Роман Мережук - Солнценосец
- Что открыли тебе боги, сын мой? - степенно спросил архигэллиот.
Вопрос холодным лезвием скользнул по спине. Обычно он обращался к нему по имени. Значило ли это, что Шэддоу теперь в немилости? Если так, скорее всего уже на следующий день у белых инквизиторов появится новый глава.
Хотя, будь дело так плохо, Иноккий говорил бы с ним перед гэллиотами, восседая на своем золотом троне, а не здесь, на полпути в казематы церкви. К тому же в рукаве Шэддоу всегда имелся козырь. Белый инквизитор никогда не рискнул бы вернуться пред очи Наставнику Королей с пустыми руками. Он знал, что Иноккий питает к ним слабость.
- Простите, ибо я грешен, - медленно начал Шэддоу. - Я прогневил Гэллоса, хотя и не могу вспомнить чем. Он не захотел развеять облака и указать виновного в смерти Клодо.
Иноккий осенил инквизитора святым знаком.
- Все мы грешны перед богами. Кто-то больше, кто-то меньше. Но если уж среди церковников есть порченое семя, действительно настали тревожные времена. Грустно лицезреть как всемогущие инквизиторы, опора и гордость церкви, опускают руки и просят о помиловании вместо того, чтобы продолжать расследование. Гэллос милостив, Шэддоу, он может простить любой грех, если виновный искренне раскаивается. Я же прощаю далеко не все.
- Ваше святейшество?
Каменный пол винтовой лестницы был сух и начисто вычищен. Раньше Шэддоу ни за что не поверил бы, что тюрьма может быть настолько чистой. Это место всегда представлялось сырым, полным болезней, вшей и крыс. Камеры вычищали начисто, тщательно стирали красные пятна, оставленные после предыдущих обитателей. Толстые стены поглощали крики и стоны. Шэддоу точно не знал, на сколько уровней тянутся казематы. Раньше еретиков хватало, и корзина под плахой никогда не бывала пустой. Сейчас многие камеры пустовали, раз в неделю их мыли, стелили свежую солому, потакая застарелой привычке.
Они достигли верхнего яруса. Шэддоу пошел вперед, считая про себя находящиеся по левую руку двери и думая, где еще мог совершить ошибку. Мог ли он подвергнуться поклепу? Вполне. Инквизитор знал, что находится в особой немилости у гэллиотов Сергестио и Севиллы. Могли они подкупить одного из его собратьев? Нет, в мире не сыщется такого количества золота. Его люди знали - Шэддоу всегда прочтет, что у них на уме и очень хорошо понимали, что он с ними может сделать.
- Коэншир, Шэддоу. Почему я узнаю о таком важном событии не от тебя? Почему архиалланеса знает о том, что творится в мире больше, чем моя ищейка? Может, дать сожрать тебя кардинальским псам и передать должность ей? В отличие от тебя, у Стэфании к шпионажу талант.
- Коэншир? - Шэддоу усиленно копался в памяти. Мелкое княжество в Землях Тринадцати, владения сира Гарольда Коэна, Седобородого. Славится мастерами по дереву и тканям. Тихая заводь и сельская глушь. - За последнее полугодие оттуда почти не поступало вестей. Ваше Святейшество имеет ввиду казнь пяти ведьм в позапрошлом году? Девушки виновны, их поймали на волшбе.
- Значит, инквизиция действительно не знала, - рассмеялся архигэллиот. - В ваших рядах не зреет заговор, потому что вы идиоты. Вам дали по носу, Шэддоу, а вы даже не отреагировали.
Глава инквизиторов терпеливо ожидал пояснений. Наконец Иноккий продолжил:
- Две недели назад в деревеньке под названием Бельвекен свершилось чудо. Самое настоящее, одно из тех, что описываются в Книге Таинств. Один молодой человек убил тварей из преисподней голыми руками. Не инквизитор, не ведьмак - так говорят очевидцы. Просто взял и прихлопнул, словно перед ним стояли не чудовища, а мухи или комары. Знаешь, дитя мое, кто это?
- Святой?
Шэддоу остановился перед десятой дверью. Постучал. Засов гладко отъехал в сторону. Даже за такой мелочью как петли здесь следили так же тщательно, как и за мощами.
- Где твоя вера, инквизитор, - вздохнул Иноккий. - Не просто святой, этот молодой человек - спасение святого престола, мессия, посланный нам во спасение. Он - дитя Потерянного Семени.
Самым страшным в словах Иноккия был тон, которым они сказаны. Твердый, серьезный, полный благоговения. Внезапно Шэддоу понял, почему архигэллиот был для него самым опасным человеком в мире. Не из-за власти, нет. Глава инквизиции не мог его прочесть, сколько бы ни пытался. За одной маской оказывалась следующая, еще более правдоподобная, а за ней еще одна. Иногда ему казалось, что архигэллиот самый набожный человек из всех живущих.
В камере витал запах пота и крови. Посреди комнаты сидел дрожащий человек, почти старик, но не такой ветхий как Иноккий. Он нервно поглядывал на них и лишь изредка на своего ката, копошащегося в пыточных инструментах. Тот раскладывал ланцеты, распорки, лезвия так буднично, будто был выставлявшим товары торговцем.
- Сын мой, - обратился архигэллиот к узнику. - Известно ли тебе, за что именно ты здесь находишься.
- Я не знаю, святой отец, - прошептал старик. - Я всего лишь сапожник и не сделал ничего плохого церкви.
- Обычно ко мне так не обращаются, - грустно произнес Иноккий и указал на вышитую золотой нитью эмблему архигэллиота.
Он подобрал полы мантии, открыв взору ярко-красные кожаные туфли. Разулся, показывая покрытые кровавыми мозолями ноги.
Заплывшие от побоев глаза сапожника открылись в изумлении. Он попытался бухнуться на колени, но стягивающая тело веревка не дала этому произойти.
- Простите старика, Ваше Святейшество. Мне дали крайние сроки и сказали только примерную мерку. Моя жена готовилась разродиться, и я не досыпал ночами. Если бы я знал... Если бы я знал...
Сапожник заскулил, сопли хлынули на подбородок, затем на рубаху. Шэддоу скривился. Грустно видеть взрослого человека в таком состоянии. Хотя не исключено, что сам он выглядел бы в подобной ситуации еще менее приглядно.
Иноккий гладил сапожника по седой голове, утирал лицо платком, чья стоимость превышала годовой доход семьи из трех человек.
- Скажи мне, Шэддоу, зачем держать при себе такого бесполезного человека как ты?
Шэддоу понял, что настал черед для козыря в рукаве.
- Потому что я таким не являюсь, Ваше Святейшество. Я опытен, я сильнее любого из инквизиторов. И иногда мне улыбается удача, - он позволил себе скромную улыбку.
- М-м?
- Вы были правы, подозревая заговор.
- Заговоры вершатся всегда, - усмехнулся архигэллиот и опустился перед заключенным на колени, взглянул тому в лицо. - Без заговоров не существовало бы ни великих людей, ни их королевств, ни священных империй.
- Но и с ними они рушатся также легко, как карточный домик, если на него дунуть.
- Хм-м, и все же ты кое-что нашел в Борейе.
- Только слух, но произнесли его верные престолу уста. Они сказали, что существует заговор против вас, Ваше Святейшество. Заговор перчаток.
