Павел Кузнецов - Мечом и сердцем
- Ничего, я поеду на облучке или на козлах.
- Как скажете, господин баронет.
- Просто Вереск. Мы же родственники? Так к чему эти церемонии.
- Так принято, - пожал плечами воин. - Но если вы желаете...
- Желаю, Стаун. И... Мы же на войне. Вы меня понимаете?
Родственник только утвердительно кивнул, по другому взглянув на меня. Аргумент сестры мне понравился, а, самое главное, он работал; и соответствовал действительности во всех смыслах, не только в смысле внутрисемейных конфликтов, но и в смысле родовых войн, у истоков одной из которых мы сейчас стояли.
Виктория появилась спустя пять минут. Она шла, подобрав юбки, внешне спокойная и величественная, а внутренне... Она готова была убивать. Я понял, что если мы немедленно не уедем, может случиться самое страшное. Это стало ещё более понятно, когда из дверей выскочила какая-то дама с хорошим таким синяком на пол-лица, и остановилась на пороге, сверля спину моей возлюбленной странным взглядом. К ней тут же подошёл стражник, и что-то спросил. Началось!
Оценив диспозицию с одного взгляда, я подскочил к альте, взял её под ручку и, галантно поклонившись, усадил в карету; Стаун был оттеснён в сторону, и получил приказ немедленно отъезжать. Он вскочил на облучок, карета тронулась; я запрыгивал на козла уже на ходу. У входа в дом осталась недовольная дама, что-то настойчиво втолковывающая стражнику, тот же только сочувственно качал головой.
"Извини, котик, я, кажется, слишком сильно толкнула твою родственницу", - в мысленной речи женщины не чувствовалось раскаяния, зато присутствовала растерянность. Она была удивлена происходящим безобразием, явно не ожидала его.
"Что она сделала?" - мне нужна была конкретика. Я намеривался в ближайшее время устроить разнос своей семейке, и копил такие вот случаи.
"Она хотела показать мне комнату, где, как я поняла, занимаются рукоделием".
"Ну, посмотрела бы".
"Очень настойчиво хотела. Я даже не поняла, что она хочет на самом деле: то ли усадить меня за рукоделие, то ли поговорить наедине. Но моего мягкого отказа она не приняла. Я её толкнула, потом помогла подняться, извинилась и отправилась к тебе".
"Правильно сделала. Если не понимают слов, прикладывай их посильней".
"Ты... Так жёстко настроен к своей семье?" - к растерянности примешалось недоумение.
"Только к женской её части. Пока мы не виделись, я имел разговор с баронессой и с двоюродной сестрой. Баронесса здесь совсем затиранила женщин, наводит какие-то странные порядки, пытается отвадить сестру от пути воина, насильно выдав замуж. Сестра попросила вмешаться. Думаю, мне придётся устроить хороший скандал, иначе тут порядка не навести".
"Вот как. Никогда не касалась женской возни в родах. Обычно я имею дело с мужчинами, и с ними всё гораздо проще".
"Ещё сестра советовала не подставлять тебя, а впредь самому ходить к тебе в гости по вечерам".
Переварив мою реплику, альта несколько оправилась от собственных переживаний, и фыркнула.
"Посмотрим. Мне больше нравится всё делать самой. Кстати, ты не хочешь ко мне в карету? Или боишься уронить достоинство рода?" - многозначительно и озорно заявила возлюбленная.
"Там раненый. Пусть отдыхает, нечего лишний раз рисковать его здоровьем".
"С ним всё будет нормально. Ладно. Но впредь я очень надеюсь, что ты будешь ездить со мной. Договорились?"
"Да, милая", - покладисто согласился я. Уговаривать меня лишний раз не требовалось.
Фамильное привидение
Карета грохотала по вымощенной камнем мостовой, минуя улицу за улицей. Город уже проснулся и встречал утренних путников безразличным гомоном и суетой. Неблагоразумно вышедшие на центр мостовой горожане отскакивали в стороны, подгоняемые дробным стуком копыт и колёс; конные путники время от времени то обгоняли нас, то проносились в противоположную сторону. В общем, обычная городская суета.
От Ариниссандры город отличался отсутствием фонтанов, небольшим количеством зелени и массивным обликом городских построек. Он чем-то напоминал рыцаря, закованного в полный доспех, только роль доспеха играл серо-белый камень. Вместе с тем, камень не был совершенно бездушным, то и дело попадались весьма интересные архитектурные композиции домов, площади украшали статуи, изображавшие воинов или магов, а геометрическая выверенность, аккуратность всех линий в городе окончательно дополняла общий гармоничный вид городской архитектуры. Один раз мой взгляд зацепился за необычные, острыми углами сходящиеся к центру площади, дома. Приглядевшись, я понял, что это - очередная каменная композиция, чем-то напоминающая колесо. Так что посмотреть в городе было на что, но взгляд упорно не желал останавливаться на архитектурных изысках, перескакивая на людей.
Город сразу создавал впечатление растревоженного улья. Среди прохожих больше половины были в воинском облачении, то и дело мимо нас проплывали патрули городской стражи, и их громкий шаг перекрывал дробные звуки кареты. На одной из площадей мы чуть было не застряли в толпе ожидающих публичной казни зевак. На подступах к другой мы натолкнулись на пятёрку магов в оранжевых плащах, расположившихся боевым построением в нашу сторону; они надёжно перекрывали движение, отправив нас в объезд в один из переулков. Вся эта суета казалась бессмысленной, ничем не обоснованной, если бы то и дело до нас не доносились крики и звон мечей, а то и вовсе услужливый ветер не доносил запах горелого мяса. Человеческого мяса.
"Очищающее пламя гражданской войны", - пришло неожиданное объяснение происходящего от Виктории. Ментальный канал был наглухо закрыт, и по нему я безошибочно, как мне казалось, определил состояние души возлюбленной.
"Опять хочешь уничтожить источник своих треволнений?"
"Нет, Вереск. На этот раз я хочу оказаться отсюда как можно дальше".
"Но ведь ты всегда стремишься нырнуть в самую гущу событий. Или я не прав?" - в сознании всплыло недоумение.
"Не прав. В этом конфликте правы обе стороны, просто у всех своя правда. Обе стороны убивают, обе несут грязь ради чистоты будущего".
"Но ведь есть сторона, на которой стояли и стоят альты. Так чего же ты сомневаешься?"
"Я... Не уверена, что наша сторона права, Вереск. Мы опять победим, принесём ради выживания драконов человеческие и свои собственные жертвы, и наша цивилизация проживёт ещё сколько-то времени. Но я уже не уверена, что это принесёт благополучие людям. Возможно, они должны сцепиться друг с другом, чтобы в этом огне пожара родилась сначала самоотверженная власть в их государстве, а затем эта власть сама стала развивать всё лучшее в своём народе, не прибегая к помощи альт. Развивать не ради чего-то непонятного, а ради собственного выживания, и чтобы победить другие народы в борьбе за это самое выживание. Мы же не даём людям пойти по этому пути, и не знаем, что ждёт их в его конце".
