Гай Юлий Орловский - Мир Трех Лун
— Принимайте. Его прислал сам глерд Форнсайн, так что не откажешься… Пока покажите ему, куда носить воду из колодца и где складывать дрова. Остальное пусть делает с кем-то из вас, пока не научится сам.
Один из мужиков подхватился с лавки, сказал с угодливым поклоном:
— Все сделаем, господин Агалыш, не сомневайтесь!
Остальные промолчали. Агалыш посмотрел хмуро и вышел, а я спустился по ступенькам в помещение, огляделся с любопытством и тревогой.
Один из молодых парней, возле которого я остановился, шепнул тихонько:
— Ну что там слышно в армии?
— Какой? — спросил я с непониманием.
— Не прикидывайся, — сказал он еще тише. — Конечно, армии принца. Скоро увидим со стен его войска?
Я буркнул:
— Откуда я знаю?
Он посмотрел на меня с неудовольствием.
— Ты же из каменоломни?
— Из каменоломни, — отрезал я, — а не из армии!
Он поморщился, отвернулся, по виду очень разочарованный. То ли сторонник мятежников, то ли просто жаждет новостей: жизнь для местных всегда такая скучная, только понаехавшие видят экзотику.
Я осмотрелся осторожно, спросил одного шепотом:
— А сам колдун… он где?
— Где? — переспросил слуга, отстранился чуть, посмотрел на меня как бы издали. — Ты что, мага Строуда никогда не видел?
— Видел, — признался я. — Но только издали.
Он отмахнулся.
— Подожди, скоро придет забирать нашу работу.
Он сказал таким угрожающим тоном, что я спросил шепотом:
— Сразу прибьет?
Он подумал, ответил нерешительно:
— Может быть, и не сразу. Но если ему понадобится черный петух, то почему бы тебе не побыть черным петухом?
— А это круто? — спросил я. — Нет, петухом не хочу. А орлом можно?
— Петух для жертвы, — объяснил он. — А орлов… у вас что, на алтарь кладут орлов?
— Нет, — ответил я, — у нас тоже кладут петухов.
Это комната, как я понял, для самых тупых учеников мага, им доверяют только толочь в ступках корешки да размалывать мелкие камешки. Пучки корней висят на стенах в три ряда, на единственном столе вдоль всей комнаты тоже пучки трав, корешков, засушенные лапки мелких животных, горки рыбьей чешуи и чего-то вообще непонятного.
На пороге возник низкорослый старик в длинном халате до пола. Я вздрогнул, так и не уловив момента его появления, а он с насмешливым презрением оглядел меня с головы до ног.
— И почему тебя, такого дурака, направили ко мне?
Я с виноватым видом развел руками:
— Умных к умным, а меня вот к вам…
Он нахмурился, пошевелил угрожающе длинными бровями с такими толстыми волосищами, что торчат, как плотно уложенные иглы.
— Ты кто?
— Дикий варвар из леса, — ответил я. — Или с гор, уже и не помню. Еще говорят, что я Улучшатель. Всего лишь из-за пустяка, что я в самом деле кое-что улучшил.
— Врешь, — ответил он с убеждением. — Не похож ты на Улучшателя. А что скажешь о новой работе здесь?
— Впечатляет, — ответил я осторожно.
Он поморщился:
— Только и всего? Ладно, если я тебя оставлю, а не отправлю обратно… тебя откуда, из каменоломни?.. не отправлю в каменоломню, то что бы ты тут делал?
Я ответил с готовностью:
— Что прикажете!
Он покачал головой:
— Тогда вот тебе вопрос… Если не ответишь или ответишь неверно, сразу же марш обратно ломать камень. И никакой Форнсайн меня не заставит. Хотя, думаю, Форнсайн не сам решил тебя привести сюда… Итак, как ты сам полагаешь, что ты должен делать здесь?
Сердце мое заколотилось, как нечаянно залетевшая в дом птичка, что бьется в окно и не понимает, почему воздух стал твердым и не выпускает ее из этого ужасного места.
— Я человек простой, — промямлил я, — мне разве что посуду мыть да вытирать…
Он прервал:
— А зачем ее мыть да вытирать? Из нее никто не ест!
— А чтоб примеси не остались, — сказал я жалко. — Если прилипнет хоть крошка, другое снадобье может и не получиться в той же посудине…
Он посмотрел исподлобья.
— Ого! Ты у кого-то из магов проходил обучение?
Я помотал головой:
— Я? Да никогда в жизни.
— Тогда откуда такое знаешь?
Я ответил в удивлении:
— Так это же понятно… Все растворы должны быть чистыми. Иначе это будут уже другие растворы.
Он повторил медленно, словно пробовал слова на вкус:
— Это будут уже другие растворы… Гм, правильно. Ишь какие в лесах смышленые дикари рождаются!
Я смотрел на него во все глаза, стараясь держать лицо глупым и умоляющим. Он крякнул, махнул рукой:
— Да, остаешься. Ответил верно. Будешь подметать, мыть посуду до блеска, вытирать столы, кормить петухов.
Я поинтересовался:
— А почему петухов? Проще на мышках.
Он вскинул брови:
— На мышках? Что?
— Ставить опыты, — ответил он.
Он фыркнул:
— Какие опыты? Это для жертвоприношения. Для него нужны только петухи, обязательно черные. Правда, если обряд проводить ночью, то обязательно на летучих мышах.
Я прикусил язык, но он уже смотрел внимательно, потребовал:
— Что знаешь, говори!
— Просто слышал, — промямлил я жалким голосом, — слышал, что на мышах. Их много, их не жалко, а они больше похожи на человека, чем петухи, даже черные…
Он сказал с негодованием:
— Крохотная жалкая мышь больше похожа на человека, чем красивый и гордый петух?
Глава 11
Я ощутил, что попался, так просто не выпутаешься, пробормотал:
— Петух вроде как бы птица, хоть и гордая, как глерд Виллис, зато мышь такой же зверь, как и человек, только маленький… У нее и зубы такие же… А у петуха даже зубов нет…
Он побагровел, явно готовится обругать и самого меня превратить в мышь, но вдруг осекся, задумался, лицо застыло, после паузы опустился на свободную лавку и задумался.
— И четыре лапы, — добавил я торопливо, — если вас поставить на четвереньки, это ж вылитая мышь, только вроде бы малость покрупнее и в шляпе. А петух он петух и есть… У него перья, а у вас и мыши — волосы… вроде бы есть еще под шляпой, мне как-то не видно.
Он буркнул:
— У вас там все такие сумасшедшие?
— Не знаю, — ответил я и для убедительности развел руками в широком простонародном жесте. — Это я случайно услышал, мимо шел…
Он фыркнул:
— Невежда. Надо было остановиться и послушать. Глупая мысль, но интересная. Ладно, сейчас быстро принеси листья клена, три желудя и полено без сучьев. Все сложено там в первой комнате. Только быстро!
Я метнулся со всей быстротой, надо себя показать усердным, заскочил в большую комнату, где трудятся те, что поумнее, ага, вон горки дров, вон ящики с желудями, орехами, некоторые даже в больших мисках, нахватал побыстрее и гордо принес, уверенный, что справился быстрее всех.
