Александр Абердин - Проклятый ангел
Этот беспринципный и алчный тип тут же ответил:
- Да, я верую в Господа Бога, спасителя нашего Иисуса Христа и Святую Троицу, ангел.
Я оторопел от такого ответа. Вася, отвечая на мои вопросы, говорил ровным, спокойным голосом. Наверное, так и положено говорить преступнику, которого допрашивают с пристрастием, с помощью или Магических Пут Полного Откровения. Ясное дело, что ни уйти от ответа, ни соврать этот тип не мог, да, только вот его ответ меня попросту убил. И не меня одного, надо сказать. Маша и Алика от его откровения так и ахнули. Сдвинув нимб набок, я озадаченно почесал макушку и задал этому странному верующему следующий вопрос:
- Василий, почему ты решил совершить такое преступление, присвоить себе всё, что твоя жена заработала честным трудом и своим талантом, а её вышвырнуть на улицу и превратить в бомжа? Или это по-твоему не является грехом?
Ответ божьего человека и на этот раз был парадоксальным:
- Это грех, ангел, воровать чужое, ибо так сказал Господь, но этот грех можно отмолить и он будет прощён мне Богом. Тем более, что моя бывшая жена сама великая грешница и занималась содомским грехом. Поэтому я решил, что её действительно нужно так покарать за все преступления, чтобы она, как сказал мне иерей Феофан, смогла найти путь к Богу и удалиться от мира в монастырь. Там она сможет замолить свои грехи.
- Ни фига себе, нашел отмазку! - невольно воскликнул я точь-в-точь, как Вагон и быстро спросил - А ты сам разве безгрешен, Василий? Сколько у тебя было женщин?
Божий человек Вася и на этот раз был лапидарен:
- Сто девяносто семь, ангел.
Алика присвистнула и тоже воскликнула:
- Офигеть можно! Машка, да, он у тебя просто какой-то сексуальный маньяк, раз успел две сотни баб оприходовать, а на вид, так просто обезьяна обезьяной.
Допрос становился всё интереснее и интереснее и я, весь охваченный азартом, весёлым голосом спросил:
- Сколько же у тебя было жен, Васечка?
Всё так же невозмутимо бывший Машин муж ответил:
- Семнадцать, ангел.
Ну, как тут мне было не спросить его:
- И ты их всех обворовал?
Ответ меня, надо сказать, уже не удивил.
- Всех, ангел. - сказал Вася божий человек и быстро перечислил имена своих бывших жен и всё, что он у них отнял, а когда я спросил, что он сделал с похищенным, а он умудрился продать уже четыре квартиры, то ответил - Прокутил, Ангел.
Считая, что недостаточно хорошо изучил моральный облик этого подонка, я устало спросил его:
- Ты сам-то занимался содомским грехом, урод? Как ты относишься к анальному сексу?
И снова ответ меня нисколько не удивил:
- Да, ангел, занимался. Как с женщинами, так и с мужчинами. Мне нравится этим заниматься. И когда я, и когда меня.
Маша глухо зарычала, а Алика нервно вскрикнула:
- Да, это чудовище, просто находка для Порнушки! Бисексуал, лысый пидор на обе стороны! А ещё святым себя считает, в Бога верует и мечтает лампадки и прочую фигню изготавливать, попутно с фалоимитаторами.
Огорчённо вздохнув, я спросил это лысое чудовище:
- Ты насиловал женщин?
Оно ответило:
- Нет, ангел, они сами липнут ко мне. Слетаются, как осы на варенье. Правда, иных, самых молодых, я уговаривал.
Выяснять, так всё до конца и я спросил:
- Сколько лет было самой молодой твоей девушке?
Ответ этого ублюдка меня просто шокировал:
- Двенадцать, ангел.
Немного подумав, я спросил:
- Чего ты боишься больше всего?
Вася ответил, не моргнув глазом:
- Боли, когда меня бьют.
Честно говоря, этого подонка следовало бы просто живьём сжечь на костре. Он был мне омерзителен, но вместе с тем нам нужно было довести дело до конца. Поэтому я немедленно извлёк из памяти магическую формулу призрачного двойника, сотворил четыре заклинания и по обе стороны от меня встали ещё по два Авраэля, только неосязаемые, если пытаться схватить их, но очень сильные, если им самим нужно было схватить кого-то за грудки или отпустить затрещину. Сняв с божьего человека путы, я сотворил ещё одно злобное заклинание, которое сделало его навсегда импотентом. На этот раз он не смог упасть на колени и уткнуться лбом в паркет. С трудом сдерживаясь от того, чтобы не избить эту мерзкую гадину, я спросил:
- Ты хочешь немедленно отправиться в ад, чудовище?
Вася обиженно заверещал:
- Я не чудовище, ангел! Может быть, я и грешу иной раз, но Бог меня простит. Я каждый день хожу в храм...
- Заткнись! - рявкнул я, а два моих двойника крепко встряхнули этого святошу - Я уже сделал тебя импотентом, а скоро всё твоё мужское хозяйство само собой отсохнет и отвалится, так что ты своё уже отгрешил. А теперь слушай меня внимательно, грешник. Будешь ты гореть в аду или нет, решит сам Господь Бог и это произойдёт довольно скоро, но завтра утром, когда в эту квартиру придут твои сообщники, ты откроешь им дверь, а потом, когда явится милиция, обо всём честно расскажешь. Я сказал, обо всём и обо всех девочках, над которыми ты надругался. Знаю, ты захочешь скрыть всё от людей, но у тебя ничего не выйдет. Эти четыре ангела, которых никто кроме тебя не увидит и не услышит, заставят тебя это сделать. Ты ведь больше всего на свете боишься боли, ублюдок? - Вася побледнел и затрясся всем телом - Так вот, боль тебе будет обеспечена при каждом их прикосновении, причём такая, что ты будешь визжать от неё. Поэтому запомни, отныне ты будешь говорить только правду.
Чтобы не быть голословным, я сотворил заклинание, и всё тело Василия от лысины и до пяток покрыла тонкая, синеватая плёнка, невидимая никому, кроме нас. Поскольку ангелы-призраки держали его за руки, то он истошно завопил и перестал орать только тогда, когда те его отпустили. При этом Вася даже обмочился от сильнейшей боли. Зато, как только они отпустили его, боль моментально прошла, и этот ублюдок снова упал на колени и уткнулся лбом в пол. На этот раз я догадался, зачем он это делает. Просто в такой позе он привык молиться Богу, полагая, что так его молитвы быстрее достигнут его ушей. Надо же, размечтался, мерзавец. Не желая затягивать этого дела, я рыкнул сердитым голосом:
- Встань и отвечай, пока ангелы не подняли тебя! Ты понял меня? Что ты сделаешь завтра?
Вася нехотя поднялся на ноги, одарил меня ненавидящим взглядом, но отвечать не торопился и тогда я сотворил магический кляп, чтобы не разбудить всю Москву, и все четыре ангела-призрака подступили к нему. Они легонько пинали его и отпускали ему подзатыльники минут десять, прежде чем я не отвёл их от божьего человека. Вася немедленно рухнул на пол, но в молитвенную позу уже не вставал и когда я освободил его от кляпа, немедленно разрыдался и плаксивым голосом громко запричитал:
- Я всё понял, ангел! Я сделаю так, как ты сказал, только пусть ангелы меня больше не бьют.
