Fidelia - Гарри Поттер и Наследники Слизерина
Так они дошли до кабинета Трансфигурации. Возбуждённый Рон угомонился и замолчал, только когда урок уже начался. В этом году им предстояло обучение трансфигурации человека, они же с грехом пополам превращали совиное перо в подушку. Более менее сносно получалось только у Гермионы. Оно и понятно – это был её любимый предмет.
Сегодня они учились превращать руки и ноги в ласты. У Гарри получились перепонки, но конечности при этом не удлинились. У Рона же всё было наоборот – ступни рук и ног были метра по полтора, но перепонок между пальцами не было. У Невилла руки и ноги покрылись шерстью, а у Парвати Патил почему‑то покрылись чешуёй. Только у Гермионы – кто бы сомневался! – всё получилось как надо, за что она и получила десять очков. Довольная, она разгуливала по классу, шлёпая ластами и хихикая:
— Вот это лыжи! С таким размером ноги мне ни в одном магазине обуви не найти!
— Зачем тебе обувь? – подначил её Симус Финниган. – Запасись жаброслями и выходи замуж за тритона! Будешь жить припеваючи в нашем озере, плавать, загребая ластами.
— Сам женись на русалке! – крикнул ему Рон, неожиданно разозлившись.
— Да ладно тебе, Уизли, – примирительно сказал Симус. – Я ведь просто пошутил. – Да–а-а… – пробормотал он себе пол нос, – кажется Мисс Найтингейл была права, так удачно приведя тебя в пример как кандидата на покупку её зелья.
— Что ты сказал? – уже почти кинулся на Симуса с кулаками Рон, краснея до корней волос.
— А ну‑ка тихо! Вы на уроке, молодые люди! Все свои проблемы решите на перемене, – прикрикнула на них МакГонагалл. – Снимаю с каждого по пять очков за нарушение дисципли–ны, хотя вы и на моём факультете! Всё, урок окончен.
У Гермионы вытянулось лицо – её десять очков пропали. Кинув недовольный взгляд на Рона, она сказала:
— Тоже мне, защитник нашёлся. Спасибо за медвежью услугу, – и вышла из класса.
Рон растерянно смотрел ей вслед.
— Вот и пойми этих девчонок! Хотел как лучше…
— А получилось как обычно! – закончил за него Гарри. – Идём, у нас Уход за Магическими Существами. Что‑то мне опять нехорошо, голова кружится и живот болит, как вчера, – сказал он, поморщившись.
— Может, тебе и правда лучше к мадам Помфри сходить? Что‑то с тобой не так, – Рон выглядел озабоченным.
— Ладно, – беспечно отозвался Гарри. – Может, съел что‑нибудь несвежее. Снегг, небось, глянул в сторону моего молока, и оно сразу скисло – попробовал отшутиться он.
— Молоко было вчера, а сегодня – тыквенный сок, – машинально поправил его Рон. – Ты ничего странного на вкус не ел? А вдруг тебя Малфой отравить задумал? Чего‑нибудь тебе в еду подсыпал или в сок подлил, – высказал он свою версию.
— В сок подлил… – эхом отозвался Гарри. – Даже если он мне что‑то и подлил, то у него ничего бы не вышло. Сегодня Джинни разлила мой сок и отдала мне свой. Я и пить вовсе не хотел, но она так расстроилась и так настаивала, что я его выпил. И вообще – она какая‑то странная в последнее время.
Но Рон его уже не слушал. Он напряжённо думал о чём‑то своём, наморщив лоб.
— Странная, говоришь… И очень настаивала… Я сейчас! – крикнул он на бегу и исчез.
— Ничего не понимаю… – пробормотал Гарри и пошёл к хижине Хагрида на занятие.
Хагрид был взволнован и чем‑то чрезвычайно доволен.
— Я тут недавно узнал, что наш двурог – самочка, я её Розитой назвал. Она того, э–э-э… детёныши у ей будут! Ага! Нельзя её обратно в питомник везти, надо, чтоб она здесь, ну, того, родила. Да. А когда детёныш чуть подрастёт – отправим их уже вдвоём. Ну, вам, это… предостав–ляется, как его… уникальная возможность поухаживать за беременной самкой двурога, а потом за детёнышем. Если всё будет хорошо, то, может быть, разрешу вам ещё и при родах присутст–вовать! Вот! – заключил он торжественно, весьма довольный собой.
Малфой скорчил недовольную рожу:
— Вот уж сомнительное удовольствие, делать мне больше нечего!
Но остальных, похоже, эта новость заинтересовала, особенно девочек. Лаванда и Парвати решили покормить будущую мать морковкой с рук. Гермиона же тотчас решила почитать что‑нибудь о размножении двурогов в неволе, на случай возможных осложнений. Гарри же для себя решил, что ни за что ни за какие коврижки ни на каких родах присутствовать не будет. Он до сих пор помнил, как когда‑то, живя у Миссис Фигг, ему пришлось принимать роды у одной из её многочисленных кошек. Вопли бедного животного до сих пор стояли у него в ушах. Он понятия не имел, что и как нужно делать с мокрыми комочками, время от времени появлявшимися из кошки. Он осторожно обтирал их махровым полотенцем и подкладывал к кошачьему боку. Новоявленная мамаша с благодарностью смотрела на него, вероятно принимая юного акушера за отца. Гарри со всем справился, несмотря на юный возраст, и даже получил благодарность от Миссис Фигг и пирожное в награду. Но с тех пор он зарёкся.
Мужчины для этого слишком слабонервные, – философски подумал он.
— Хагрид, – спросил его Гарри после занятия, – а ты случайно не знаешь, куда иногда девается Флоренц? Дамблдор сказал, что его будет иногда заменять профессор Трелони.
— Случайно знаю. У Флоренца ведь семья. У него есть жена и два жеребёнка. Он не может жить с ними в лесу, кентавры ведь его изгнали, но ему надо иногда видеться с семьёй. Раз в месяц его жена и дети приходят тайком к моей хижине и проводят с Флоренцем весь день. Для них это единственная возможность повидаться…
— Да… Плохо с Флоренцем вышло. А если кентавры больше никогда не примут его обратно? Он что, всю жизнь будут так мучиться?
— Не знаю, Гарри, не знаю…
— А Грауп? Как он? Он до сих пор в лесу? На тебе вроде бы синяков не видно…
— Нет, Гарри… – Хагрид тяжело вздохнул. – Мне пришлось рассказать всё Дамблдору, потому что Грауп покалечил пару кентавров в прошлом году. Они пригрозили, что обратятся в Министерство Магии по поводу незаконного пребывания полноценного взрослого великана на территории Англии. И Дамблдор распорядился отправить Граупа обратно с помощью одноразового портала. Прав был Флоренц, сказав, что ничего у меня не выйдет. Жалко его, конечно, он ведь мой брат, но… Ему здесь было плохо. По–английски он почти не говорил, столько деревьев сломал и всё зверьё распугал на мили вокруг, ему уже есть было нечего. И пришлось мне согласиться с Дамблдором. Да и толку от Граупа было бы мало. Какая ему война с Сам–Знаешь–Кем… Он разве что камнями кидаться мог, да деревья с корнем вырывать… Э–эх… – Хагрид тяжко вздохнул. – Отправили мы его, а у меня сердце не на месте, вдруг его там обижать будут? Он же такой маленький…
— Да ладно тебе, Хагрид, маленький, всего–навсего пять метров ростом! До тебя он ведь как‑то жил с другими великанами, не умер же. Ему там всё равно лучше. Там он со своими. Очередной каркус сменится, и может, Граупа к себе приблизит, откуда мы знаем.
