Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – фрейграф
– Вот, – сказал я наконец, – это еда. Я не хочу вернуться вечером и увидеть сытую Мириам и косточки на месте Вики.
Мириам нахмурилась.
– Это у тебя такой юмор, жаба?
Вики посмотрела на Мириам с испугом и спросила жалобно:
– Мириам, разве ты съела бы меня, если бы у нас было нечего есть?
– Больше слушай эту жабу, – огрызнулась Мириам.
– Слушаю, – ответила принцесса и, светло улыбнувшись, прощебетала тоненьким голоском: – Говори, Шумил!
Я сказал важно:
– Но не переедайте! Обильная еда вредит телу так же, как изобилие воды вредит посеву.
Мириам сказала злобно:
– Что за жабы пошли – разговаривают! Лети уже, глаза бы наши тебя не видели!
– Злая ты, Мириам, – сказал я со вздохом. – А злобе и придиркам не место в супружеской жизни.
Она охнула:
– Супружеской?
Принцесса оглянулась в нашу сторону, глаза ее счастливо засияли, как два солнца.
– Супружеской? – вскрикнула она с ликованием. – Ой, как здорово! Шумил, милый…
Мириам смотрела на нее с бессильным гневом. Я окинул их обеих взглядом и подумал, что женщины в виде опасности – явной, полуявной и косвенной – встречаются что-то непропорционально часто. Точнее, опасность подстерегает почти всегда в виде женщин. Хоть знатных, хоть незнатных, умных или, напротив, – красивых, суровых или жалобных, хитрых или простодушных, коварных или же готовых отдать тебе все и вся, в том числе себя с душой и телом…
Нарушено, как мне кажется, равновесие между полами. Впрочем, равновесие мы сами нарушили, отправляясь на подвиги, а дамам велев сидеть в башне у окошка и махать вослед надушенным платочком. Но если по опасным дорогам, темным лесам, пустыням и прочим местам шляются в поисках подвигов одни мужчины, то, понятно, враг должен подстерегать в самом, так сказать, опасном виде. При встрече с волком или львом рыцарь сразу опускает забрало и берет в руки копье, но при встрече с женщиной он вообще снимает доспехи, расслабляется и закрывает глаза, дурак, чтобы она без спешки вонзила в него вампирьи зубы. Или предложила себя в жены, что одно и то же.
Так что в природе полное равновесие. Можно предположить, что в процессе постоянных подвигов рыцари перебили большую часть чудовищ, но не устояли перед женщинами. И потому на борьбу с рыцарями эволюция зла все больше, точно по Дарвину, выдвигает на первый план зарекомендовавшую себя опасность в виде женского тела и вообще женскости.
В то же время еще не пришло время эмансипации. Женщины все послушно сидят у окошек и машут платочками уезжающим на подвиги мужчинам. Когда-то придет пора, на подвиги будут уезжать они, а мужчины займутся кухней и стиркой. Кому повезет, тот поедет на подвиги с женщиной-напарником, что будет драться, стрелять, бить задней ногой в нижнюю челюсть, всегда готова на секс без всяких прелюдий, прикроет и спасет, а ночью между делом поправит мужчине гормональный баланс.
Причем опасность в виде женщин не обязательно должна быть прямой: злые колдуньи, обольстительные вампирши, оборотни, но и такие вот беспомощные, что цепляются тебе на шею и смотрят умоляющими глазами, мол, спаси, помоги, вытри слезы и сопельки, утешь, останься со мной, поменяй подгузники, да какие там великие дела, лучше вынеси мусорное ведро…
Я тяжело вздохнул, по площадке пронесся ветер.
– Брехня… И снова брехня… Везде брехня…
Принцесса вздохнула и смотрела на меня прекрасными глазами с полнейшим сочувствием во взоре, настоящая женщина, даже не поняла, с чего это я взгрустнул, а уже сочувствует и готова утешать.
Мириам оглянулась, брови в удивлении взлетели на лоб.
– Что?
– Брехло, – повторил я печально. – Кто это из нас никогда не был дворцовой женщиной?
Она с самым независимым видом пожала плечами.
– Это не брехня, а невинная женская ложь. Она позволяет нам выживать в этом злом мире.
– Мире драконов?
– Мире мужчин, – огрызнулась она и добавила с едким сарказмом: – Прости, но ты ярко выраженный самец, знаешь? Потому я так реагирую… И еще потому, что ты гад чешуйчатый!
Принцесса сказала жалобно:
– Мириам… не надо, а то я заплачу. Ты же королевская дочь, а так нехорошо ругаешься.
– Как торговка рыбой, – вставил я ехидно. – И голос повышает, как голодный верблюд в колючках. А еще, стыдно выговорить, единственная дочь короля!.. Как его зовут, кстати? Хотя твою королевскость в тебе нужно искать долго и упорно, рыжая. Хотя вообще-то я знавал регионы вроде Имеретии или Картли, где даже последние погонщики мулов – сплошь князья, все грузчики, водоносы и вообще все-все – князья простые, сиятельные и даже великие… Так что не надо мне про королевских дочерей. Ценность их в иных регионах весьма преувеличена.
Она огрызнулась:
– Ты говоришь про каких-то там князей! У нас их вообще нет. А отец Вики – король Йеремланда! Понимаешь, король!
– Король Йеремланда, – пробормотал я, – гм… звучит неплохо, даже солидно. Если, конечно, его королевство побольше одного села или деревни…
Она вспыхнула от гнева:
– Да как ты смеешь!
– Ах-ах, – сказал я хмуро, – видал я и даже видывал всякие королевства. Иные плевком можно было накрыть.
– Верю, – сказала она дерзко, – ты достаточно слюнявый. Но королевство отца Вики велико, хотя…
– Ага!
– …хотя не так, как у короля Вильдгера. Однако и он ищет союза с могущественным степным вождем, ярлом Растенгерком, предлагая дочь за его сына…
Я спросил коварно:
– А что насчет твоего отца? Как велико его королевство?
Она запнулась, зыркнула исподлобья, рассерженная, но и вдруг заосторожничавшая, сразу подобравшая коготки и спрятавшая острые зубки.
– А тебе зачем?
Я пожал плечами и с удовольствием прислушался, как сладко хрустят, сдвигаясь с мест, широкие костяные плиты доспехов.
– Да хватит ли у него платы, – ответил я гулко, – за мои драконьи услуги. Ведь ты просила вчера защитить тебя и твое королевство от ярла Растенгерка? И после чего ты безбоязненно сможешь вернуться к отцу?
Она помолчала, спросила медленно и очень осторожно:
– А что ты хочешь? Золота?
Я презрительно фыркнул.
– Драгоценностей?
Я засопел и отвернулся.
– Искусных изделий? – спросила она с надеждой. – Не говори, что тебе нужны люди в жертву, – не поверю!
– Но верила же.
– А теперь не верю. Что ты хочешь?
Я подумал, ответил уклончиво:
– Сперва оценим платежеспособность нанимателя. А там уж возьмем процент от общей суммы. Не хочу продешевить, поняла, существо с красной шерстью на голове? А сейчас давай чеши меня, так лучше думается и даже мыслится.
Она широко распахнула глаза.
– Чесать? Дракона?
– А что тебе мешает?
