Элизабет Бойе - Ученик ведьмы
— Сольборг, остановись, — приказала Нидбьерг. — Он как будто просыпается, и плеснуть на него холодной водой, пожалуй, не помешает.
Лошадь резко остановилась и тяжко вздохнула, раздраженно помахивая хвостом. Ивар повернул голову к Нидбьерг:
— Я давно уже проснулся, так что побереги воду. Я бы съел чего-нибудь, а потом вы мне объясните, за каким лешим вы меня похитили.
— Разумеется, — отозвалась Нидбьерг, — мы совсем не намерены тебя мучить. Сестра, развяжи нашего приятеля и поделись с ним колбасой. Она вкусная — я сама ее сделала прошлой осенью. Надеюсь, наше мясо, зерно и прочее пропитание, которое вы так любезно прихватили с собой, пришлось вам по вкусу.
Ивар промолчал. Торвор развязала его и услужливо отрезала солидную порцию колбасы. Ивар соскользнул с лошади, бдительно следя, чтобы старушка Полоска не наградила его ударом копыта по колену — она любила проделывать это с неосторожным наездником. Он убедился, что меч и кинжал исчезли, — как он, впрочем, и подозревал. Со вздохом он присел на камень, жуя колбасу и оглядываясь, — окрестности были ему совершенно незнакомы.
— А как же я? — осведомился голос Сольборг. Он исходил от лошади, и у Ивара мурашки пробежали по спине. — Почему это я всегда должна служить вам вьючным животным? Вы еще скажите, что я должна завтракать травой.
— Конечно, — сладким голосом отозвалась Нидбьерг. — Что еще может есть лошадь? Ну-ну, наберись еще немного терпения, и не пожалеешь. Ты же знаешь, из нас троих ты самая молодая и крепкая. Боюсь, что у меня и Торвор осталось немного сил для перемены облика. Кто-то же должен везти наши припасы, как они ни скудны. Проклятые альвы ухитрились съесть половину годовых запасов.
Ивар глянул на Сольборг, и его передернуло.
— Кобылы Фрейи! Не удивительно, что Скапти был так настроен против вас. Надо было нам его послушать!
— Надо было, — согласилась Торвор. — Чем-то Гизур не был похож на мага Гильдии. Вот мы и решили отложить путешествие во Дворец, . Все равно оно было бессмысленно, если вспомнить, что он не принадлежит к Гильдии и не имеет права отправлять пленников на ее суд. — Она наградила Ивара притворной и самодовольной улыбкой.
Ивар безутешно жевал черствый сухарь.
— А все же, — заметил он, — Гизур избежал ваших чар. Когда он вас изловит, то испепелит на месте. — Эта угроза прозвучала неубедительно даже для него самого, и он вздохнул. — Полагаю, вы собираетесь доставить меня к могиле Элидагрима. Только не надейтесь, что я стану вам помогать.
— Ты все так же неблагоразумен, — заметила Нидбьерг, покачав головой. — Я-то надеялась, что ты передумал. Мне и вправду жаль поступать так, но альвконуры из Свартаррика не могут допустить, чтобы магический меч попал в руки Лоримера.
— Что ты имеешь в виду? — удивился Ивар. — Меч принадлежит мне, а я не намерен отдавать его Лоримеру.
— Цыц! И кто же защитит тебя и меч? Рыжебородый маг сомнительной репутации и пятерка никчемнейших альвов, хуже которых не бывало среди шпионов Эльбегаста? Вопрос только в том, кто первым заполучит тебя и меч и использует в своих целях.
— Ну меня-то не так легко использовать, — огрызнулся Ивар.
Нидбьерг только усмехнулась, да так, что у него захолонуло сердце.
— У тебя нет выбора, как у Груса в кармане Лоримера. Ты точно так же у нас в кармане, юный скиплинг.
Сольборг, повернув длинную лошадиную морду, с неприязнью глянула на Ивара.
— Я бы с наслаждением склонила этого бездельника к покорности, — процедила она. — Бьюсь об заклад, мне ведомы изысканные способы пыток, которые могли бы убедить его, что черное — белое, и наоборот. Я бы…
— И не мечтай, Сольборг, — оборвала ее Нидбьерг. — Если все перекусили, трогаемся в путь. Пока светло, я надеюсь уйти подальше. Сольборг, ты повезешь нас, а скиплинг пойдет впереди, так, чтобы мы могли не спускать с него глаз. — В ее тоне была недвусмысленная угроза.
Остаток дня Ивар провел, уворачнваясь от Сольборг, которая больно кусала его при каждом удобном случае. Он часто оглядывался, надеясь заметить хоть какой-нибудь признак того, что Гизур следует за ними, и стараясь, чтобы его взгляды выглядели естественно. Однако никакой надежды на спасение не появлялось, но все же он пользовался случаем, чтобы оставить след ноги на влажной земле у ручьев, через которые они переправлялись, и повсюду, где мог, обламывал ветви и сучья.
— Весьма похвально, — заметила Сольборг после полудня этих ухищрений. — Тебе почти удалось представить дело так, словно здесь прошло целое войско. Всякий бы успешно мог следовать за нами — кроме болванов, которым ты пытаешься подать знак. Любой мало-мальски стоящий маг мог бы выследить тебя безо всяких знаков, так почему бы тебе не уняться? Сердце кровью обливается при виде твоих бесплодных трудов.
Ивар бросал назад отчаянные взгляды, гадая, где же Гизур. Он надеялся, что вот-вот его освободят, но день миновал, а он все еще оставался пленником.
На рассвете остановились в потаенной скальной впадине неподалеку от вершины огромной горы, откуда открывался прекрасный вид на пройденный ими за день путь. Торвор уселась и начала вязать, но глаза ее ни на миг не уставали искать внизу Гизура и Скапти. Нидбьерг, обратившись лицом к югу, сверялась с какими-то картами.
— Перебравшись через эти холмы, мы должны уже столкнуться с огненными йотунами, — удовлетворенно заметила она. — Через неделю мы уже доберемся до могилы, если все пойдет как надо.
— Не думаю, — отозвался Ивар. — Лоример неотрывно следовал за нами, и когда он обнаружит ваши жалкие фокусы…
— Молчи! Не смей произносить при мне его имя, не то сам не знаешь, как тебе будет худо! — проворчала Нидбьерг. — По-твоему, мы дряхлые старушки, которые тешат себя мелкими пакостями, но позволь сказать тебе, молодой человек, что ты впутался в весьма и весьма опасное дело. Я не задумываясь вмиг сверну тебе шею, как цыпленку, если только сочту это нужным.
Она вдруг напомнила Ивару старую и злобную змею с морщинистой сухой кожей и полускрытыми за складкой кожи горящими глазами. Ивар заморгал и поспешно отвел глаза от ее пронзительного гипнотического взгляда. Впервые он осознал, что столкнулся с силами зла, отличными от черной магии Лоримера и куда более таинственными и грозными.
Он улегся, пристроив на камне голову, разламывавшуюся от боли. Мысли о побеге витали в его голове, а Торвор и Нидбьерг обсуждали узоры для вязания. Сольборг стояла молча и лелеяла кровавые мечты, с удовольствием помахивая ушами и вздыхая.
Среди ночи Нидбьерг вдруг подняла их в путь, так нещадно бранясь на всех без разбору, что Ивар заподозрил, будто Гизур уже близко. Он мешкал и спотыкался в темноте, надеясь задержать старух. Притом он изнемогал от усталости и не видел почти ничего, что придавало бы его тактике законные основания. Вначале он держался за хвост Сольборг, и она с радостью тащила его по рытвинам и острым камням, заводила в ледяные ручьи, так что в конце концов Ивар попросту сел на землю и отказался идти дальше, пока не развиднеется. После долгого спора, щедро сдобренного угрозами, сестры сдались, и Торвор неохотно произнесла заклинание, приняв свою фюльгью, так что Ивар поехал верхом, вместо того чтобы брести наугад в темноте.
