Роджер Джолли - Пепелище славы
Эльвидар приземлился на бок у самой кромки воды и быстро откатился в сторону.
Несколько мгновений орк пытался удержаться, схватившись за острый камень на краю пропасти, но течение оказалось сильнее. Страшные когти отчаянно царапнули по мокрой скале и исчезли в облаке водяной пены.
Эльф успел взглянуть вниз как раз вовремя, чтобы увидеть, как лопасти потрепанного водяного колеса выносят упавшее тело. Бурлящий поток создавал иллюзию того, что орк еще шевелится – а может, это и правда было так. Но когда темное пятно снова показалось ниже по течению, враг уже выглядел совершенно безжизненным.
ГЛАВА 10.
Шенгар был искренне польщен масштабом явившейся делегации. Не считая Нириэль, целых пять эльфов выстроились напротив решетки. При том, что разговаривать из всей компании собирался только один, остальных можно было считать охраной.
Он послал лучезарную улыбку давнему знакомому с фингалом. Эльф поспешил отвернуться, но острые края ушей – Шенгар видел это совершенно точно – приобрели ярко-малиновый оттенок.
Еще один ушастый показался ему знакомым. По мечу, висящему на поясе справа можно было решить, что длинноухий – левша. Но охотник знал настоящую причину: брошенный им нож пропорол эльфу правое плечо, и тот оказался вынужден пользоваться другой рукой.
За главного был среднего роста худощавый эльф с волнистыми каштановыми волосами и жестким взглядом очень темных глаз. Шенгар видел его впервые.
Длинноухие никогда не имели склонности к полноте, но этот отличался особенной тощестью. Ввалившиеся щеки и острые черты худого лица играли на опасной грани между эльфийской красотой и несомненным уродством. Шенгару показалось, что по возрасту он старше остальных.
– Это правда, что тебе известно о судьбе нашего товарища? – спросил тощий.
Его голос оказался под стать внешности, такой же острый и колючий. На человеческом языке он говорил чисто, без всякого акцента. Из всех известных Шенгару эльфов только Роэтур мог похвастаться столь совершенным владением чужого языка: Алангор чирикал за целую стаю воробьев, и даже Нириэль говорила так, словно в речь ее вплеталось пение птиц и журчание горного ручья.
– Художник, который мечтал найти гномьи подземелья? – усмехнулся Шенгар, с первых слов называя признаки, отметающие любые сомнения.
– Где он, и каким образом тебе стало это известно?
Вода и сушеные фрукты, принесенные Нириэль, вернули немного сил, чтобы не упасть в грязь лицом (в самом прямом смысле) перед всей этой кучей длинноухих. Шенгар знал точно: хоть в бреду, хоть полуобмороке, он нашел бы в себе запас прочности не показать врагу беспомощности своего состояния. И все же он был сильно благодарен эльфийке за заботу, позволившую ему не думать сейчас о том, как бы не завалиться на бок от слабости.
– Где? В пещере, – сообщил охотник столь же честную, сколь бесполезную информацию. Пещер в Лесистых горах хватало с лишком. – А известно мне потому, что сам его туда приволок.
– Что ты сделал с ним, отродье?! – вскричал один из незнакомых эльфов, но тут же замолк под суровым взглядом каштановолосого. Шенгар решил, что это хороший повод испортить тощему стройную картинку единоличного допроса. Он широко улыбнулся:
– Вы думаете, это ходячее несчастье не в силах навредить себе само? Тут уже не выдержала Нириэль.
– Ради всего святого, скажи хотя бы что с ним! – в прекрасных глазах эльфийки дрожали слезы.
– Упал со скалы. Сейчас он ничего не видит и не может передвигаться самостоятельно. Не думаю, что он долго протянет в одиночестве без пищи и воды.
– Откуда ты явился, урук-хай? – продолжал свою жесткую линию эльф с каштановыми волосами.
– Тебе с самого начала? – любезно поинтересовался Шенгар. Любой, кто общался с охотником больше пяти минут, заподозрил бы неладное, особенно приметив огонек, вспыхнувший в глубине алых орочьих глаз. Тощий огонька не увидел. «Наверное, забыл с голодухи, что не все бывает так серьезно, как кажется на первый взгляд», – сочувственно решил Шенгар и вдохнул, чтобы начать свой долгий рассказ.
Увы, молодой орк переоценил собственные возможности. Приступ тяжелого кашля скрутил его. Эльфам оставалось лишь нетерпеливо злиться в ожидании пока к Шенгару не вернулась способность разговаривать.
– Сначала было небо, – вдохновенно поведал он и обвел пространство широким жестом, характеризующим впечатляющие масштабы северной космогонии. – Одно только небо, без начала и конца. И не было на нем ни солнца, ни луны, ни звезд, ни облаков, ни ветра, что поднимает волны. А под небом было море, бездонное и бескрайнее. Ни рыб, ни водорослей, ни морских гадов не водилось в этих бесконечных…
– Хватит! – рявкнул худой эльф, сообразив, что над ним попросту издеваются. – Я хочу знать, что забыли орки в этих горах!
– Забыли? Я, вроде все помню, что надо. Если у тебя проблемы с памятью, могу посоветовать одну травку… С нее, правда, порой такое вспоминают, чего и в жизни не бывает, и в страшном сне не привидится, но в остальном помогает замечательно.
– Заткнись! – длинноухий, явно не привыкший к подобному обращению, уже порядком растерял былое хладнокровие. Шенгар скорчил обиженную физиономию:
– Так мне заткнуться или отвечать? Кстати, мы здесь долго болтать можем. А вот художнику вашему ждать не приходится.
Последняя фраза достигла своего адресата. На этот раз Нириэль побледнела уже не от горя, а от ярости.
– Белондар! – воскликнула она резко. – Дорога каждая минута, ты разве не понимаешь! Ты задаешь свои вопросы, а Алангор может лишиться жизни!
– Если я не получу на них ответа, жизни можем лишиться мы все, – безжалостно отрезал худой эльф, названный Белондаром. – И не только мы.
– Ты так уверен, что я собираюсь на них отвечать? – вмешался Шенгар, отбросив образ дурачка, как кот отшвыривает когтистой лапой надоевшую игрушку.
– Не в твоем положении выбирать, урук-хай!
– Это еще почему? Я в любом положении тебе скажу, чтобы катился к своему Светлому Творцу и дорогу за собой подмел, чтоб эльфятиной не воняло! Нириэль в отчаянии заломила руки:
– Прекратите ругаться, немедленно! Белондар, он был готов показать дорогу к Алангору, если бы не ты со своими дурацкими…
– В обмен на свободу?! – окончательно рассвирепел Белондар. – Ты что, не понимаешь?! Это предательство – отпускать такого пленника!
– Предательство – бросать в беде товарища! – вскричала эльфийка. – И отвечать на вопросы вроде тех, которые ты задаешь этому орку, тоже предательство! Во все времена и все войны не считалось зазорным менять жизнь на жизнь!
