Брайан Толуэлл - Конан и Великая душа 2. Огни Будущего
— Не уверен, что это будет возможно, хозяин, — сказал хранивший до сих пор молчание Брахо. — Вспомни: Джейк попал к нам чисто случайно.
— Да, пожалуй… И все же неплохо было бы заполучить этого самого дока со всеми его исследованиями. А пока что, друг Джейк, придется тебе пожить у нас!
— Ладно, — пробурчал Митчелл. — Считай, что ты нанял меня.
— Вот и славно. Брахо введет тебя в курс дела; тебе еще многому предстоит научиться. А специальным призом для тебя станет путевка домой. Будешь паинькой –^ получишь конфетку! Не злись, не злись, я что-нибудь придумаю! Брахо, проводи нашего гостя в его новые апартаменты.
Оставшись один, Тезиас мечтательно потянулся. Огромные агатовые глаза светились, точно волшебные фонари в ночном блеске луны.
— Итак, игра продолжается и становится все более интересной. В нее вступило само Время. И мне придется снова двигать пешки… Как знать, что это — мой новый шанс или очередная ловушка коварной Судьбы?!
Путешествие с Тхутмертари оказалось вовсе не таким ужасным, как представлял себе сперва Конан. Золотоволосая стигийка как будто делала все, чтобы заслужить доверие своих нечаянных попутчиков. Она болтала без умолку, напрочь подрывая привычные представления о мрачных, замкнутых в себе волшебниках, беседовала с воинами, стараясь укрепить их дух. Она заразительно смеялась, рассказывала занятные истории из жизни знатных стигийцев, и никто не мог сдержать улыбку, слушая колкие анекдоты о трусливых, боящихся собственной тени аристократах и тупых, начисто лишенных чувства юмора жрецах.
— …И вот вхожу я как-то в храм Сета, что в Луксуре, а навстречу мне — верховный жрец Тот-Амон собственной персоной спешит. Сгорбленный такой, бледный, голову куском шелка прикрывает. Я ему: «Благородный Тот-Амон, как осмелился ты ходить в святом храме с покрытой головой?? А Величайший боязливо оглядывается по сторонам И шепотом отвечает: «Сет простит мне этот ничтожный грех, прекрасная Тхутмертари. Над моим троном повесили новую лампу, и у меня есть подозрение, что рабочие ее плохо прикрепили». — «А что, лампа уже падала тебе на голову?» — спрашиваю я. «Нет, но звезды говорят: в ночь полнолуния это непременно случится».
Бравые солдаты так и прыснули: принцессе удавалось великолепно имитировать сладкоречиво-повелительные интонации знаменитого колдуна, всегда бывшего для жителей Севера только лишь страшной легендой. А оказалось, живой человек, глупый и ограниченный к тому же!..
Смеясь вместе со всеми, Конан размышлял, стоило ли, по большому счету, так уж негодовать по поводу присутствия Тхутмертари в его войске. Ведь ему и раньше приходилось путешествовать с волшебниками — взять хотя бы Витариуса или колдунью Илльяну. Тот же Пелиас, бывший чернокнижник, сумел-таки оказаться полезным во время их недавнего путешествия к руинам Птейона Проклятого. Кто знает, вдруг и Тхутмертари, эта окутанная незримой аурой Зла красавица, сподобится пособить ему в борьбе против гнусного карлика?
А тот уже который день ничем не заявлял о себе. Поход продолжался без приключений. Еще на акви-лонской границе Конан расстался с Паллантидом; генерал отправился в Тарантию, чтобы объявить народу о новом походе короля. Были у Паллантида и секретные поручения, о них Конан не поставил в известность ни Тараска, ни Тхутмертари.
Тем временем немногочисленное, но надежное войско Конана быстрым маршем прошло через Неме-дию. Узнав о цели похода, к нему добровольно присоединялись разрозненные отряды баронов, бесстрашные, готовые на все ради денег и приключений наемники, даже простые крестьяне, чуть заслышав о благородной миссии войска, не раздумывая, становились в строй. Немедийский король Тараск оказался, между прочим, превосходным оратором. На несчетных сходках он, обнажив седую голову, рассказывал слушателям о тяжких днях былого владычества Великой Души. «Мы идем, чтобы раз и навсегда разделаться с гнусным карликом, чтобы никто более не осмеливался посягать на ваши тела и души, единственно принадлежащие высокому пресветлому Митре!» — неизменно заканчивал он свои героические речи под одобрительные крики собравшихся. Конан, не умевший говорить красиво, взял на себя функцию организатора добровольческой армии. И вот, когда войско подходило уже к границам Коринфии, в его рядах скакали на конях и шагали более сорока тысяч человек…
Приближался вечер — вечер следующего после Черной Грозы дня. Стремительный марш через всю Неме-дию утомил войско. Конан скомандовал остановку, и армия принялась готовиться к ночлегу. Но солнце еще не успело скрыться за горизонтом, когда Тхутмертари тронула киммерийца за руку.
— Конан, — озабоченно молвила красавица. — Чувства, доступные волшебникам, говорят мне об опасности. Нечто приближается с востока, и оно не имеет названия!
Всевозможные загадки уже порядком надоели варвару. Он тихо выругался.
— Ну и что ты предлагаешь? Зарыться в землю?
— Нет, у меня есть идея получше. Надень-ка вот это!
И она дала Конану прозрачную девичью накидку. Тот сурово воззрился на прекрасную волшебницу.
— Ради Крома, какой мне прок от этого платка? Или девичье обличье спасет меня от козней карлика?
— Это волшебная накидка. Она сделает тебя незримым. Я надену такую же.
— Незримым — это как? Невидимкой, что ли?
— Ты будешь не только невидим, но и неосязаем. Мы, чародеи, часто используем такую накидку, чтобы защитить себя от взоров более могущественных магов и даже самих богов. Ну же, надевай скорее — я чувствую, они приближаются!
Только Конан и Тхутмертари облачились в чудесные костюмы, над лагерем послышалось хлопанье крыльев. Одного взгляда на горизонт было достаточно, чтобы заметить трех огромных синих птиц, — или летучих мышей? — ожесточенно машущих гигантскими перепончатыми крыльями. Птицы приближались, и первые крики ужаса уже сотрясали успокоившийся было лагерь.
— Демоны! В небе демоны! — завопил кто-то, и его вопль подхватили многие.
— Стреляйте в этих тварей! — скомандовал Конан лучникам, но те не видели и не слышали короля, скрытого волшебной накидкой.
— Что стоите, стреляйте же в них! — мгновенно оценив ситуацию, воскликнул Просперо.
Десятки стрел и копий полетели в вечернее небо. В ответ раздался короткий издевательский смешок, еще более смутивший рассудок отважных стрелков. А птицы уже парили над самым лагерем, спускаясь все ниже и ниже. Стрелы и копья, точно заговоренные, пролетали мимо, не причиняя тварям ни малейшего вреда.
— Да у этих птиц человеческие лица! — вскричала Тхутмертари.
