Алекс фон Готт - Белый Дозор
Вот что произошло и о чем не знал и не мог знать услужливый Квак, вбежавший к нанимателю с докладом:
— Улетает! Летит на Камчатку! — завопил он.
— Ясно, — спокойно отозвался Невзор. — Значит, не долетит.
— Уберете его здесь? — облизал губы Квак, представляя себя сидящим в директорском кресле.
— Это неэффектно, — размышляя над чем-то, ответил колдун. — Его насильственная смерть, наступившая здесь, в Москве, может каким-либо образом помешать всему делу. Я не вижу, как именно помешает, но я чувствую это. Всё должно выглядеть так, словно это несчастный случай.
— То есть это значит, что…? — Квак растерянно смотрел на не перестававшего удивлять его магната. — Но каким образом? Ведь это какой-то детектив получается, кино!
— Решая одну великую задачу, приходится решать также множество мелких. Эта задача не из числа сложных. Есть специально обученные люди, они ее и решат, — равнодушно ответил Невзор. Оставалось несколько часов до смерти Войтова, до начала эпидемии, и, подойдя к окну, колдун прошептал: — Как же я хочу, чтобы солнце вновь стало черным!
Он повернулся к Кваку:
— У меня на столе список с адресами десяти тысяч человек, которые мне еще понадобятся. Возьмите и потрудитесь обзвонить первую сотню из этого списка и пригласите этих людей сегодня к полуночи в песчаный карьер возле деревни Черная Грязь. Это рядом с Москвой, по Ленинградскому шоссе, — пояснил колдун, — там места хватит всем. Из этих ста человек каждый оповестит еще по сотне и таким образом все будут знать о нашем сборище, кому о нем знать полагается.
— Но… Я не секретарь, Михаил Петрович, — возмутился было Квак. — Может быть, вы лучше поручите это какой-нибудь девке с длинными ногами, хорошо поставленным голосом и куриными мозгами?
— Не заставляйте меня спотыкаться о ваш труп на самом финише, — не меняя тона, посоветовал Кваку колдун. — А то ведь я в два счета внушу себе мысль, что вы мне больше не нужны. Я не люблю, когда мои указания не выполняются беспрекословно.
Квак, схватив со стола отпечатанные листы, рассыпаясь в извинениях, выполз из кабинета. «Но как он изменился, он стал совсем другим», — крутилась в голове доносчика трусливая мыслишка.
…Квак был поражен — никто из людей, указанных в списке, не только не удивился странному предложению, но особенно чувствительные натуры отвечали какими-то нелепыми междометиями: «ма», «ра», «гой» и тому подобными, после чего бросали трубку, даже не выслушав адрес. То были родноверы Шуйного пути — публика разная по уровню достатка и положению в обществе. Никто из них не ответил отказом…
5Глубокий песчаный карьер, в котором еще продолжали добывать песок и щебень, расположенный в двух километрах от деревни Черная Грязь, что в нескольких километрах от Москвы по Ленинградскому шоссе, к двенадцати часам всё той же, столь богатой событиями ночи со среды на четверг, оказался полностью забитым людьми. Перед входом несколько десятков волонтеров раздавали пришедшим небольшие свертки. Каждый сверток содержал одну ампулу с вакциной против заразы, уже начавшей к тому времени уносить людские жизни, и один шприц.
Квак стоял в первом ряду, плечом к плечу с каким-то клерком и женщиной безумного вида, облаченной в расшитые черным бисером длинные одежды, сшитые из мешковины. Позади себя он ощущал океан людской толпы, пришедшей сюда ради единой цели и во исполнение единой воли. Ровно в полночь на краю карьера появился Невзор, что вызвало у собравшихся экстатический вопль, полный животного восторга. Клерк рядом с Кваком бесновался, вопя что есть мочи, безумная женщина голосила, закатив глаза так, что были видны лишь ее белки — страшное зрелище.
Невзор резко вскинул руки, и воцарилась тишина, в которой громом раздались слова торжествующего в своем величии колдуна:
— Принесем, братья, клятвы Маре и Велесу, богам нашим, ожидающим нас впереди, в конце нашего пути и в начале пути нового, славного, нам дарованного! Зажжем черные свечи, дабы очистить воздух их священным мертвым пламенем!
— Гой-Черна-Мара-Мати! Гой-Велесе-Черен-Отче! — раздался гул десяти тысяч голосов. Квак увидел, что его соседи достают из карманов свечи, сделанные из воска с добавлением сажи. «Дайте и мне свечку», — попросил он у клерка, не решившись обратиться за тем же к безумной женщине. Клерк молча подал ему свечу, поднес свою, и в руке Квака появилось маленькое пламя. Свеча горела неровно и страшно чадила. То ли поэтому, то ли была еще какая-то причина, но пламя ее было действительно темным, словно впитывающим свет, а не дающим его. Невзор протянул руки к полной Луне и, взывая к ночному светилу над головой и к толпе у своих ног, произнес:
— Мара, Владычица наша, пришла в наш мир! Настало наше время. Кощное время! Путь Шуйный привел нас к последней битве! Отсечем голову своим сомнениям, принесем Богам Велесу и Маре в жертву свои страхи, мороки и маету сердец наших! Положим наши отрубленные головы на черный алтарь Мары, на черный камень, на белый плат!
Толпа гудела, и земля дрожала под ногами, а с рваных краев карьера струйками стекал песок. Невзор продолжал свою проповедь, за единственное слово из которой во времена инквизиции его подвергли бы самым ужасным пыткам, какие только можно себе вообразить. Колдун встал на колени и обратил свое лицо к затянутому черными тучами ночному небу. Тотчас поднялся сильнейший ветер, едва ощущаемый в карьере, дно которого было на много метров ниже уровня земли. Небо расчистилось, и все увидели огромную Луну, на желтом диске которой явственно проступил образ женского лица с закрытыми глазами. Казалось, веки ее трепетали, Черная Богиня готова была вот-вот проснуться. Все язычники в едином порыве опустились на колени, протянув руки к ночному светилу. Воцарилась тишина, в которой голос Невзора звучал мощным набатом, обжигая сердца холодной гордыней:
— В конце пути, когда с опустевших храмов и алтарей ложного Бога вмиг спадет облупившаяся позолота, на протяжении тысячелетий принимавшаяся самовлюбленными дураками за блеск его величия, тогда из страхов толпы, из глупости ее и предрассудков, из засохших ветвей непостигнутого глупцами знания, из их ядовитой лести и проклятий, что изрыгают они на всех инакомыслящих, не считая нас с вами за подобных себе, из их страха перед всем тем, что не может никогда быть постигнуто человеческим рассудком, родится безжалостный Навий Змий, который пожрет каждого, кто так долго блуждал в чаще собственных заблуждений и ложной веры!
— Да будет так! — разом вскричали десять тысяч глоток.
— За Огненной Рекой, за Калиновым мостом, который стережет Великий Змий, ждет нас тот, кто Владычествует в Смерти от начала времен! — продолжал Невзор свою страшную проповедь, и торжествующий его голос отражался от высоких краев этой огромной дыры в земле, многократно усиливался эхом до оглушительных нот. — Следуйте своей стезе на Шуйном пути! Будьте готовы потерять всё! Никогда не оглядывайтесь назад! Достигнув цели, смеясь, откажитесь от нее, дабы ничто, кроме воли Черного Бога, Кощного Владыки, Мары-серпоносицы, не водило вами! Вы молились тайно, в Навьих местах, униженно пробираясь на кладбища под покровом ночи, но теперь настало время выйти в белый день, сделав свет его багряно-черным! Делайте то, что угодно Навьим Владыкам!
Пейте священные яды Велеса!
Крушите закон неправедный всюду, где видите от него притеснения!
Будьте готовы отдать жизни свои Кощному Владыке!
Приносите в жертву плоть и кровь врагов наших!
Причащайтесь родовой кровью братьев ваших!
Творите темную волшбу!
Уничтожайте повсюду врагов наших оружием железным и силой темной воли!
Не думайте о добре и зле, ибо их не существует!
Пребывайте в ярости воинской!
Потакайте силам и желаниям плоти!
Вступайте в связь друг с другом, ибо род наш должно множить!
В обрядах своих используйте черепа и кости людские!
Отверзните Навьи врата! Родных Богов на пир призовите победный!
Охваченная экстазом толпа бесновалась. Квак, не отдавая себе отчета в том, что он делает, раскачивался из стороны в сторону, издавал звуки, схожие с рычанием зверя, беспорядочно размахивал руками, при всем этом чувствуя, как все его тело, душа, разум охватывает схожее с наркотическим ликование. Рев стоял над глубоким карьером, и зарево от тысяч черных свечей поднималось до самых небес, отражаясь в лунном лике женщины с закрытыми глазами — Мары Кощной и Навьей, чья власть в лунном свете безмерна.
— Люди белые да сгинут в пучине мора вселенского! — воскликнул Невзор. — Дабы отличать мы могли друг друга, да пройдем через чин омовения черной водой, даром Черной Владычицы нам, ее верным слугам! Возблагодарим Мару за то, что Она выбрала нас для служения своего! Расступись, сыра земля!
