Дэннис Фун - Тень Хранителя
Они взобрались на дозорную площадку, чтобы взглянуть на приближавшихся к лагерю всадников. Их было четверо, и каждого скрывала плотная накидка. Когда один из всадников снял с головы капюшон, Роун облегченно вздохнул — это была Кира.
Волк дал отбой своим людям, а Роун пошел навстречу ей и сопровождавшим ее апсара.
— Ты приехала на два дня раньше — для нас это что-то вроде сюрприза.
Но Кира смотрела не на него, а как будто сквозь него, и Роун обернулся. В конце тропы стоял мрачный брат Волк.
— Тебе повезло, что сумела добраться сюда живой, — рассерженно и сухо бросил он.
— Извини, брат Волк, — уважительно ответила Кира. — Дело в том, что у меня есть информация, которая не может ждать.
Когда братья подошли ближе к приехавшим апсара, Роун протянул Кире руку и сказал:
— Мы можем поговорить у меня в шатре.
* * *Кира сидела у костра. С того момента, как они вошли в просторное помещение, женщина была спокойна, но немного рассеянна, явно ощущая присутствие здесь духа Святого, как еще совсем недавно чувствовал его Роун. Он ждал, пока она неспешно водила рукой по ковру пророка. Через некоторое время Кира подняла на него глаза и почти шепотом спросила:
— Тут все, как он мне рассказывал. Ты ведь именно здесь ему читал, правда?
— Да.
Голос ее звучал печально, а в глазах застыл невысказанный вопрос.
— Со мной все в порядке. Трудновато только заново привыкнуть к этому месту, вот и все. У меня такое чувство, будто я хожу здесь тенью призрака Святого, и это мне совсем не по душе.
— Может быть, реальная угроза тебя встряхнет? У нас с Виллумом была небольшая схватка с отрядом клириков, после которой мы выяснили кое-что, что вряд ли тебя обрадует. Один из клириков перед смертью узнал Виллума и сказал ему, что на вооружение Дария поступило новое оружие — Апогей, но именно этой группе в нем отказали. К счастью для нас, намекнул он, потому что, если бы он у них был, живыми мы бы оттуда не выбрались. А когда тот клирик помер, там какое-то время еще звучал странный такой вибрирующий звук, потом хлопок, и его блокиратор… растворился. Я проверила остальных клириков — у каждого из них образовалось мерзкое зеленоватое углубление у основания черепа. Виллум считает, что Дарий что-то замышляет. Я решила, что лучше приехать пораньше и рассказать тебе об этом, чтоб ты был начеку. Чем скорее мы начнем, тем лучше. Ты уже встречался с контрабандистом?
— Да. Кира… я ему не верю.
— Что тебя тревожит? Или обо мне беспокоишься? — Кира рассмеялась. — Не стоит. Я тоже не настолько тупа, чтобы доверять контрабандисту. Вопрос только в том, сможет ли он переправить меня в Город.
— Он говорит, что сможет, и рассчитывает сорвать за это большой куш. Мне кажется, нам надо подождать, по крайней мере до созыва Совета, чтобы договориться о последних приготовлениях.
— А тебе не кажется, что чем скорее я туда отправлюсь, тем будет лучше? Если я поеду прямо сейчас, то…
— …то далеко ты не уедешь.
Кира с Роуном одновременно обернулись и увидели сказителя, который вошел в шатер так тихо, что они его не заметили.
— Что это вы на меня уставились с таким удивлением? Я могу не только соловьев баснями кормить. Хотя, надо признаться, что именно язык мой сладкозвучный убедил вооруженных братьев проводить меня в лагерь. Правда, мое прибытие сюда было не столь эффектным, как твое.
Кира притянула сказителя к себе и крепко обняла. Сказитель тоже заключил ее в дружеские объятия.
Роун оторопел. А когда Камьяр хитровато ему подмигнул из-за плеча Киры, он подумал о том, можно ли будет наконец когда-нибудь спокойно организовывать здесь встречи, чтобы никто их не прерывал.
— Поговаривают, что в Город никого не впускают и никого из него не выпускают. Сотни людей арестовывают каждый день. С тех пор, как пропала Стоув, Дарий в ярости. Скоро подойдет Межан, она расскажет нам о последних новостях оттуда. Уверен, стоит немного повременить, зато получить самые свежие известия о том, что там делается. — И хотя Кире его мнение явно не понравилось, он обаятельно улыбнулся.
— А что нам делать с контрабандистом, пока мы будем ждать Межан? — недовольно спросила она. — Зачем нам нужен здесь этот прохиндей, когда приедут гости?
— Роун, можно мне внести предложение?
Роун кивнул, и Камьяр рассказал Кире о библиотеке и планах Роуна использовать ее в качестве базы для предстоящих операций. Обобщая суть, он заключил:
— Ты понимаешь, несколько воительниц-апсара — это именно то, что необходимо для защиты такой базы. Если слегка переоборудовать в Академии комнату для гостей, наш контрабандист вполне мог бы провести там некоторое время.
— Но его нельзя туда везти, — перебил сказителя Роун. — Он заложит нас при первой же возможности!
Кира в ответ криво усмехнулась.
— Знаешь, Роун из Негасимого Света, если влить ему в глотку немного скорпионьего пойла, а на голову надеть шерстяной мешок и хорошенько завязать его на шее, он понятия не будет иметь о том, куда его привезут. Я тебе это гарантирую.
Такое предложение Киру слегка успокоило, и Роун скрепя сердце с ним согласился.
Сказитель задумчиво потирал руки.
— А как нам уговорить братьев поделиться их любимым пойлом?
Роун рассмеялся. Он подумал, что Камьяра надо активнее использовать для реализации их замыслов.
— Лампи в большом шатре поговорит с Поваренком, который — я уверен — откроет нам источник пойла.
* * *Роун смотрел, как его друзья неторопливо шли к центру лагеря. Некоторые братья останавливались и кивали им в знак приветствия, от чего ему становилось не по себе. Юноше хотелось держаться как можно дальше от своих «последователей», поэтому он повернул в другую сторону и направился к ручью, протекавшему в сторону горы.
Близился полдень. Роун, погрузившись в воспоминания, неторопливо поднимался по склону. Прикрыв глаза, он вспоминал, как нес на эту гору огромный тяжеленный валун и, еле-еле дотащив его до вершины, окровавленный и изможденный, бросил его, наконец, на землю перед идолом Друга. Друг восстал из камня, крикнул тогда Святой. Родился из камня, родился из камня, вторили ему братья. Так завершилось его второе испытание. Он остановился, подставив лицо теплым полуденным солнечным лучам, и попытался отогнать от себя эти воспоминания.
Приближение чьих-то шагов Роун расслышал слишком поздно. В лицо его швырнули пригоршню жгучего порошка. От дикой боли, казалось, глаза вылезут из орбит и лопнут. Он тер их, чтобы ослабить невыносимое жжение, и сквозь пелену заметил очертания занесенного над ним длинного ножа. Отпрыгнув назад, чтобы избежать удара, Роун упал в ручей и стал лихорадочно промывать глаза водой. Адская боль немного ослабла, и он смог различить смутные очертания приближавшейся фигуры с вновь занесенным для удара ножом. Роун подался вбок и снова выскочил на берег, выбросив вперед руку, чтобы защититься от смертоносного лезвия. Только поэтому он успел обнажить меч до того, как нападавший попытался нанести следующий удар. Вслепую размахивая перед собой мечом, он услышал звон и почувствовал скользящий удар ножа по лезвию меча. Продолжая с бешеной скоростью вращать перед собой мечом-секачом, Роун надеялся выбить нож из рук неизвестного противника, но лишь со свистом рассекал воздух. Он не мог долго вертеться в этом бешеном танце — от жгучей боли в глазах и непрерывного вращения у него закружилась голова. Он наткнулся ногой на какой-то сучок и чуть не упал.
