Джуд Фишер - Колдовская магия
— Не знаю. Скажем так, соблазн добраться до сокровищ Дальнего Запада может оказаться для Совета непреодолимым.
— А король варваров соберет экспедицию…
— Точно.
— Если Вран выберет дочь Керила Сандсона, нам придется действовать быстрее.
— Я говорил с вожаком банды наемников. Его цена самая… приемлемая.
— Я слышал о земле, где даже ночные горшки сделаны из чистого золота.
— Не понимаю, почему все так загорелись этой дурацкой мечтой о Дальнем Западе. Нам бы следовало заняться рудниками в собственных горах.
— Ха, тебе бы не захотелось забираться туда слишком глубоко. Говорят, там внизу — чудовища. Кто-то видел гиганта с головой волка всего лишь неделю назад. Да и огромных летающих змей в придачу.
— Что за глупости! Ты слишком доверчивый человек, Пасто. Ты того и гляди поверишь, что жестянка — это серебро, а медь — золото.
— Ни за что. — Голос оскорбленного достоинства. — Но я все же верю, что сильным духом достается великое богатство.
— И кто вложил эти слова в твои уста? Мы прекрасно знаем, что Дальний Запад может оказаться таким же бедным, как и остальная часть мира.
— Кто говорил о Дальнем Западе?
— О, ты о другом легендарном острове сокровищ? Еще одно твое сумасшедшее предприятие? Харан, ты стал глупым, как котенок…
— У меня есть карта!
— Некоторые истринские парни неплохо выглядят.
— Безбородые милашки.
— Мне понравился темненький с ожерельем из сардоникса.
— Они все темненькие, идиотка. Которого ты имеешь в виду?
— Того, что забрал приз по стрельбе. Он выглядел как Великий Хорин-Охотник, когда сгибал лук. Кожа — как полированное вишневое дерево. Когда он напрягал руку, просматривался каждый мускул.
— Пришло тебе время взять мужа, Фара. Вне всяких сомнений.
— У меня побывал странный гость пару дней назад, Фелестина.
— Подумаешь! Вот удивила.
— Да, правда. Он был таким жестким, что я начала опасаться за свое благополучие. Жесткий, как скала, и примерно такой же внимательный. И, что еще более странно, через несколько секунд после окончания он начинал снова…
— Многие из истрийских лордов сластолюбивы, как козлы. А вся их религия подавляет естественные потребности, пока они не сходят с ума.
— Что ты наденешь на Собрание, Йенна?
— Наверное, зеленое.
— Говорят, зеленое — к несчастью.
— Но оно так подходит к моим глазам.
— Думаешь, ты подойдешь достаточно близко, чтобы король Вран заметил твои глаза?
— Думаю, я распущу верхние три шнурка на лифе.
— Тогда он точно будет смотреть вовсе не на глаза.
— Он сказал — золото. Везде сплошное золото.
— И все, что нам придется сделать по прибытии, — это убить старика?
— Так он сказал.
— Надо набрать команду.
— Да, но только тихо, а то у нас появится целый флот конкурентов.
— Вот это самое странное.
— Что, Фезак?
— Ты видишь маленькую девочку, там? Северянку, что приходила ко мне пару дней назад?
— Вижу.
— Посмотри повнимательнее, глупая. Ее грудь…
— Действительно, хороший размер.
— Когда девчонка пришла ко мне, она была плоской, как доска. Я дала зелье, чтобы поставить ее тело на правильный путь развития. Но такое внезапное увеличение ненормально.
— Может, она напихала тряпок в лиф.
— Может быть. Я бы и сама так решила, если бы не другие вещи, что начали происходить с недавнего времени.
— Например?
— Ты не заметила благословенную тишину в фургончике Лорнака?
— Да, он действительно больше не кашляет. Наверное, все дело в сухом воздухе.
— В сухом воздухе! По-твоему, он также виноват в рождении, двухголового ребенка у Ферии?
— Но он не выжил.
— Или ребенка с чешуей на руках и когтями, как у орла, из Талсеи?
— Ш-ш, мама, не так громко.
— Это работа магии: настоящей, сильной магии. Я чувствую ее кожей.
— Не говори так, мама. Истрийцы могут вытерпеть безвредные зелья и чары, но времена костров для таких, как мы, не так уж прочно забыты, чтобы они не вспомнили свои страхи. Никто из нас не захотел бы вновь увидеть, как поджигают хворост.
— Нам надо стать осторожными. Разбавь свои предсказания, дорогая, говори только расплывчатыми фразами, даже если видишь судьбу как на ладони. Поднимается сила, и она становится все мощнее.
— Не окажешь мне услугу, Док?
— В чем дело?
— Взгляни на это ради меня.
— Ха. Убери, Дого. С чего, именем всех богов, ты решил, будто я стану смотреть на твой уродливый член?
— Ты понимаешь в таких вещах, Док: я видел, как ты лечишь раны и тому подобное. Смотри, он растет. И растет с того самого момента, как я вчера купил зелье у кочевников.
— По-моему, тебе срочно требуется помощь Фелестины. Она быстро заставит его уменьшиться.
— Она целительница, Док?
— Целительница, черт возьми? Она моя любимая шлюха, Дого.
Игры привлекали огромные толпы — в первый день испытание меткости, стрельба из лука и метание копья, потом плавание и поединки на мечах, но наибольший интерес вызвали соревнования по борьбе, где сотни молодых людей, цвет Эйры и Истрии, раздевались до пояса и намазывались маслом, чтобы ослабить хватку противника.
Эйранские женщины и кочевницы собрались у веревок, огораживавших ринг, свистели и приветствовали приглянувшихся бойцов, фыркали и шипели при виде тех, кто, по их мнению, наверняка потерпит поражение или просто выглядит менее привлекательно.
Довольно плотный молодой темноволосый истриец подвергся бомбардировке гнилыми фруктами после того, как одолел фаворита эйранцев — высокого парня с Черных островов, чьи пронзительные голубые глаза многим девушкам стоили обморока.
Катла смотрела на поединки не мигая. Халли, бесполезный кусок мяса, выбыл еще во втором раунде. Из всего клана Камнепада борьба давалась только ей. Девушка могла бы даже — за деньги, конечно, — многому научить истрийца: не силе — он и так перегружен мышцами, — а проворству и технике, хотя Катла и сомневалась, что сумеет отправить его в отключку, даже если свалит на землю.
Однако здесь женщинам запрещали участвовать в играх, а притвориться мужчиной, хоть и с ее плоской грудью, никак нельзя, будучи раздетой по пояс. Даже только чтобы прийти и посмотреть на бой, ей пришлось укутать голову в разноцветный шарф по приказу отца, отданному после посещения их палатки стражниками. «Либо так, либо покрась их в черное», — хмуро сказал Аран.
