Время ушельцев (СИ) - Филимонов Сергей "протоиерей"

— Да минует! — произнес Тилис после небольшой паузы ритуальное отвращающее заклятие. — Собирай своих. Пойдем на крепость.

Фактор внезапности

Что такое «фактор внезапности»?

Три секунды.

В течение первой из них ошеломленный враг пытается понять, на каком он свете: еще на этом или уже на том.

Вторая уходит на то, чтобы ощупать свои руки, ноги и ребра.

Третья — нашарить рядом с собой оружие.

Четвертая… Все, фактор внезапности упущен безнадежно. Враг вооружен и готов к бою.

Но во всех случаях бой уже предрешен. И будет он яростен и скоротечен, и немногие уцелевшие его участники так и не смогут потом рассказать, как же все было на самом деле.

«Танки идут, самолеты летят, пушки бьют, солдаты «ура» кричат»… Да, рассказывают чаще всего именно так. Но будьте уверены: рассказчик при этом не присутствовал.

На войне бывает все. Но подлинные участники боев не любят вспоминать о них. А тем более — рассказывать…

Передовой форт взлетел в небо, как живой, и рухнул на землю, распавшись горящими обломками.

Митрандир по-прежнему сидел за спиной Тилиса. Фаликано летел чуть впереди и ниже. Крепостная стена быстро приближалась.

Залп!

Стена разлетелась вдребезги. И прямо перед Фаликано взметнулась к небу волна ослепительно-черного пламени. Отвернуть он уже не успевал.

Волна опадала, рассыпаясь клочьями тумана. Но Фаликано исчез…

— Паландорцы! — отчаянно крикнул Тилис. — Отомстите за государя!

Что было дальше, Митрандир помнил смутно. Скатившись со спины дракона, он рубанул саблей какого-то истерически визжащего типа, перепрыгнул через кучу битого кирпича — из нее торчала скрюченная рука — через пролом в коридор, вглубь, наугад, с криком «За мной!»…

Коридор заканчивался дверью. Митрандир рывком распахнул ее и остановился.

Посреди большого двухсветного зала, на невысоком постаменте, окруженный черными свечами, лежал иссохший труп.

— Черный Гроссмейстер, — спокойно сказал Эленнар. — Значит, Серый все-таки победил.

Митрандир прислушался. Шум боя стихал. Крепость была взята.

Бах! Бах! Бах!

Три пистолетных выстрела и страшный предсмертный крик!

— За мной!

Беловолосому мальчишке помочь нельзя было уже ничем — это Митрандир понял с первого взгляда.

Еще выстрел! Пуля пробила насквозь двустворчатую дверь.

Плечом в нее… р-раз!

Прыжком к дубовому столу… два!

За кисть руки с пистолетом…

— Митрандир, отставить! — крикнул Коптев. — Взять живым!

— Есть взять живым! — отозвался Митрандир, отступая на шаг назад. — Ваше приказание выполнено, товарищ полковник.

Пистолет был уже у него в левой руке.

— Ба, ба, ба! Какая встреча! Подполковник Морозов! — голос Коптева внезапно стал невероятно медоточивым. — Узнаете ли вы задержанного, гражданин Иноземцев?

— Еще бы! Это же он в меня в Приозерске стрелял!

— А с машиной? Тоже он?

— Тоже. Он.

— Моя «Электроника»! — ахнула Галадриэль, протягивая руку к полке.

— Та-ак, гражданка Прудникова! Точно ваш магнитофон?

— Да я его из тысячи узнаю! Вот же и кассета моя! — Галадриэль щелкнула клавишей. Раздался короткий гитарный перебор.

— Время Луны. Это время Луны.

У нас есть шанс, в котором нет правил, — пел магнитофон голосом Галадриэли песню Гребенщикова.

— Та-ак… — повторил Коптев прежним медоточивым тоном. — Он еще и поджог совершил. А Николайчука тоже ты повесил? — голос Коптева внезапно стал резким. — Тем же способом, что и ребятишек, да? Только не на ремне, а на скрученной тряпке. Знаешь, как это называется? Единство метода преступления, вот как!

Морозов молчал.

— Николайчук сам удавился, — вдруг сказал он.

— Та-ак. А откуда тебе это известно? А? Молчишь? К твоему сведению: во всех случаях самоубийства через повешение ворс веревки в силу натяжения поднимается вверх! Понял? Так что не надейся, на сей раз под самоубийство сработать не удастся. Подвели тебя два бога, жертвенный агнец невкусный оказался. Или он не своею волею пошел навстречу их зову?

— В-вы и это знаете?! — в ужасе пробормотал Морозов, не понимая, что это уже звучит как признание. И вдруг, сообразив, отчаянно завопил:

— Не имеете права! Не имеете! Здесь не российская территория!

— Совершенно верно, российские законы здесь не действуют, — усмехнулся Коптев. — Да это, пожалуй, и к лучшему: они много чего запрещают. Помнишь, что ты про меня в той кляузе написал?

— Не имеете права! Я требую адвоката!

— Замолчи! — рявкнул Коптев. — Даю тебе последний шанс: что нужно Демонам Пня на Земле?

— Они… мы… их задача… состоит в том, чтобы просвещать народы… стоящие… это… ниже них по уровню цивилизации, — сбивчиво затараторил Морозов.

— Они настолько выше нас? — участливо поинтересовался Коптев.

Морозов как будто немного успокоился.

— Созданное ими содружество миров вообще не имеет аналогов на Земле, — все еще несколько торопливо произнес он. — Их оружие, их армия, их наука и техника, их государственный строй — все это не идет ни в какое сравнение с тем, что достигнуто нами. Население нагрской державы достигло уже одного квинтиллиона существ различных рас, и… это…

— Не выучил урока! — хихикнула Аннариэль на ухо Хугину.

— И никаких межнациональных конфликтов? — подсказал Коптев.

— И это. И еще… бескризисное развитие экономики. Словом… — мозг Морозова подвигался вперед рывками, как машина с неисправным зажиганием, — словом, любой народ только выиграет, присоединившись к содружеству. Кстати, туда открыт путь всем желающим, — добавил он уже более или менее спокойно.

— Что ж награ у себя в своем Мировом Древе порядок не навели? — уже совсем миролюбиво поинтересовался Коптев. — Я слышал, оно теперь Пнем называется.

— Вастен-Нагр есть колыбель нагрского рыцарства и его неукротимого духа, — четко, с выражением, как лозунг, продекламировал Морозов. — Но никто не может вечно жить в колыбели. Уже много десятков тысячелетий назад были основаны первые колонии, а сейчас, по угасании Вастен-Награ, оставшееся население удалилось от него к другим деревьям, к ранее улетевшим собратьям…

— Что он бормочет? — тихо спросил Тилис у Хириэли. — Я сначала понимал, а сейчас почему-то вдруг перестал.

— Ничего особенного, — отозвалась Хириэль по-фаэрийски. — Он говорит… м-м… не могу перевести, в нашем языке нет таких слов. Примерно это можно передать так: мы… э-э… иркунообразно размножились, свое Древо все объели и осквернили, а когда оно засохло, пошли портить соседние.

— Это как раз понятно, — кивнул Тилис. — Но к чему столько слов?

Коптев выразительно поглядел на Митрандира.

— Все. Делай свое дело, — произнес он.

Митрандир, бросив пистолет, схватил Морозова за воловы и рывком пригнул его к столу.

— Попа! — оглушительно завопил Морозов. — Испове…

Клинок отвратительно скрежетнул по позвонкам.

— Ниче, и так сойдет! — хмыкнул Митрандир, держа левой рукой отрубленную голову. — Была б душа, подумали бы и о спасении.

— Ойй… ойй… — Аннарнэль в ужасе глядела на хлещущую кровь. — Это же… на самом деле!

— А ты что думала, мы тут кетчуп разлили? Или видак смотрим? Ну-ка прекрати истерику! А теперь пойдем, заберем того мальчишку из коридора. Не стоит его здесь бросать.

— Правильно, — кивнул Тилис. — Отнесите во двор и положите рядом с остальными погибшими. Отвезем в Альквэармин. Не здесь же, в самом деле…

— Снарк обернулся Буджумом, — произнес Хугин. — Как и должно было случиться.

Огонь! Огонь! Агония!

— Идиоты! Кретины! Бездельники! — вопил адмирал Ворден, потрясая только что полученной шифровкой. — Где вы были, я вас спрашиваю?! Они громят крепость! Живо за ними, или мы останемся без базы!

Сталебетонные громады медленно разворачивались на месте.

— Они уходят! — ахнул Фаланд.