Михаил Ежов - Проклятые доспехи
— Да, ты прав, — согласился Айвонир. — Что ж, продолжим. Поставь эту реторту на огонь и жди, пока раствор не помутнеет, а затем начинай записывать все его изменения.
— Хорошо, господин. — Гном принял из его рук сосуд и переставил на невысокий, покрытый пятнами ожогов стол, где синим пламенем горела спиртовка.
Оборотень с беспокойством поглядел на небо — луна неумолимо двигалась на восток, бледная и тревожная, как белое золото Малдонии. За деревьями по-прежнему слышался лай собак и храп лошадей, но они стали глуше — погоня выдыхалась. Оборотень торжествующе оскалился, но побежал ещё быстрее, во что бы то ни стало стараясь уйти от неё как можно дальше. Ему уже было ясно, что утро наступит прежде, чем он доберётся до Чёрного Каньона, значит, надо было подумать о том, что делать с котомкой — нельзя, чтобы люди нашли её.
Прошло около двух часов, и небо побледнело. Звезды начали исчезать, а горизонт загорелся розовым пламенем рассвета. Оборотень едва мог различить диск луны. Он почувствовал во всем теле жар, сменившийся резким холодом, а затем боль пронзила его, ноги отказались повиноваться, и он упал. Последнее, что он успел — закопать в снег котомку и откатиться подальше от этого места. Теперь его беспокоило только одно — вспомнит ли он потом, где схоронил донесение.
Через мгновение тьма заволокла его взор, и разум погас.
Всадники выехали из леса и остановились. Перед ними на снегу лежал голый человек, посиневший и скрюченный от холода. Его тело уже наполовину занесло снегом, чернели только обледенелые и оттого казавшиеся седыми волосы.
— Это ещё что?! — воскликнул командир отряда, вставая на стременах и вглядываясь в очертания мертвеца.
— Полагаю, жертва разбойников, — отозвался один из воинов.
— Давайте лучше спросим следопыта, — предложил другой. — Арлак, что ты об этом думаешь?
Тот, к кому он обратился, невысокий пожилой мужчина, одетый в короткую меховую куртку и подбитый куницей плащ, спрыгнул с коня и, не торопясь, обошёл труп на расстоянии трёх-четырёх шагов. Затем опустился на колени и долго что-то рассматривал, поглядывая то на небо, то на мертвеца.
Минут через пять он вернулся и сказал:
— Думаю, это тот, за кем мы гнались всё это время. Похоже, рассвет застиг его здесь.
— Он жив?
— Давно закоченел.
— Если это действительно оборотень, то что ему мороз?
— Но с наступлением утра он лишился шерсти и снова стал человеком. Видимо, мы загнали его далеко от логова, где хранилась одежда. Теперь это просто окостеневший труп.
— И он не оживёт?
— Не знаю, господин. Полагаю, если бы холод не мог унести его жизнь, он бы сейчас здесь не лежал.
— Что ж, ладно, природа сделала за нас нашу работу. Сама избавилась от выродка. Если бы это был вампир, следовало бы вбить ему в сердце кол и отрубить голову, но что делать с оборотнем?
— Давайте покрошим его на куски, — предложил следопыт. — Всё будет вернее.
— Ты когда-нибудь пробовал резать окоченевшую плоть? — возразил командир отряда. — Даже на охоте, убив медведя, его тушу следует сразу освежевать, иначе мороз превратит её в камень.
— Тогда бросим его здесь, — предложил Арлак. — К концу дня ветер наметёт над ним курган.
— Да, пора возвращаться, — решил предводитель. — Лошади устали, да и мы слишком долго гнались за этим парнем. — Он пронзительно свистнул и развернул коня. — Уходим! Так или иначе, но дело сделано: оборотень мёртв!
Отряд потрусил обратно в лес и через некоторое время скрылся в пелене метели.
Вадлека открыл глаза и вздрогнул. Впереди была непроглядная тьма, плотная и густая. Он прислушался и уловил свист ветра, стон деревьев, вороньи крики. Тело казалось чужим, словно его не было вовсе. Вадлека попробовал пошевелиться: оперся руками и приподнялся. Тотчас же в глаза ударил белый холодный свет. Зажмурившись, Вадлека подождал, пока зрение привыкнет, а затем разлепил веки и огляделся. Он лежал на занесённой снегом равнине. Неподалёку виднелся лес, перед которым всё было истоптано лошадьми и людьми. Метель припорошила следы, но Вадлека сразу же заметил их. Судя по всему, всадники побывали здесь недавно, часа два-три назад. Поглядев на небо, Вадлека определил, что день клонится к концу. Он сел, а затем поднялся на ноги. Странно, но, несмотря на наготу, холода он не чувствовал. Перед глазами плыла какая-то лёгкая пелена, скрадывавшая очертания одних предметов и делая резкими другие. Вадлека протёр глаза, думая, что это из-за инея, облепившего веки, но туман остался. «Наверное, пройдёт со временем», — решил он, осматриваясь. Значит, погоня не тронула его. Почему? Решили, что он мёртв? Вадлека потрогал себя за руку — она казалась абсолютно живой, только очень холодной. Впрочем, на таком морозе это не было удивительно. «И всё же странно, что я не мёрзну, — подумал Вадлека и тут вспомнил о самом главном. — Котомка! Нужно отыскать её!» Он огляделся, прикидывая, где мог оставить сумку, и побрёл в сторону леса, внимательно осматривая снег. Метель, конечно, припорошила мелкие следы, но он должен доставить похищенное к Чёрному Каньону, даже если придётся опоздать. В конце концов, те, кто должен был его встретить, могут двинуться ему навстречу. В любом случае, нельзя оставлять котомку здесь.
Однако отыскать её оказалось не так-то просто. Снег казался повсюду одинаковым, он скрывал любые следы вмешательства в свою безупречно ровную поверхность. Наконец он отыскал её и, вздохнув с облегчением, перекинул ремень через плечо. Теперь вперёд, через сугробы. Осталось немного — дня два, не больше. Конечно, будь у него лошадь, он добрался бы до Каньона быстрее, но теперь поздно об этом думать — будучи оборотнем, он забежал слишком далеко, чтобы возвращаться в логово.
«Хорошо, что я не чувствую холода, — подумал Вад- лека. — Интересно только, почему я потерял сознание. Или просто заснул? Нет, едва ли, за мной ведь гнались. Не стал бы я дрыхнуть, улёгшись прямо у них на дороге».
Он побрел через равнину, глубоко увязая ногами в сугробах, почти такой же бледный, как снег, в котором он оставлял свои босые следы.
Чем дальше он шёл, тем призрачнее выглядело всё вокруг. Через некоторое время Вадлека услышал какие-то голоса. Они перекликались и хохотали. Потом вдалеке показались огоньки. Они двигались ему навстречу, поднимаясь то выше, то ниже, словно невидимые люди несли в руках зажжённые факелы.
Вадлека был уверен, что они не успели его заметить, и свернул вправо, надеясь обогнуть шумную компанию. Однако огоньки растянулись в цепочку, так что пройти мимо них не было никакой возможность. Поднялся ветер, бросая в лицо крупные хлопья снега. Небо стало темным, хотя ещё несколько минут назад среди облаков можно было разглядеть бледное марево солнца.
