akchisko_san1 - Рики Макарони и Старая Гвардия
Рики помнил, что алкоголь надо обязательно чем‑то закусывать, иначе он ударит в голову. Изобильного выбора блюд, как на праздниках в Италии, здесь, однако, не наблюдалось. Уже представив, какой странный букет вкусов получится в результате, Рики, тем не менее, взял со стола, что было.
— Ты закусываешь вино чипсами? – заметив, удивленно спросила Дженнифер.
— Какую только дрянь не научишься жрать в школе! – неожиданно вступился Рождер.
Рики в этом смысле к «Хогвартсу» никаких претензий не имел, однако большинство в вопросе школьной еды придерживалось другого мнения.
— Мы как‑то с соседями по комнате выпили бренди, а тут проверка комнат, пришлось зажевать капустой, – признался Джонни.
Рики заметил, что Даниэла выбрала, как почти все, пиво. Только она тоже не стала много пить.
— Я не могу видеть овсянку, – поморщилась Хиллари.
«Ее не глазами надо, а желудком», – подумал Рики.
Вдоволь посетовав на отсутствие в меню красной икры и суши, принялись обсуждать иные недостатки родных учебных заведений.
— В нашей школе такой скандал случился на Рождество, – пожаловался Саймон. – Накрыли двух полуголых придурков в туалете и прекратили дискотеку.
Отовсюду сочувственно закивали. Рики поспешно глотнул еще вина. Он даже думать не хотел, что произошло бы в «Хогвартсе» в подобном случае, и вдруг почувствовал себя старым, потому что в глубине души соглашался скорее с черствой администрацией.
— А у нас все никак не соглашаются продавать пиво в школьном буфете, хотя мы каждый раз пишем об этом в анкетах, – сказала Шарлота.
— Нам запрещают есть в постелях. Как будто спят на наших крошках, – пожаловался Майкл.
Рики не выдержал и прыснул в кулак. Однако, это заметили.
— Что смешного? В твоей‑то школе преподаватели читают, думаешь, ваши пожелания? – повернулся к нему оскорбленный в праведном возмущении Майкл.
— Они редко спрашивают, – констатировал Рики.
— А как реагирует профсоюз студентов? – изумилась Эллис.
— Обычно соглашается. У нас редко бывают конфликты, – солгал Рики. Он не задумывался, насколько это хорошо, просто представил, каково будет узнать им истинное положение вещей, например, отсутствие такового профсоюза. Его уже не беспокоило, что МакГонагол могла называться антидемократичной, а отношения Снейпа к ученикам–не–слизеринцам наверняка подходили под статью какого‑нибудь кодекса. Рики, всегда считавший сам себя очень свободомыслящим, впервые почувствовал, что может быть уличен в консерватизме.
Между тем рассуждения о школах продолжались. Желающих высказать свое возмущение оказалось более чем достаточно. Критика учителей, восторг от спортсменов и музыкантов школьного производства сотрясали воздух не хуже попсы.
Он все глубже осознавал несходство интересов.
— А вот у нас все очень здорово, – выделилась на фоне общего недовольства Эллис. – Отбой отменили в этом году, эксперимент такой. Можно слушать музыку хоть до утра, если соседи не возражают.
Рики совершенно не разделял зависть, которую вызвала эта привилегия почти у всех. На втором курсе он частенько ложился поздно, и с тех пор научился ценить здоровый и своевременный сон.
А потом музыку включили еще громче, и начались танцы. Сначала все прыгали, кто как хотел, пока Рики допивал свой бокал, ибо Роджер не поскупился и налил ему полный. Рики даже испытывал некоторую гордость, потому что навык у него имелся. Он прекрасно знал, что лучше пить большими глотками, и вроде бы не пьянел.
Но уже вторая мелодия была медленной. Его бы это не волновало, если бы он не увидел вдруг, что Даниэлу пригласил Робби. Это очень напоминало тесные объятия. Они стояли очень близко, почти не перемещаясь, так, покачивались на месте.
Рики не нравился этот танец, хотя в нем до некоторого времени не было ничего особенного. Но потом Дженнифер, вероятно посчитав, что в помещении лишком жарко, под бешеный восторг и улюлюканье публики сбросила кофточку.
Поначалу Рики показалось, будто он оказался в фильме – маггловском кино из тех, что иногда смотрел, про всякие студенческие вечеринки и золотую молодежь. В его реальной жизни никогда такого не происходило. Он дернулся с места, намереваясь войти в круг танцующих и увести подругу. И остановился. Ведь у него, собственно, не было никакой уверенности, хочет ли этого Даниэла
— Она твоя подружка? – спросил Саймон, возникнув как будто ниоткуда.
Секунду Рики обдумывал. Собственно, весь вечер он только и делал, что напрягал мозги, как бы ни сказать чего лишнего, и это ему порядочно надоело. Как, должно быть, сложно бывало с ним Даниэле, внезапно осознал Рики, когда они общались. Впрочем, всегда можно было поговорить о мультиках…
— Почти, – ответил он, втайне надеясь, что его лаконичность отобьет охоту к дальнейшему любопытытсвованию. Мог бы вспомнить, что подобная тактика, применяемая дядей Гарри, никогда не останавливала его самого.
— Почему почти? – скуксился приятель. – Я бы тебе советовал…
— Не надо, – оборвал его Рики. – Я как‑нибудь сам разберусь.
Вряд ли доброжелатель сдался бы так скоро, но Рики, воспользовавшись тем, что песня заканчивалась, направился к Даниэле.
— Можно тебя? – произнес он и, не дождавшись ответа, запросто потянул ее к себе за руку, так что ее недавний партнер даже не успел сориентироваться, как остался с носом.
Следующая мелодия была динамичной и не менее громкой. Они танцевали так, как будто, как в анекдоте, током шарахнуло. Рики почему‑то подумал, что именно так должна выглядеть реакция на пыточное проклятие, или на Щекочару. А что, дергаться было даже забавно, действительно, адреналин заиграл. Кто‑то из девчонок снова выбросил топ в воздух, и снова зал огласился поощрительными визгами.
Рики начал бить чечетку. Иногда раньше он пытался подражать профессиональным танцорам, коих повидал великое множество. Получалось так себе, но лучше, чем у Даниэлы. Наступив сама себе на ногу, она расхохоталась и чуть не упала на него. Рики помог ей восстановить равновесие. Вокруг все прыгали, грохотала музыка, никто не обращал внимания на других танцующих.
Под конец Рики почувствовал, что ему стало жарко. Конечно, если бы он с себя что‑нибудь снял, это было бы не так эффектно, – почему‑то пришло на ум. Даниэла поправляла прическу, при этом умудряясь кивать ему в сторону, предлагая выйти из круга танцующих. Она тяжело дышала и, насколько он понял, хотела отдохнуть от бурной активности. Он взял ее за руку и отвел к окну, где было не так шумно.
— Тебе тут нравится? – напрямик спросил он.
— Ну, Рики, – Дан стрельнула глазами в комнату и вздохнула.
— Я бы ушел. Я не знаю, хочешь ли ты остаться?
