Сергей Шкенев - Джонни Оклахома, или Магия массового поражения
Глава 18
На следующее утро опять прозвучал рожок, вызывающий гномов на переговоры. Не выспавшийся штандартен — мастер, всю ночь наводивший порядок среди сбежавших сотен, вздрогнул. Что на этот раз нужно посланцам нечистого?
— Придётся ехать, Монделл, — бригаден — мастер Тропп на правах старого друга мог себе позволить давать советы командиру. — Мы вчера так и не узнали, что от нас хотят.
— Вот ты и отправишься.
— Мне не по чину. — Заместитель командующего хирдом устал не меньше, ведь именно он проводил тетрамацию среди трусов, лично затягивая удавку на шее каждого четвёртого. — Традиции предписывают…
Упоминание о традициях привело Орбака в бешенство. Брызгая слюной, он прорычал:
— Будешь оспаривать приказы?
Это прозвучало угрозой — в Подгорном Королевстве неповиновение считалось более тяжким грехом, чем бегство с поля боя, и виновные в нём умирали очень и очень долго. Его Величество Беньямин Восьмой Блюминг однажды собственных внуков не пожалел. Шестерых из пятидесяти двух.
Меж тем рожок продолжал выводить мелодию, странно похожую на норвайские ругательства.
Бригаден — мастер тяжело вздохнул:
— Так я пойду?
— Ты ещё здесь?
На этот раз гнома сопровождал всего лишь десяток верховых на архарах, но это была элита элит Подгорного Королевства. Королевские рагули не входили в состав хирда, являясь личным конвоем командующего, и, одновременно, глазами и ушами Его Величества, с правом принимать самостоятельные решения.
А с противоположной стороны всё те же лица — бритый наголо норваец со свирепой рожей, рыжая девица с наглым прищуром зелёных глаз, молодой дворянин с невозмутимым выражением лица, и пожилой щёголь с любопытством во взгляде. Разговор начала именно девчонка. С упрёков.
— Вам не кажется, любезнейший… э — э–э?
— Тропп, — подсказал гном. — Бригаден — мастер Тропп.
— Ага… так вот… не кажется ли вам, что вчерашняя выходка несколько странно выглядит? Ни здравствуйте, ни до свиданья… что за манеры?
— Точно — точно, — поддержал претензии норваец. — Сначала быкуют, а потом жалуются на выпиливание поголовья.
Опять оскорбляют? Не иначе, как чувствуют за своей спиной немалую силу. Неужели успели подойти войска герцога Ланца? В таком случае нельзя идти на поводу у эмоций и ввязываться в драку — предупредить штандартен — мастера о возможной угрозе гораздо важнее. Но почему тогда не напали вчера? Это передовой отряд? Но разве в армии Груманта могут служить женщины?
— Я хотел бы узнать причины, побудившие вас потревожить в столь ранний час покой моего командующего» — гном решил быть вежливым, но выдержки хватило только на первую фразу. — Говорите, что вам нужно, и проваливайте!
Рыжая не осталась в долгу:
— Нам нужно, чтобы ты своего козла под хвостом поцеловал! Ну?
Несколько бородачей из конвоя бригаден — мастера с угрозой подняли арбалеты. Королевские рагули стерпят любую насмешку над собой, но никогда не простят глумления над благородными скакунами. Каменные архары, и никак иначе? Или девка имеет в виду не их, а самого командующего хирдом? Тогда ладно… его можно.
— Но — но! — заметивший угрозу Вова многозначительно подбросил на ладони гранату. Единственную оставшуюся. — Не балуйте, убогие!
Ирка, наплевав на опасность, продолжила:
— А ещё нам нужно, чтобы вы сложили оружие, оплатили нанесённый ущерб в троекратном размере, и отправились на виселицу. Можно строем.
Ведьма сознательно провоцировала бригаден — мастера, дожидаясь вызова на поединок, и добилась своего. Только её забыли предупредить о кое — каких мелочах…
— Здесь и сейчас! — кольчужная рукавица упала под ноги иркиной лошади. — До смерти! На топорах!
Мелочи состояли в том, что по гномьим обычаям не допускалась замена поединщика. Их бородатые матроны владели оружием не намного хуже мужей, и с удовольствием участвовали в дуэлях, тем самым избавляя Подгорное Королевство от перенаселения.
Вова тоже не знал. В памяти норвайского рикса этого не нашлось.
— Эх, давненько не брал я в руки шашек!
— Ты вторым, — сплюнул Тропп. — Сначала она!
— Я? — удивилась Ирка. — С тобой?
— Да!
— Охренел? — возмутился виконт. — Да я тебя сейчас…
— Ты будешь третьим!
Бригаден — мастер соскочил с архара и потянулся за секирой, висящей в петле у седла. Желание не ввязываться в драку пропало, будто его и не бывало. Появилось другое… гном аж застонал, представив вкус ещё тёплой печени. У рыжей девки печёнка не отравлена ни пивом, ни вином… Сладкая, хрустящая на зубах…
Тропп проревел воинственный клич и бросился вперёд. И яркие искры из глаз зажгли небо.
Вообще‑то Ирка плохо ездила верхом, и постоянно жаловалась на потёртости и сбитую… хм… седалищную часть тела. Так продолжалось ровно до тех пор, пока она не подобрала себе достойное средство передвижения. Серая в яблоках эльфийская кобыла называлась Матрёшкой, отличалась злобным и вздорным нравом, но обладала несомненным достоинством — иноходью. Потому и не пустили на мясо, как всех остальных степных лошадей. Да, те неприхотливы и выносливы, но слишком мелкие для человеческого роста. А вот для рыжей — самое то! На Дюймовочку, конечно, не тянет, но всяко полегче любого ушастика. А что до злобности… так она происходит исключительно из‑за отсутствия у кочевников моркови и яблок. Несколько штук в день, и в суровой конячьей душе просыпается невиданная нежность к благодетельнице, а так же верность и обострённое чувство благодарности.
И допустить, чтоб какой‑то бородатый недомерок покушался на любимую хозяйку? Или того страшнее — на морковку в её кармане? Да за такое убивать нужно! Копытом!
Ирка едва удержалась в седле, когда Матрёшка в прыжке развернулась на сто восемьдесят градусов, и лягнула бригаден — мастера сразу обеими ногами. Коротко лязгнул гномий нагрудник, способный выдержать арбалетный болт на двадцати шагах, и коротышка взлетел. Невысоко и недолго.
— Охамели, козлы? — Вова пригрозил гранатой приготовившимся к залпу рагулям. — Поединок прошёл честно!
Гномы народ доверчивый, но не настолько, чтобы не поверить своим глазам. Самый старший телохранитель позволил себе высказать сомнения вслух:
— Врёшь?
— Норвайцы всегда говорят правду, — оскорбился рикс. — Ты на копыта лошади смотрел?
— Они не похожи на топор.
— Это ты так думаешь. Посмотри внимательней.
Гном спешился, но вопреки ожиданиям подошёл не к Матрёшке, а к лежащему Троппу. Присел рядом на корточки, поковырял пальцем доспехи, и кивнул:
