Джон Толкин - Сильмариллион
Велика была скорбь в Хифлуме, когда стало известно о гибели Финголфина; и в печали Фингон принял главенство в доме Финголфина и верховное владычество над нолдорами; юного же своего сына Эрейниона (прозванного позднее Гиль-Галадом) он отослал в Гавани.
Власть Моргота простерлась на северные земли, но Барахир не покинул Дортониона и сражался с врагами за каждую пядь своей земли. Потому Моргот нещадно преследовал его соплеменников, и немногие уцелели; и лес на северных холмах Дортониона мало-помалу стал средоточием смертного ужаса и черных чар, так что даже орки не осмеливались войти в его пределы, разве что подгоняемые крайней нуждой. Этот лес был назван Дэльдуват, или Таур-ну-Фуин, Лес Ночного Мрака. Деревья, выросшие там, где прошел огонь, были черны и мрачны, и корни их сплетались, шаря во тьме, как лапы чудовищ; и те, кто бродил меж них, теряли свой путь и слепли, и призраки ужаса мучили их и сводили с ума. И так безнадежно казалось дело Барахира, что жена его, Эмельдир Мужественное Сердце (которой подстать было скорее сражаться бок о бок со своим мужем и сыном, нежели спасаться бегством) собрала всех еще уцелевших женщин и детей, вооружила тех, кто способен был носить оружие, и неверными тропами повела их через горы, и так, терпя лишения и бедствия, они наконец пришли в Брефиль. Многие остались среди халадинов, иные же, перейдя горы, достигли Дор-Ломина, где обитало племя Галдора, сына Хадора; среди них были Риан, дочь Белегунда, и Морвен, называемая еще Эледвен, Эльфийское Сияние, дочь Барагунда. Но никто не видел больше мужчин, которых они оставили, ибо те гибли один за другим, и вот лишь двенадцать воинов осталось у Барахира; Берен, его сын, и Барагунд и Белегунд, его племянники, сыновья Бреголаса, а также девять преданных слуг его рода, чьи имена долго еще хранила память нолдоров. Были то Радруин, и Дайруин, Дагнир и Рагнор, Гилдор и Горлим Злосчастный, Артад, и Уртэль, и Хатальдир Юный. Изгнанниками стали они, ватагой отчаянных, что не могли ни бежать, ни сдаться, потому что жилища их были разрушены, а жены и дети убиты, бежали, либо попали в рабство. Ни вестей, ни подмоги не пришло из Хифлума, а за Барахиром и его воинами охотились, как за дикими зверями, и они ушли на пустынное плоскогорье неподалеку от леса и бродили там среди озер и каменистых торфянников, вдали от соглядатаев и чар Моргота. Вереск служил им постелью, а крышей — туманное небо.
Почти два года прошло после Дагор Браголлах, а нолдоры все еще держали западное ущелье у истоков Сириона, ибо сила Ульмо была сокрыта в этой воде, а Минас-Тириф сдерживал натиск орков. Но вот после гибели Финголфина Саурон, сильнейший и ужаснейший среди слуг Моргота, в наречии синдаров именовавшийся Гортаур, вышел против Ородрефа, возглавлявшего твердыню на Тол-Сирион. Саурон был чародеем, обладавшим зловещей силой, властелином теней и призраков, подлым в своей мудрости и жестоким в силе, извращавшим все, к чему он ни прикасался, всех, кем он правил, повелителем волколаков и оборотней; владычество его означало муку. Он взял Минас-Тириф, наслав черную тучу страха на его защитников, и Ородреф был выбит из крепости и бежал в Наргофронд. Саурон превратил Минас-Тириф в сторожевую крепость Моргота, твердыню зла и средоточие опасности; и прекрасный остров Тол-Сирион стал проклят и получил имя Тол-ин-Гаурхот — Остров Оборотней. Ни одно живое существо не могло пройти долиной, не будучи замеченным Сауроном. Таким образом, западное ущелье оказалось в руках Моргота, и ужас наводнил равнины и леса Белерианда. За пределами Хифлума Моргот нещадно преследовал своих врагов, отыскивал их укрытия и одну за другой захватывал крепости. Орки, осмелев, бродили повсюду, от Сириона на западе до Кэлона на востоке; они взяли в кольцо Дориаф и несли с собой разорение, так что звери и птицы бежали от них, и безмолвие и запустение двигались с севера. Многих нолдоров и синдаров орки захватили в плен и обратили в рабов в Ангбанде, принуждая служить Морготу знанием и искусством. Моргот рассылал шпионов и соглядатаев под чужими обличьями, и обманна была их речь; они лживо сулили сокровища и хитроумными словами сеяли страх и зависть среди племен и народов, обвиняя в жадности их владык и вождей и говоря о предательстве. И лжи этой часто верили, ибо таково было проклятье Резни в Альквалондэ; в темные времена во лжи этой была часть правды, ибо сердца и мысли эльфов Белерианда затемнились страхом и отчаянием. Более всего, однако, опасались нолдоры предательства своих же сородичей, бывших в рабстве в Ангбанде, так как Моргот часто использовал их для своих черных целей, притворно давая им свободу; однако воля их была его волей, и где бы они ни бродили, они возвращались к нему. Так что если кому из его пленников и удавалось бежать взаправду и вернуться к своим сородичам, их встречали враждебно, и они бродили в одиночестве, отчаявшиеся изгои.
Моргот притворно жалел людей, которые прислушивались к его словам, говоря им, что беды их произошли лишь от службы их мятежным нолдорам, но буде они покинут мятежников, то под властью Истинного Владыки обретут почет и подлинную награду за мужество. Немногие из Трех Родов Аданов, однако, внимали ему, даже если их пытали в Ангбанде. Потому Моргот преследовал их с особенной ненавистью; и он отправил своих посланцев по ту сторону гор.
Говорят, что в это время впервые появились в Белерианде Смуглолицые. Иные из них уже были тайно поддаными Моргрта и прибыли на его зов; не все, однако, ибо повсюду шел слух о Белерианде, его землях и водах, о сражениях и богатствах; и где бы ни бродили в те дни люди, пути их вели на запад. Смуглолицые были невысокого роста и плотного телосложения, с длинными сильными руками; кожа их была изжелта-смуглой, а глаза и волосы черны. У них было много племен, и иные предпочитали эльфам гномов. Однако Маэдрос, зная слабость нолдоров и аданов, в то время как подземелья Ангбанда, казалось, содержали силы неистощимые и всегда возобновляемые, — заключил союз с пришельцами и одарил дружбой их главных вождей, Бора и Ульфанга. И Моргот рад был этому, ибо это совпадало с его тайными замыслами. Сыновья Бора были Борлад, Борлах и Бортанд; они служили Маэдросу и Маглору и остались верны им, обманув надежды Моргота. Сыновья Ульфанга Черного были Ульфаст, Ульварт и Ульдор Проклятый; они служили Карантиру, принеся ему клятву верности, и предали его.
Аданы и вастаки относились друг к другу без особой приязни и встречались редко — пришельцы обосновались в Восточном Белерианде, племя Хадора было отрезано в Хифлуме, а род Беора почти уничтожен. Племя Халет вначале не было затронуто северной войной, потому что обитало южнее, в лесу Брефиль; но когда вторглись орки, воины племени вступили в сражение, ибо были мужественны и не могли так легко отдать врагам любимые ими леса. Среди поражений этого времени славные свершения халадинов помнились долго, ибо после того, как был взят Минас-Тириф, орки прошли через западное ущелье и опустошили бы земли чуть ли не до устья Сириона; но Хальмир, вождь халадинов, послал вестника к Тинголу, потому что дружил с эльфами, охранявшими рубежи Дориафа. Тогда Белег Могучий Лук, предводитель разведчиков Дориафа, привел в Брефиль большой отряд синдаров, вооруженных боевыми секирами; и, выйдя из лесных дебрей, Хальмир и Белег захватили орков врасплох и разбили их. Так в этих местах прегражден был путь черной волне с севера, и еще многие годы спустя орки не осмеливались переправляться через Тэйглин. Племя Халет осталось в лесу Брефиль и жило в непрочном мире, Наргофронд же, охраняемый им, получил передышку и собирал силы.
