Терри Брукс - Джарка Руус
Они сидели под солнцем за небольшим столом на открытом воздухе и ели сыр, яблоки и хлеб, запивая все холодным элем из его погреба. Еда и напитки в Эмберене всегда были вкуснее, чем дома. Это было связано не только с компанией, но также и с самой жизнью в деревне. В Эмберене она для каждого, кто ее знал, была просто Хайбер, а не Принцесса или Ваше Высочество или еще какой–нибудь почтительный титул. Ничто не заставляло ее соблюдать здесь этикет и пристойные манеры. Она была такой же, как и все остальные, или почти такой же, насколько это было возможно в этом мире неравенства.
Конечно, как и Арена, от остальных жителей ее отличало управление магией друидов. Ну, справлялась она не совсем так, как Арен, который обладал гораздо большим мастерством в ее применении. Но дело в том, что жители деревни рассматривали использование изначальной магии как весьма ценное ремесло, как предмет торговли и как некую тайну, и, в конечном счете, как большое подспорье. Ее дядя никогда не пытался их в этом переубедить, и она была намерена следовать по его следам. Она знала историю магии в Четырех Землях, как внутри семьи, так и за ее пределами. Очень часто магия приносила большой ущерб, иногда, правда, непреднамеренно. Во многих местах ей до сих пор не доверяли и опасались. Но с образованием нового Совета Друидов, Ард Рис установила использовать магию с осторожностью и для целительства, чтобы она получила всеобщее одобрение. Несмотря на свое бурное прошлое — или, может быть, благодаря ему, — она посвятила орден друидов этой цели. Хайбер была свидетелем результатов этого обязательства в целом ряде услуг, оказываемых друидами, в том числе и ее дядей, который покинул Паранор и вернулся в Четыре Земли, чтобы помогать населявшим их народам. Эффект от их усилий был очевиден. Медленно, но уверенно, использование изначальной магии было принято повсюду.
Когда–нибудь и она хотела принять на себя такую же миссию. Она выучится в Параноре, а потом отправится в Четыре Земли, чтобы применять свои умения. Она была полна решимости сделать что–нибудь в своей жизни, что не входило в планы остальных членов ее семьи. В конце концов, это была ее жизнь, а не их. Она проживет ее так, как сама решит.
— Я хочу сегодня днем снова поработать с камнями, — заявила она, внезапно подумав о чем–то совершенно другом и почувствовав, как ее лицо начинает пылать.
Один из их уроков состоял в том, чтобы расколоть булыжники, используя точную комбинацию мысли и прикосновения, технику, в которой мыслимый результат становится реальным. Друид мог справиться с такой задачей так же легко, как разорвать кусок бумаги. Она не обнаружила у себя подобного умения, но была настроена на то, чтобы научиться ему.
— Хорошо, я не против, — согласился он. — Но только, если ты поклянешься, что не нарушаешь никаких обещаний или не создаешь проблем, находясь здесь.
— Ничего необычного. У меня есть еще неделя до того, как мой брат вернется и увидит, что все так и осталось на своих местах. К тому моменту я уже вернусь.
Но не раньше, чем ты покажешь мне, что ты знаешь о том, что я храню, подумала она про себя. Мой секрет, но я открою его тебе до своего ухода и ты научишь меня, как им воспользоваться.
От этой перспективы ее сердце забилось сильнее. Она была не уверена, как будет воспринята ее просьба — сомневалась, что более важно, в его реакции на то, что она сделала. Она подвергла себя огромному риску, но давно поняла, что если время от времени не рисковать в королевской семье, то ничего из того, что ты на самом деле желаешь, не добьешься. Ее семья хотела, чтобы она оставалась покладистой и не подвергала себя опасностям, но она никогда не желала быть такой.
Она удивлялась, что после всех этих лет любой из них на самом деле думал, что она будет послушной. Еще будучи маленькой, она была худшим кошмаром для своего брата. Келлен был старше и сильнее, но она всегда была гораздо отважнее. Она всему обучалась первой и делала это очень быстро. Она была лучшим наездником, ее связь с лошадью была инстинктивной и неистовой. Она лучше обращалась с оружием, была способна довести бой с ним до победы, хотя он был на голову выше, а у нее едва хватало сил, чтобы размахивать учебными клинками. Когда он занялся изучением дворцового этикета и искусства управления государством, она блуждала по лесным и речным просторам, окружавшим ее дом. В восемь лет она убежала из дома и добралась аж до Саранданона, прежде чем ее признала семья фермеров и привезла обратно. В двенадцать лет она уже пролетела на воздушном корабле до Каллахорна, спрятавшись в трюме, пока ее там не обнаружили.
Кроме всего этого, как–то она переоделась эльфийским охотником и отправилась в места настолько дикие, что если бы ее отец был жив, то он бы посадил ее на месяц под замок, когда ее вернули обратно. Но к тому времени его уже не было в живых; он погиб на Преккендорране. Ее брат был Королем, но он до сих пор испытывал от нее шок. Он прочел ей лекцию, но легче было нарисовать красками картину под проливным ливнем, чем обратить ее к менее опасным занятиям, поэтому та лекция не оказала на нее никакого влияния.
Она откинула назад свои густые, непослушные волосы. Иногда ей хотелось остричь их, но ее мать отреагировала бы на это точно так же, как если бы Хайбер объявила, что собирается выйти замуж за тролля. Не было никакого резона противостоять своей матери, которая была единственным источником уверенности и поддержки.
Она покончила со своим сыром и хлебом, исподтишка наблюдая за дядей. Было трудно понять, о чем он думает. Выражение его лица никогда не менялось, это был результат дисциплины друидов, которые учились сдерживать эмоции, если хотели, чтобы магия успешно достигала своих целей. Она хотела рассказать ему о том, что она сделала, когда он будет в хорошем настроении. Но как ей это узнать? Она поморщилась. Она поняла, что она делала. Она тянула время. Ей нужно просто рассказать ему. Прямо тут. Прямо сейчас.
Тем не менее, она этого не сделала. Допив свой эль, она встала и начала убирать со стола тарелки и стаканы. Подобную небольшую работу она выполняла во время своих визитов, и ей нравилось делать для своего дяди что–то, чего больше никто не делал. Он жил один, и некоторые говорили, что он предпочитал такой образ жизни. Давным–давно, во время путешествия на «Ярле Шаннаре», он был влюблен в одну провидицу, хотя никогда многого не рассказывал о ней. В те дни он сам был всего лишь подростком, даже моложе, чем она сейчас. В том путешествии та провидица была убита, и Хайбер была уверена, что он так никогда и не оправился от этого. Она сделала для него что–то очень значительное, что помогло ему вырасти в того человека, которым он стал, хотя, опять же, он никогда подробно не говорил, что же это было.
