Наталья Косухина - Однажды тихой темной ночью
И я не пожалела, что решилась попробовать. Приготовленное блюдо оказалось отличным: картошка мягкая, соус пряный и острый. Вот только мясо немного недожаренное. Но оборотни всегда так готовят.
Удивленно подняв глаза на мужчину, я наткнулась на его сардоническую улыбку.
— Что? Не ожидала, что будет съедобно?
— Да, — честно призналась я.
— Оборотни практически все хорошо готовят. Имея очень чуткий нюх, мы лучше всего соединяем различные продукты.
— Ты все равно отличаешься от мужчин всех рас. Хотя, может, не ты один.
У оборотня брови удивленно взлетели вверх.
— Это как же?
— Наверное, нужно начать с бытовой стороны. Ты богат, а живешь в квартире, похожей на какую-то мясохладобойню. Но тем не менее кабинет у тебя уютный. Значит, ты проводишь больше времени на работе, и квартира — это не дом, а место, где можно переночевать. Домом же ты считаешь свою работу.
— А сейчас ты скажешь, что я трудоголик, — прокомментировал мой ответ оборотень, уплетая мясо из сковородки за обе щеки.
— Тут и говорить не надо. Я живу с тобой уже пятый день, и практически все это время ты работаешь.
— Я люблю свою работу.
— Власть все любят, — согласилась я. — Но вот что меня еще удивляет: у тебя нет постоянной пассии. Для мужчины с твоим социальным статусом это странно.
— Может, ее нет, потому что у меня есть НЕпостоянные пассии?
— Да, но ты уже немолод, и время идет. А тебе нужен наследник, тем более оборотни так трепетно относятся к детям.
— Я, между прочим, самец в самом расцвете сил! — набычился Хорсов, доедая последнюю картошку в сковородке.
Из огромной емкости, полной еды, мне досталось процентов десять от общего объема. Остальное доел кот.
— Знаешь, тебя проще убить, чем прокормить.
— Мы всегда много едим, особенно перед оборотом, — усмехнулся оборотень.
— Факт твоего приближающегося безумия меня очень тревожит.
— Меня тоже, — признался Хорсов после непродолжительного молчания.
— А ты не можешь как-то внезапно… — решилась я высказать основной свой страх.
— Нет, оборот мы чувствуем очень остро. И, обернувшись, можем напасть только на человека, не являющегося близкой родней или парой.
— А если неожиданно…
— Спонтанный оборот может спровоцировать только очень сильное потрясение или брачные игры. И то это очень большая редкость.
Вздохнув, я поднялась и, помыв за собой посуду, пошла смотреть телевизор. А там просто щелкала каналы и умирала от скуки. Через полчаса в зал зашел Хорсов.
— Рогова, у меня есть к тебе вопрос.
— Какой?
— Ты играешь в карты?
Приподняв бровь, я поинтересовалась:
— Играю, но с чего такой странный интерес? Работа закончилась?
— Да, — признался оборотень, присев напротив меня, и достал карты. — А без маг-сети делами заниматься невозможно.
— На что играем? — спросила я, садясь напротив Хорсова на пол по-турецки.
— На интерес.
— А ты скряга, хоть и богатый. Боишься с деньгами расстаться?
— Нет, я джентльмен и не могу обобрать даму, — сообщил мне этот наглый оборотень.
«Что ж, посмотрим», — подумала я, смотря, как он сдает карты.
Играли мы до глубокой ночи. Я вообще очень люблю ночное время, поэтому и получала от игры море удовольствия, тем более я выигрывала. Правда, не во все игры.
Там, где нужно блефовать и совершать рискованные ходы, я делала Хорсова как котенка. Но вот где требовался точный расчет и многоуровневые комбинации, оборотень определенно был лучшим.
В общем, мы отправились спать очень поздно, уставшие, но довольные.
Этой ночью мне снились пушистые короли и хвостатые дамы.
Глава 14
Суббота
АНДРЕЙ ХОРСОВПроснулся я, как обычно, раньше ведьмы. Оборотням не требуется длительный сон, а вот маги — любители подавить подушку. Сон являлся одним из вариантов прекрасного восстановления магических сил.
Еще немного повалявшись, я встал и направился в ванную, улыбаясь. Чувствую, я не скоро забуду то шокированное и смущенное выражение лица Роговой, когда она увидела меня без одежды. Забавно, взрослая и в ее возрасте, должно быть, опытная женщина так смущается.
Ополоснувшись, я первым делом позвонил отцу.
— Да, Андрей, — послышалось в телефоне.
— Как продвигается расследование?
— Сейчас между нами идет спор. Гранилов отрицает, что он имеет отношение к покушению на девушек, взлому и похищению.
— Надо думать. Отец, у меня приближаются дни безумия.
— Сколько еще осталось времени?
— В конце следующей недели ты должен меня забрать.
— Так скоро? Почему?
— Я не знаю, что спровоцировало изменение цикла. Но сдерживаюсь из последних сил.
— Ты там смотри, чтобы оборот ничто не спровоцировало. А то вот тогда будет плохо. И не просто плохо, а очень плохо.
— Я понимаю, но ты представляешь, что это такое сидеть здесь, взаперти, да еще с ней? У меня уже крыша едет.
— Значит, прибей обратно. Ты взрослый мужик или маленький котенок, который только обернулся?
— Отец, ты меня бесишь.
— Тебя сейчас все бесит, сын, но потерпи еще чуть-чуть. Я постараюсь до вторника тебя забрать и дела к тому времени завершить. Тогда у нас еще останется время тебя пристроить до дней безумия.
Услышав примерную дату, я более-менее успокоился.
— Хорошо, — ответил я и отключился.
Так, теперь нужно прожить еще четыре дня и никого не загрызть.
Слоняясь из угла в угол, я всеми силами подавлял в себе раздражение. Что-то в этот раз все как-то странно протекает. Может, позвонить отцу еще раз? Нет, надоело от него слушать, что я, взрослый оборотень, постоянно веду себя недостойно. Посмотрим, что будет дальше.
Побродив еще немного по квартире, я услышал разговор. Ухо уловило знакомое имя.
— Артем, ты решил свою проблему?
Какая, интересно, у змееуста трудность и почему она так беспокоит Рогову?
— Имей в виду, как только закончится мое заключение, у нас будет разговор, и, если ты все не уладишь, я прилюдно выведу тебя на чистую воду.
Так, так, так… И какие у нас еще секреты, ведьма? Что еще ты скрываешь от нас?
Расположившись на кухне, я стал ждать, когда она выйдет. У Роговой всегда очень выразительная мимика, и если что-то случилось, то я это пойму — слишком хорошо уже я ее знаю.
Так и есть. Не прошло и пяти минут, как по коридору зашаркали, и ведьма появилась на кухне.
Не сразу заметив меня, она вскрикнула.
— Ты что тут засел в сумраке?
— Мне все прекрасно видно, — заметил я, рассматривая ее лицо и следя за сменой эмоций.
