Вероника Иванова - Раскрыть ладони
— Ты уходишь?
— Ненадолго. Я скоро вернусь.
Она еще не знает о завтрашнем суде. И надеюсь, не узнает. Не хочу, чтобы она меня стыдилась. Хотя прекрасно знаю: не будет. Тай слишком добрая, чтобы упрекать или винить. Наверное, мне было бы легче жить, обладай я таким же светлым сердцем. А, ладно! Что не дано, то не дано.
Все, мотки бечевы в сумку сложил, кошелек пристроил между ними так, чтобы лишний раз не звякнул, теперь можно отправляться в поход. Последний. Даже не верится… Неужели все действительно заканчивается?!
И мне больше не придется ходить к кому-то на поклон. И господин старший распорядитель поостережется впредь донимать меня своими издевками. И я смогу скопить денег, чтобы завести семью. Правда, для последнего необходимо еще найти подходящую женщину, но это, право, уже сущие мелочи!
Все, бегу! Нет, почти лечу. Хотя перемещаться по лестнице лучше неторопливо и осмотрительно, чтобы углядеть вихры белобрысых затылков в укромном закутке.
— Ен, Ди, не поможете мне?
— Не-а.
Обычный ответ старшенького из братьев. Ленивый зевок и нахально прищуренные глаза, приглашающие к перебранке. Но сегодня я не могу тратить силы на пустопорожний трёп.
— Небольшая такая помощь… Только и всего, что перенести груз.
— Грууууз? — настороженно тянет Ди, преисполненный желания помогать не больше, чем его брат.
— Это не тяжело. И недолго.
— Ага, так мы и поверили! — Теперь оба заговорщицки перемигиваются.
— Всего несколько книг. Просто мне одному не справиться.
— И еще говоришь, что «не тяжело»! — хохочет Ен. — Ты ж сам не слабак!
Понимаю, что им лениво после утренней ковки напрягать и без того уставшие руки. Но доверять свои драгоценности случайным носильщикам не хочу: кузены, может, и не будут бережно обращаться с книгами, но и стянуть не попробуют. Незачем.
— Я очень прошу.
— Ладно, поставишь нам тогда по кружке эля, — ставит точку рассудительный Ди. — Куда идти-то?
— Лавка Вайли на Окоемной, сразу за площадью.
Ен рассеянно прикинул протяженность пути и кивнул:
— Окоемная, так Окоемная… Мы подойдем чуток позднее, лады? Сейчас ноги гудеть перестанут, и…
— Конечно! Я буду ждать там.
И даже хорошо, что кузены не будут присутствовать при моих расчетах с Вайли. Если бы можно было, вообще бы держал свои беды в строжайшей тайне, потому что честному ремесленнику водиться со скупщиком краденого постыдно и предосудительно. А я в понимании кузенов такой же кузнец, как и они сами. Разве что, с придурью, выливающейся в чтение непонятных книжек и заковыристые взмахи руками вокруг железных брусков. Но клинки хуже ведь от этого не становятся? Значит, можно закрыть глаза. Мало ли кто как чудит…
Нет, все выходит просто замечательно! Если дядюшка Туве постарается и уговорит своих знакомцев помочь, можно будет даже протащить отцовские записи и в каменоломни, чтобы не терять лишнего времени. А если и потеряю? Что с того? Подумаешь, пара лет! Дольше ждал, да еще и без особой уверенности. А теперь даже ее не надо, потому что все решилось само собой. И мои книги дождутся меня, а я уж постараюсь вернуться к ним живым и невредимым.
Остался всего один день на сомнения и ожидания: завтра выяснится, сколько времени мне предстоит глотать каменную пыль, и можно будет засылать дядюшку на переговоры. А уж он договорится, и сомневаться не нужно! Тувериг ведь и сам не прочь вернуть племянника способным к работе, а не беспомощным калекой. Потому что рачительный хозяин. Правда, иногда про таких людей говорят, что они сквалыжные и жилистые… Но как жить и заботиться о семье, если не считать свою выгоду в каждом деле? Я и сам мечтаю научиться такому искусству. И дом он откупил на зависть многим, и подати платит исправно, хотя не так уж много заказчиков обивает его порог. Хотя, знаю, почему покупатели держатся за товар Туверига. Кому же не понравится, когда нож режет вдвое быстрее и легче? Все моими стараниями и умениями. Но благодарение богам, что дядя продает клинки, к которым я приложил руки, далеко не каждому. Потому что тогда мне пришлось бы с утра до вечера торчать в кузне…
Быстро же я дошел! И вправду, почти долетел, ног не чуя. Даже не успел толком продумать, как грядущие дни распределить и на что потратить. Ну ничего, торопиться некуда. Все уже позади.
— Доброго дня, dyen!
Щепоть пальцев равнодушно трет морщинистую шею над воротом мантии.
— Доброго. Зачем явился? Снова ныть будешь?
И злиться не буду, не дождешься! У меня сегодня такое настроение, что прощу даже злейшего врага.
— Нет, вовсе нет!
— Тогда что тебе нужно?
Перевожу дыхание, стараясь накопить в голосе достаточно торжественности.
— Я пришел выкупить книги.
Вайли задумчиво смотрит на бороздки, выеденные в столешнице временем и соприкосновениями с сотнями разных предметов, прошедших через скупную лавку.
— Шутить изволишь? Издеваться над стариком пришел?
— Я не шучу.
Достаю из сумки кошель и водружаю его на стол перед Вайли. Монеты глухо и недовольно звякают, словно не желая попадать в жадные руки чужака.
Скупщик ничего не выражающим взглядом изучает размеры кошеля. Изучает слишком долго, и где-то в глубине моей души начинает зябко ворочаться червячок тревоги.
— Здесь ровно сотня?
— Да. Изволите пересчитать?
Сухие пальцы не делают попытки приблизиться к раздутым кожаным бокам: остаются лежать на столе, почему-то ощутимо подрагивая.
— Не будете? Хорошо, я сам пересчитаю при вас.
— Не нужно.
Тон голоса кажется каким-то излишне бесстрастным. Так мог бы разговаривать мертвец… если бы мертвые вообще разговаривали!
— Я не хотел бы занимать ваше время, dyen. Давайте рассчитаемся прямо сейчас.
Седая голова скупщика молчаливо и медленно склоняется набок, а взгляд убегает прочь, не желая встречаться с моим.
— Не выйдет.
— Что не выйдет?
— Никаких расчетов.
Червячок тревоги нагуливает бока и начинает выбираться наружу.
— Почему? Если сейчас вам не до меня, я бы с радостью пришел завтра, но это будет немного затруднительно.
— Затруднительно, — за словом следует согласный кивок. — Да и не нужно.
— Простите, я не понимаю…
— Между нами больше нет договоренности.
— Как это?
— А так. Нет товара, нет и договоренности.
Трачу почти три вдоха на осознание смысла слов, процеженных сквозь узкие губы.
— Куда же он делся?
— Я продал твои книги. Все. Скопом. И выручил за них больше, чем мог бы получить с тебя. Удачная получилась сделка. — Теперь Вайли пытается улыбнуться, словно озвученное признание придает ему смелости.
