Ярослава Кузнецова - Химера
Серебряный вскочил на ноги, увлекая за собой противника и, не прилагая никаких усилий, швырнул его в стену. Брызнула штукатурка.
Флавен начал сползать на пол, потом вдруг очухался, мотнул головой и кинулся вперед — как заговоренный.
Амарела вняла наконец гласу рассудка и полезла в дырку в полу, которая выглядела так, будто ее прошибли динамитом.
* * *Он увернулся от очередного удара, хладнокровно нацеленного в голову. Пропасть, этот человек давно должен лежать на полу грудой переломанных костей. Остывающим трупом. Он знал свои силы.
Быстрое движение, которое он пропустил, точный удар под колено.
Этот человек не сумеречный, не полуночный — просто человек. Почему он дерется, как…
В коридоре послышались голоса, похоже, охрана наконец заинтересовалась тем, что происходит в комнате.
Он сжал кулак и по-простому ударил противника в грудь, так, что наверняка смял и проломил бы грудную клетку, но того только снова отнесло и швырнуло на старинную фаянсовую раковину. Раздался грохот, полетели осколки.
Человек помотал головой и встал. Глаза его, темные, окруженные сеточкой морщин, были очень спокойными. Отрешенными. Как небо в пустыне. С подбородка стекала тонкая струйка крови. По скулам шла выцветшая индиговая татуировка, синие точки полумесяцем.
Ему вдруг стало страшно. Он вспомнил.
— Какого черта здесь происходит?.. твою ж мать!
В комнату вбежали четверо охранников в форме цвета оливы.
Мгновенная вспышка ярчайшего света. Он не успел зажмуриться и напрочь ослеп. В залившей глаза темноте он различал только смутные ауры и температурные пятна. Грохнул выстрел, запахло кислятиной — кто-то по инерции выстрелил. Лицо ожгло острыми искрами.
Похоже, охрана тоже ни черта не видит.
В комнате остались только четыре тени, излучающие испуг и недоумение пополам со злостью.
Удар, витиеватая ругань, потом стон — кто-то запнулся о вывороченную плиту и рухнул головой вниз.
Он, двигаясь очень тихо, прошел к темному зеву дверного проема, с силой захлопнул дверь и повернул ключ.
Слепота оглушала.
Полуночное зрение, которое он клял и ненавидел, сослужило ему хорошую службу. Из неверных размывчатых красно-зеленых пятен постепенно сложилась картинка.
Людей в ближайших помещениях нет. Его противник, похоже, скрылся, не будучи уверен в исходе драки.
А мог бы подстеречь и прикончить. Он на самом деле не слишком хорошо умел драться руками, вот меч или копье — это другое дело.
Стараясь ступать осторожнее, он пошел по пустому коридору. Поднялся по лестнице.
Нужно где-то отсидеться, пока не восстановится зрение.
По правую руку холодело высокое пустое пространство. Он толкнул дверь — открыто. Гулкое эхо. В приоткрытое где-то окно затекал запах цветов и морской воды.
Горько-соленый, свежий, давно позабытый, но все еще разъедающий сердце.
Он наугад прошел к тому окну, от которого тянуло ночным ветерком, отодвинул пыльную портьеру, толкнул сильнее. Собственная безопасность не слишком его волновала. Что можно сделать мертвецу.
Хорошо бы ты спаслась, рейна, подумал он. Иногда короли, королевы и принцы совершают непоправимые ошибки.
Хорошо бы, чтобы ты исправила свою.
В порту ухнул выстрел — похоже стреляли с корабля. Потом еще один. И еще.
Минутное возбуждение драки стремительно угасало, и его снова накрыло стеклянным колпаком безразличия. Он толкнул окно сильнее, вдохнул полной грудью, заполняя легкие ароматом водорослей и йода, цветущего сада и молодой еще листвы.
Стекло. Глухое, толстенное, пыльное… отделяющее от дыхания жизни, как бабочку в музее.
Разбить бы его.
Невозможно.
— Ваше королевское высочество, — учтиво сказали за спиной. — Приветствую.
Он не вздрогнул, не обернулся.
У пришедшего ниоткуда была не просто черная полуночная полоса в груди — он весь пылал смоляным текучим факелом, черным маревом, плывущим в неверном отражении внутреннего зрения.
— И я тебя приветствую, Киаран. Здрав ли Неблагий двор?
— Здрав, во славу Высоких Небес.
Он все-таки отвернулся от окна и слепо смотрел на текущую нефтяным пятном фигуру.
— Мой Господин желает передать послание.
— Через меня?
— Он желает обратиться к твоему венценосному родичу.
В руки его лег скрепленный шнурком свиток
— Будь счастлив и благ, — сказала тень. — Будь светел и радостен. Мой Господин желает видеть послание донесенным до адресата с возможной скоростью.
Потом она исчезла.
12
Когда они выползли из подвала, снаружи было темно. Амарела повисла на руках, спрыгнула в котлован и подхватила кулем упавшего Хавьера. Тот тяжело дышал и трясся — температура поднималась.
Амарела сделала несколько шагов и села, привалившись спиной к мокрой глине. Ее не держали ноги, во рту пересохло. Мальчишка свалился рядом. Странно, что охрана еще не стоит на ушах. Умерли они, что ли.
Южная ночь легла на них, как пропитанное запахом роз и лавра ватное одеяло. В черном душном небе просвечивали дырочки звезд.
Рейна провела рукой по стенке котлована и приложила холодную ладонь ко лбу. В висках стучало.
— Хавьер. Ты живой?
Шевеление, невнятное бормотание.
— Да.
В порту снова грохнуло. Потом послышалась сухая автоматная очередь. Потом — несколько далеких одиночных выстрелов.
Что происходит? Что происходит, черт побери, в ее родной стране.
— Нам надо в порт. Хавьер, ты можешь идти?
— Да, рейна.
Ей нужно показаться людям, чтобы они знали, что рейна жива. Обратиться к народу. И связаться с адмиралом Деречо.
Выбраться из ямы оказалось не так просто. Она кое-как подсадила мальчишку, потом тот приволок и скинул трап.
— Хороши мы с тобой, — без улыбки сказала она. — Еле плетемся. Знамя поверженной монархии, епрст.
— Не говорите так, рейна.
— Извини.
Автобусы ночью не ходили, ни одна из редких попуток не пожелала остановиться. Мимо промчался открытый военный грузовик, от которого пришлось прятаться в кювете, потом дорога снова опустела.
Бухта ла Бока полумесяцем лежала внизу, залитая огнями, казалось рукой подать.
Хорошо, что дорога с холма, под горку. Меньше соблазн упасть и помереть.
В дальнейшем обязательно буду вести здоровый образ жизни.
— Тот человек… он плакал, — сообщил Хавьер, как что-то очень важное.
— И?
— Демоны ведь не плачут.
Она не нашлась что ответить и они продолжили ковылять вниз по разбитой дороге, цепляясь друг за друга и поминутно спотыкась в темноте.
