Slav - Проклятие Слизерина
Боумен от нетерпения подпрыгнула на стуле, отозвалась с готовностью:
— Конечно, профессор…
— Ну, уж нет, – возмутился Том, живо представив такой кошмар. – Я и близко не подпущу к котлу эту растяпу. Профессор Дамблдор, позвольте, я сам все исправлю.
— Ну, вот и хорошо, – улыбнулся Дамблдор, легким взмахом палочки опустошил котел Тома. – Приведите себя в порядок, мистер Реддл.
Том тяжко вздохнул, бормоча гневное о нерадивых пуффендуйцах, у которых руки не оттуда растут, потащил котел к раковине. После некоторых неудачных попыток он впихнул‑таки котел в раковину, открыл кран, тонкая струйка звонко застучала по оловянному днищу. Том провел пятерней по волосам, усталый взгляд уставился на отражение в зеркале, щеки вспыхнули румянцем. Теперь понятно, что развеселило Боумен и вызвало улыбку у Дамблдора, Том и сам с удовольствием посмеялся бы над мальчиком в зеркале, если бы это не был он сам. Грязно–зеленые разводы исчертили бледное лицо, того же цвета разномастные пятна на черной мантии и джемпере, в волосах кое–где запутались листья реброплодника. Том опасливо покосился на других учеников, но тех занимали лишь бурлящие в котлах зелья, попытался привести одежду в подобающий вид, извлек незаметно из волос шершавые листья, после этого тщательно умылся.
В конце урока, прежде чем покинуть кабинет, ученики оставляли на столе профессора Дамблдора колбы с приготовленными зельями. Том дождался, пока класс опустеет, только затем, сконфуженно прикрывая испачканную мантию, отнес колбу с зельем, понуро направился к выходу.
— Мистер Реддл, задержитесь на минутку.
Дамблдор что‑то негромко произнес, взмахнул палочкой. Том почувствовал слабое дуновение свежести на лице, с изумлением оглядел себя, на мантии не осталось никаких следов от зелья, ни пятнышка.
— Так несравненно лучше, ты не находишь? – спросил профессор Дамблдор с улыбкой. – И, Том, постарайтесь с друзьями больше не опаздывать на уроки.
Том уронил взгляд.
— Да, сэр. Спасибо, сэр.
***Антонин никак не желал униматься, оживленно рассказывал о впечатлениях от первого урока Зельеварения.
— Оказывается не такой уж трудный предмет. Все равно, что суп варить. Хоть я никогда ничего не готовил. Но все же урок закончился слишком быстро…
— Говори за себя, – проворчал Августус угрюмо.
Его зелье вышло слишком жидким, к тому же Августус забыл предварительно сжечь овечью шерсть, потому она, до конца не растворившись, так и осталась плавать на поверхности. При воспоминании о пережитом, Августус брезгливо поморщился.
— Я думал меня стошнит, когда прикоснулся к кашице из лягушачьих ошметков.
— Это были потроха ящерицы–водяницы, – поправил Антонин.
— Какая разница? Бр–р-р… все равно гадость редкостная.
— Том, а как тебе урок?
— Без пяти минут половина третьего, – ответил Том невпопад, прибавил шагу, желая избавиться от дальнейших расспросов.
К кабинету, где должны были проходить уроки Заклинаний, мальчики пришли раньше всех. Четверокурсники Гриффиндора уже расходились, последним кабинет покидал крошечного роста волшебник, в котором Том не сразу признал профессора Флитвика.
Профессор открыто улыбнулся, поправляя сползающий на глаза колпак с кисточкой, обратился к ним писклявым голоском:
— О, первокурсники, вы уже пришли? Можете проходить в класс, и дождаться звонка там. Я скоро приду.
— Не знал, что в Хогвартсе преподают гномы, – пробормотал Антонин, провожая профессора задумчивым взглядом.
— Он не гном, Антонин, а всего–навсего чародей маленького роста, – возразил Августус, добавил вполне серьезно: – Хорошо хоть среди преподавателей нет ни русалок, ни кентавров.
— Откуда ты знаешь, что нет?
— Я ни разу не видел таковых за преподавательским столом.
Кабинет оказался просторен, но пуст, стены покрывали множество деревянных табличек с надписями на латыни. Элджи с умным видом уставился на одну из таких, словно понимал, что на ней написано. Антонин с интересом огляделся.
— Интересно, а ученики когда‑нибудь теряли профессора Флитвика?
— О чем ты? – насторожился Августус.
— О его росте. Разве ты не заметил? Некоторым семикурсникам он даже до колен не достает. Как же он ведет уроки? Подпрыгивает, чтобы ученики его расслышали?
— Хорошая версия, но ложная, – возразил Том. – Взгляни туда.
Он указал на стул профессора Флитвика, на котором громоздилась стопка книг ровно такой высоты, чтобы низенький волшебник мог сидеть за столом наравне с учениками. Антонин криво усмехнулся.
— Лихо придумано… Ну что мы так и будем ждать здесь или оставим сумки и вернемся в коридор?
Августус и Том переглянулись в нерешительности. Других рациональных предложений не последовало, тогда Антонин ответил за них:
— Значит в коридор.
Он бросил сумку на парту рядом сумкой Августуса, но та ловко соскользнула с тщательно выскобленной поверхности, до мальчиков донесся шлепок упавших учебников, с тихим шорохом рассыпались перья, а чернильница–непроливайка покатилась под соседний стол.
— Вот черт! – выругался Антонин. – Это же надо… Я пока соберу, вы идите.
Том, Августус и Элджи, не дожидаясь, вышли в коридор, Антонин присоединился к ним буквально через несколько минут. Здесь уже толпились их сокурсники. Несколько пуффендуйцев играли на щелбаны, девочки азартно повизгивали. С возвращением Флитвика гомон стих, все последовали в кабинет. Ученики поспешно расселись за парты, а профессор с немалым трудом взгромоздился на стопку книг, отдышавшись, углубился в чтение журнала.
— Ну что ж давайте знакомиться, – пробормотал он. – Кирк Андраш! Покажитесь. О, да вижу вас, благодарю. Далее идет… Анна Боумен! Где вы?
Далее произошло нечто необъяснимое. Поскольку Боумен сидела за последней партой и робко тянула руку, профессору пришлось бы привстать, чтобы разглядеть ее, но этого не вышло. На лице морщинистом лице Флитвика отразилось искреннее недоумение, он вновь попытался оторваться от книги, что служила сидением, в ответ послышалось жалобный звук разрываемой ткани. Флитвик порывисто сел обратно, жгуче покраснел. Лишь одно краткое мгновение ученики с непониманием пялились на профессора, затем класс захлебнулся в повальном порыве хохота. Не зная, что предпринять, Флитвик в смятении потянулся за палочкой, но неловко покачнулся, с грохотом рухнул на пол. Оказалось, что профессор не просто приклеился к верхней книге, фолианты из всей стопки на его стуле чудесным образом слиплись. Теперь Флитвик, лежа на боку, тщетно пытался избавиться от них.
Том прыснул, с великим усилием подавил улыбку, стараясь не смотреть в сторону профессора, медленно осел на стуле, рядом без тени смущения Элджи покатывался со смеху. Августус резко побледнел, затем пошел пятнами, вцепившись в стул, прошипел одними губами:
