Андрэ Нортон - Кошачьи Врата
Кошка? Какое отношение имеет теперь к ней дикая кошка? Келси вспомнила, что ее камень — не прямой дар умирающей колдуньи, что он перешел к ней при посредничестве кошки. И… она взглянула на следы на почве. Да! Теперь она ясно их видела. До этого босоногого здесь проходила кошачья семья. Кошка… Девушка ни разу не видела кошек в этом мире, кроме той, которая вовлекла ее в это дикое приключение. Друзья… она вспомнила рассказы и предания своего мира о том, что кошки всегда сопровождали тех, кого в прошлом считали ведьмами. Но какое отношение кошка имеет к этому месту?
Виттл оторвала взгляд от своего камня.
— Тут ни следа Тьмы! — торжествующе воскликнула она.
— А есть ли следы Света? — возразил Йонан. Колдунья поколебалась, как будто раздумывала, сказать ли правду или солгать ради какой-то выгоды. Потом неохотно признала:
— Тоже нет.
— Но как же сила? — настаивал воин. Виттл с ненавистью взглянула на него.
— Сила есть — сила, которая может существовать без Света и Тьмы, Келси показалось, что Виттл сама себя подбадривает. — Многие Великие не приняли ничью сторону, они стремились только к знанию. В наших записях рассказывается о таких. Теперь мы, должно быть, приближаемся к месту, где сосредоточена такая сила. И если мы доберемся до нее, — глаза колдуньи блеснули, слюна выступила в углах тонкогубого рта, — то сможем использовать ради Света. Но если Тьма доберется первой…
— Тогда, по-твоему, все потеряно? Но ведь кто-то уже искал эту силу, судя по следам, — и Йонан вторично указал острием меча на следы.
Виттл склонилась над участком почвы и позволила цепи низко провиснуть, почти коснувшись потревоженной поверхности земли. Цвет камня не изменился, камень не раскачивался, он по-прежнему лишь указывал вперед.
Колдунья злобно улыбнулась.
— Видишь, воин? Никакого вреда нет.
Однако Йонан не спрятал меч, но ответил ей взглядом на взгляд.
— Не сомневаюсь в силе — ни в твоей, ни в силе Тьмы, которую мы оставили позади. Но запомни: мы можем встретиться с тем, о чем не сказано даже в свитках Лормта. И лучше быть осторожнее…
— Ну и будь осторожен! — выпалила она. — Мужчина может делать только то, что ему говорят. И тебе будет сказано в свое время!
И Виттл нарочно наступила прямо на след босой ноги и пошла дальше.
16
Ряд колонн неожиданно кончился, хотя по другую сторону провала, перед которым они оказались, Келси видела уходящие на бесконечные мили застывшие каменные столбы. Но моста не было. Виттл, которая больше смотрела на свой камень, чем под ноги, покачнулась на самом краю обрыва. Йонан еле успел подхватить ее.
Они стояли и смотрели вниз, на другой мир. А может, это был знакомый им мир, и они просто высоко вознеслись над ним? Может, теперь они гиганты, с огромными телами, со зрением, охватывающим весь мир, они могут перешагнуть через него несколькими сокрушительными шагами? Потому что внизу они увидели миниатюрный ландшафт, и секунду спустя Йонан опустился на колени и наклонился над краем.
— Долина! — воскликнул он. — И за горами на западе Эсткарп… Эскор?
Виттл выпустила камень, или он сам вырвался у нее… Глаза колдуньи ослепительно горели на худом лице.
— Лормт… Эс…
Действительно, здесь был весь их мир в миниатюре. Горы, высокие вершины, текущие реки, озера, крепости и деревни, один или два города, леса и поляны, равнины и высокогорья. Круги камней и другие воздвигнутые человеком памятники… А может, не только человеком. И все это казалось сосредоточенным вокруг колоссального здания в центре миниатюрного ландшафта, здания без крыши, открытого небу, которое наверняка было тем самым сооружением, где они сейчас пребывали. И то здание раскалывала еще одна — своя — полость, и в ней виднелся еще один миниатюрный мир, но гораздо меньше, однако тоже с долиной, полной колонн, и с пролегающей меж них дорогой.
Келси потрясла головой, чтобы избавиться от головокружения. Очень похоже на загадочный рисунок, в котором заключен другой такой же рисунок, а в нем третий, и так далее, пока рисунок не превращается в неразличимую точку. Думая об этом, она машинально подняла голову, чтобы увидеть, не поднимаются ли за горизонтом вокруг них стены. Может, и они в свою очередь — только часть большего мира?
Камни — и ее, и Виттл, — натянув цепи, зависли над этим миниатюрным миром и бешено вырывались. Словно ожили и обрели непостижимую цель. Не в силах удержать, Келси выпустила свой. Оно пронесся над малым миром и повис над маленьким храмом с колоннами, над вторым маленьким миром, и к нему из центра того мира устремился луч света. Камень превратился в солнце, горящее нестерпимо ярко, и Келси вынуждена была прикрыть глаза. Виттл, сознательно или из-за неосторожности, тоже выпустила свой камень, и он полетел вслед за первым. И тут же вспыхнул новый свет — но не в миниатюрном мире, а у них над головой, рассыпая поток радужных кристаллов. Хотя ни один не упал на людей и не причинил им никакого вреда.
Послышался звон, словно кристалл бился на ветру о кристалл. Нет, это была музыка, полная радости, и Келси с восторгом слушала ее. Но постепенно музыка становилась все серьезнее. Над маленьким миром пронеслись тени. Там и тут на месте света появлялась тьма, она все больше сгущалась. И наконец треть маленького мира оказалась в тени. А хрустальная музыка становилась все более и более суровой и мрачной.
Келси обнаружила, что вытянула перед собой руки, словно желая стереть ближайшие тени, снова пробудить ослепительный свет. И поняла, что больше не отличает свой камень от камня Виттл, они соединились и образовали шар, сражающийся с тенями, выбрасывая во все стороны пучки лучей света. Вскоре этот свет полностью освободил от теней второй миниатюрный мир — тогда и в первом тьма уменьшилась, хотя Келси видела, что там тени попрежнему пытаются захватить пространство.
Келси стояла на коленях, и из уст ее полились слова, которые могли бы быть заклинанием или песней. И мелодия эта совладала со звоном кристаллов:
От Света ко Тьме,
От Тьмы к Свету,
После дня наступает ночь,
Но после ночи снова приходит утро,
И вопреки страхам просыпается надежда!
Келси видела, как Виттл вытянула вперед руки, пытаясь вернуть свой камень, но тот не возвращался. Слезы, которые девушка никак не ожидала увидеть на лице колдуньи, покатились из ее глаз и смочили серое одеяние.
Келси тоже ощущала потерю, такую горькую, что затмилось все великолепие увиденного зрелища. Пение ее сменилось всхлипыванием. Однако она не протянула руки к тому, чего никогда не хотела, хотя это и стало здесь частью ее самой.
