Александр Гарин - Замок на болотах (СИ)
Гном думал недолго.
- Ойстрик! - от звука его голоса пригнулись и оруженосец, и сам Казимир. - Коня его светлости! Снимаемся, живо!
***
- ... жаль, что ты того не видала, ласочка! Уж не знаю как, а только все вышло в точности, как твой ненаглядный комес показал. За то короткое время, что стоило коннице Сигирда подойти по следам хоругви к болотам, крестьяне из тех самых деревень расположились вдоль всей дороги, по которой только что отскакали наши конники. Среди кочек схоронились, да так ловко, дерном прикрываясь, да холмами прикидываясь. Сам не видал, ну да почем покупаю... Ну, знамо дело, они ее, дорогу эту, по три раза на месяц чинить привыкли, знают, что да где. Сигирд торопился, его понять тоже можно, знал он, что предупреждены воеводы наши, а только не знал, с чего они так спешно с лагеря-то снялись. Да и опять же, следы хоругви хорошо были видны, да те конники, что милость его Хорн определил заманивать, хорошо постарались, испуганные спины кажучи. А ничего так не подзуживает преследователя, как спина врага, про то сама знаешь. В нужный момент твой комес дал сигнал, и все войско сигирдово, почитай, в единый миг увязло. Ну, коих вытащить успели, так те теперь в подвалах казимировых участи своей дожидаются. На Сигирда-то хочешь посмотреть?
Разлепив отяжелевшие веки, Каля посмотрела мимо Фэнна. Вздохнув, эльф протянул руку, коснулся прохладной ладонью пылающего лба разбойницы, убирая намокшую прядь. Сколопендру жгла лихорадка. Осматривавший девушку лекарь Хорна ругался и раздраженно гремел нехитрым походным инструментом. Разбойницу перенесли на стол, и нескольким дюжим воинам пришлось держать её, пока лекарь определял повреждения, а сама Каля не потеряла сознание от боли.
Полугривенник крепко знал свое дело. У Сколопендры оказались сломаны четыре ребра, перебита голень. Разбито лицо, а сухожилия на ногах растянуты так, будто из неё заживо тянули все жилы. Лекарь сделал что смог: подарил Сколопендре глубокий, муторный сон.
К вечеру, загнав коня насмерть, примчался Фэнн. Верный товарищ Сколопендры словно почуял беду, сотворившуюся с подругой, и не отходил от той уже много часов кряду, в коротких промежутках между бодрствованием и забытьем поднося разбойнице травяной отвар, и втирая в кожу лица вязкую белую мазь, снимающую опухоли.
Едва очнувшись, Каля захотела знать все, что случилось. При упоминании о Сигирде, лицо её исказила болезненная гримаса.
- Нет, - едва слышно прошептала она, делая мелкий, рваный вдох. - Не хочу...
Фэнн погладил горячую щеку, нагнулся ниже, слушая прерывающийся шепот.
- Не беспокойся, Ласочка, - произнес он, накрывая ладонью дрожащие пальцы Сколопендры. - Поставим тебя на ноги. Еще на свадьбе спляшешь со мной танец! Не говори так много, побереги себя.
Сколопендра прошептала что-то, заставившее Фэнна нахмурить гладкий лоб.
- Коли так, то получится, - заметил он, - раз твой комес разрешил диким приходить, отыскать будет не так уж и трудно. Погоди, наклонюсь поближе... Казимир? Да что ему станется? Знай себе расхаживает героем, да с Уберном и Болеславом Златоустом речи умные ведет. Жив, што ему сдеется, занозушка моя? А ты лежи, лежи... Вот как решит наш комесок, что с Сигирдом сотворить, так сразу и приведу его к тебе. А пока спи... спи...
К вечеру Сколопендре стало получше. Все это время Фэнн сидел рядом, меняя ее повязки, а в промежутках не выпуская ее руку из своей. Дважды заходил лекарь, но ничего нового советовать не стал. Сказал лишь, что раны тяжелы, но не смертельны. И ежели милсдарыня будет лежать, не особо шевелясь, хотя бы недельки две, может повезти обойтись без особого увечья.
Казимир приехал к ночи, когда обессиленная Каля все пыталась заснуть, не прибегая к дурманному эльфийскому отвару. В первый миг плохо видевшая полудриада даже не узнала его. Комес успел переодеться, и доспех Золтана с родовым гербом на груди сидел на нем, как влитой. Зайдя в шатер, рыцарь снял шлем, но волосы, подвязанные на эльфийский манер, делали его лицо незнакомым. Шляхтич будто бы и вправду переменился за этот день. Что-то новое появилось в его лице, но что именно, обессиленная Каля не поняла. Лишь что-то настороженно кольнуло в сердце, когда она встретилась с колючим взглядом Казимира.
Впрочем, глаза комеса мгновенно потеплели, стоило ему взглянуть на невольную подругу по скитаниям. Потеснив эльфа, он присел у края постели, еще раз - весело взглянул на нее, и коснулся лежавшей поверх покрывала руки.
- Лекарь говорит, жить будешь, - голос комеса был бодрым, несмотря на день, полный беспокойства и утомы. - Теперь лежать только, а там само все... срастется. Еще, быть может, что и повоевать успеешь.
Мимо воли Каля улыбнулась. Стоило только Казимиру показаться на пороге, словно что-то потеплело у нее в груди. Видимых причин для того, чтобы возвращаться в лагерь, у шляхтича не имелось, а значит, он приехал только чтобы повидать ее, наглую девку из леса.
- Ты, говорят, геройствуешь помалу, светлый комес, - преодолевая сухость в горле и боль, проговорила Сколопендра. - Цельное войско в болоте потопил, своего ни единого воина не потерявши.
Казимир усмехнулся, показав в улыбке зубы.
- То не сам я придумал, - сказал он, поглаживая пальцем бессильную руку Кали. - В дневнике предка своего, Мислора Окаянного вычитал, как он с псоглавцами разобрался. Подумалось, что вряд ли Сигирд про случай тот помнит, что произошел задолго до того, как Стрех, тесть мой неслучившийся, стал королем. Да и нигде, почитай, не говорили про то, тайное дело было, и темное. А вот вишь, пригодилось.
Он немного помолчал.
- Повидать тебя приехал, спасительница, - проговорил он погодя. - Если б не ты, почитай, четыре раза бы меня убить могли. А так, может, и свидеться не придется. Не могу я в замке оставаться. Приказ мне дан присоединиться к полковнику Бржиславу, заместо отца моего, со всеми воинами, что он собрать успел. Да и того... после задума моего, стольких воинов наших сохранившего, и сам король, и полковник с воеводою считают, что в совете их мне самое место. Сей ночью отправляюсь на дальние рубежи. Я мыслю, может, как немного оправишься, в замке отлежишься? Слуг я предупредил, ежели что, да и раненых сейчас там поболее, чем в ином лазарете. Правда, нашего ни одного нету, так что стража бдит... А, да, - комес ухмыльнулся, хлопнув перчаткой по колену. - О самом главном забыл я сказать. Сигирда-то мы взяли, Калина! Во главе войска своего скакал, так даже успел на твердь выскочить прежде, чем мужики мои веревки порезали. Ну и того... схлестнулись мы с ним маленько. Только недолго. Воины Хорновы подоспели не вовремя, из передовых.
