Андрэ Нортон - Смерть или престол (Книга Дуба)
— Мастер Лорган, неотложные государственные дела требуют моего внимания. Но вызовите меня немедленно, если возникнет необходимость.
Врач наклонил голову, и она отошла, двигаясь довольно скованно. Все ее тело болело от напряжения — но ей еще предстояло сделать многое, а отдых мог и подождать.
Морские Бродяги больше не вели разговоров о новой высадке на берег: одной попытки оказалось больше чем достаточно. Они решились бы на вторую только в том случае, если бы им начал грозить настоящий голод. Поскольку ни птичье мясо, ни рыба не могли долго храниться, Снолли разделил добычу между кораблями, и впервые за несколько дней все смогли поесть досыта. А потом снова затянули пояса потуже, надеясь, что ушедшим вперед судам тоже удалось найти какую-нибудь еду.
Маленький флот из пяти кораблей вытянулся в линию, держа связь с помощью флагов, поднимаемых на мачтах в дневное время, и фонарей, поставленных перед отражающими щитами ночью. Они плыли следом за «Штормоборцем», постепенно догоняя его. К тому времени, как они миновали длинный южный выступ берега и повернули точно на восток, передний корабль был уже хорошо виден.
На третий день после возвращения Оберна на «Горгулью» басовитые ноты боевого рога заставили всех воинов собраться на узком пространстве кормы. Оберн занял свое привычное место позади отца. По кораблю уже разлетелись слухи о том, что с переднего корабля пришло какое-то важное сообщение, которое с трудом удалось разобрать в густом утреннем тумане.
— «Штормоборец», — без всяких предисловий объявил главный вождь Снолли, — нашел проход в рифах, окружающих Яснекрепость. Оттуда сообщают, что видят во внутренней гавани какой-то корабль. Мы постараемся как можно быстрее нагнать своих и выяснить, что нас там ждет. Когда мы отплывали из Волда, мы не слышали ни от одного из торговцев о том, чтобы крепость присвоил кто-то из вечно грызущихся между собой лордов этой страны. Однако лучше быть готовыми ко всему. Как только подойдем к берегу, надо очистить палубу для боя, пусть даже нашим людям в трюме будет очень тесно.
Хорошо еще, что этим утром ветер им благоприятствовал — да и туман начал рассеиваться. Корабли больше не ползли вдоль опасного берега с раздражающей медлительностью. Как только Трясина осталась позади, вода очистилась от болотной жижи. Оберн проводил взглядом исчезавшие позади скалы; его снедали противоречивые чувства. Опыт столкновений с обитателями этих мест, пусть и небольшой, служил вполне понятным предупреждением любому чужаку. И в то же время часть его сознания все так же стремилась узнать, что все-таки скрывается за грядой прибрежных скал и какие еще чудовища могут выползти из многочисленных трещин и пещер.
Все, кто не мог принимать участие в сражении, послушно спустились в трюм, а воины начали готовиться, выбирая себе места на тесной палубе, чтобы в случае необходимости без промедления вступить в бой. Ожидание встречи с неизвестностью всегда будоражило мужскую кровь. Оберн поймал себя на том, что постоянно прикасается к рукояти своего нового меча и то и дело вытаскивает из ножен боевой кинжал, а потом снова отправляет его на место, чтобы хоть на что-то потратить излишки нервной энергии. Чтобы пройти через проход в рифах, им необходимо было сначала отойти от берега и развернуться. Его отец и капитан Нарион несколько раз обсуждали свои действия во время маневра.
Снолли держал в руках одно из главных сокровищ своего Рода — трубку, один конец которой был закрыт стеклом. Если человек смотрел вдаль через противоположный конец этой трубки, далекое становилось близким. Никто не знал, откуда взялось это чудо: известно было только, что оно попало в Волд очень давно, то ли как часть добычи, то ли как удачная покупка.
Снолли передал трубку капитану. Тот секунду смотрел в нее, а потом начал громко отдавать приказы матросам. Матросы работали быстро и четко, умело спуская паруса. «Горгулья» двинулась в кильватере «Штормоборца», проскользнув в проход между рифами, словно девушка, спешащая в объятия возлюбленного.
Оберн, стоявший за спиной Снолли, теперь уже и без помощи чудесного устройства мог разглядеть, как за ними благополучно проходит сквозь рифы один корабль, потом второй. Третий приближался к проходу, а последний дожидался своей очереди. Они добрались до цели — по крайней мере, подошли к ней на такое расстояние, что теперь можно было отправить шлюпку для разведки и узнать, ждут ли их впереди какие-то опасности.
Однако солнце уже село, когда их небольшой флот собрался в бухте. Снолли приготовился посетить «Штормоборец» и легко спрыгнул в спущенную на воду маленькую шлюпку. То, что их предводитель предпринимает такую поездку ночью, ясно говорило о том, насколько опасно их положение. В этот день, еще до того как корабли вошли в гавань, без еды остались все, кроме женщин и детей. Сколько ни забрасывали Бродяги удочки, поймать ничего не удалось, а последние крохи продуктов, взятых из Волда, закончились.
Гребцы направили лодку к большому кораблю, на котором в качестве ориентира горел стоявший перед блестящим щитом фонарь. Оберн посмотрел в сторону земли. Он видел, как волны разбиваются об опасные зубцы рифов. Пока что они находились во внешней гавани. Где-то за опасным лабиринтом камней находился проход, по которому можно было подойти ближе к берегу. А за грядой рифов стоял на якоре тот самый корабль, который заметил впередсмотрящий «Штормоборца».
На палубе, освещенной единственным фонарем, снова состоялся военный совет. Среди капитанов, участвовавших в этом разговоре, присутствовал человек, которого Оберн никогда прежде не видел. Однако он хорошо знал эту породу людей. Это был один из морских торговцев, состоявших в союзе с Морскими Бродягами. Оберн позволил себе немного расслабиться. Торговцы врагами не были. По крайней мере, до сих пор.
Его отец приветствовал незнакомца, протянув ему руку без оружия. Тот приложил свою ладонь к ладони предводителя.
— Хороших вам дорог и открытого моря, торговец Станслоу, — произнес Снолли традиционные слова приветствия.
Поджарый темнокожий мужчина ответил столь же приветливо:
— И да будет вам дано то же, лорд Снолли. Ваш капитан сообщил мне дурные вести. Север снова пришел в движение…
— И снова, и снова! — резко отозвался главный вождь. — Больше вам не торговать в Волде, как и в Шэтере, Досе и Джаптэ. Развалины. Это все, что от них осталось. Только дымящиеся развалины.
Торговец кивнул.
— Да. Над нашим миром нависла прискорбная опасность. На Дальних Островах говорят, что если мы не прекратим наши распри, то со временем на нас поднимутся и море, и суша. Однако ни один мало-мальски разумный человек не стал бы вести дела с теми, кто пришел из тех скованных льдами земель. В то же время вы выбрали себе далеко не лучшее место. Имейте это в виду. — Он махнул рукой в сторону берега. — Яснекрепость открыта для вас, да. В этом судьба вам благоволит. Однако земля кипит, словно котелок, поставленный на огонь. Ходят слухи, что король Борф умирает. Сейчас власть в руках его королевы. Однако все эти заносчивые лорды не преклонят колена перед женщиной и не пожелают с ней советоваться. А принц ничего из себя не представляет, даже меньше, чем ничего. Когда Борфа отнесут в усыпальницу — о, тогда, друг мой, ты увидишь, как земля искупается в крови. Все лорды сразу передерутся, сосед пойдет на соседа, чтобы расширить свои владения.
