Избранное. Компиляция. Книги 1-11 (СИ) - Пулман Филип

– Это для колдовства?

– Для лекарства. Моя королева больна. Если я не привезу это растение, она умрет.

– Но почему вы отправились по морю? Вам же… ну… опасно путешествовать так, среди обычных людей!

– Случилось несчастье, – ответила Лира. – Был пожар, и моя ветка сгорела.

Валлийцы кивнули.

– Надо было вам плыть первым классом, – заметил Гвин.

– Почему?

– Никто бы не задавал лишних вопросов. Не совал бы нос, куда не следует. Богачи – они, знаете, не такие, как мы. Тот жирный придурок, что к вам пристал… Таких, я извиняюсь, засранцев на дешевых рейсах пруд пруди. И воров тоже хватает. Но если путешествовать первым классом и держаться… ну, как бы, в стороне от всех… уф, как же это называется?..

– Особняком, – подсказал Давид.

– Точно! Гордо, надменно – вроде того. Тогда люди поостерегутся задавать вам вопросы и совать нос… ну, вы поняли.

– Что, правда?

– Да. Уж поверьте на слово, – подтвердил Давид.

– Центральная Азия, – задумчиво протянул Гвин. – Неблизкий путь.

– Так или иначе, я туда доберусь. Но почему валлийские горняки работают в Швеции?

– Потому что мы – лучшие в мире! – заявил Давид. – Мы оба – из Колег Муинглоддиэт!

– Это что такое?

– Школа горного дела в Блайнай-Фестиниоге.

– Значит, вы серебро добываете?

– В Сале – да, – кивнул Гвин. – В драгоценных металлах мы лучше всего разбираемся.

– А та ваша штуковина, которую мы спасли… – Давид вопросительно посмотрел на Лиру. – Ничего, если я полюбопытствую? Что это за вещь такая? Тяжелая, будто из золота.

– Она и правда из золота, – подтвердила Лира. – Хотите посмотреть?

– Очень! – обрадовался Гвин.

Лира открыла рюкзак, задаваясь вопросом, уж не сошла ли она с ума – доверять двум незнакомцам? Но это казалось естественным: они ведь действительно ей помогли.

Горняки придвинулись ближе. Лира развязала бархатный мешочек и почувствовала привычную тяжесть алетиометра на ладони. Золотой корпус засиял в тусклом свете палубного фонаря, улавливая и как будто многократно усиливая каждый фотон.

– Ого! – выдохнул Давид. – Но что это такое?

– Алетиометр. Его сделали… наверное, лет триста назад. А вы можете определить, откуда это золото?

– Для этого надо его пощупать, – сказал Гвин. – Я и на глаз могу кое-что сказать, но для верности надо бы в руках подержать.

– А что можно сказать на глаз?

– Ну, во-первых, здесь не двадцать четыре карата, но этого и следовало ожидать. Чистое золото – слишком мягкое для рабочего инструмента. Так что это какой-то сплав. Вот только не могу понять с чем – при таком-то освещении. Но вообще странно. Золото почти совершенно чистое, но все-таки не совсем. Никогда не встречал ничего подобного.

– Иногда надо на язык пробовать, – вставил Давид.

– Можно потрогать? – спросил Гвин.

Лира протянула ему алетиометр. Горняк взял его и провел большим пальцем по золотому ободку.

– Не медь и не серебро, – заключил он. – Что-то другое.

Поднеся алетиометр к лицу, он осторожно потер его о щеку повыше скулы.

– Что вы делаете?

– Стараюсь почувствовать. На разных участках кожи нервные окончания разные. Реагируют на разные раздражители. Н-да… Очень странно! Даже не верится, но…

– Дай-ка я, – сказал Давид, протягивая руку.

Гвин передал ему алетиометр. Давид поднес его ко рту и коснулся золотого корпуса кончиком языка.

– Да, почти чистое золото. Но вот добавка… Нет, этого не может быть!

– И все же это так, – заявил деймон-канарейка, сидевший у него на запястье. – Теперь я точно вижу. Это титан.

– Ага, и я так подумал, – кивнул Гвин. – Но это невозможно. Титан открыли всего лет двести назад, и я ни разу не слышал, чтобы кто-то сплавлял его с золотом.

– Работать с ним очень трудно, – добавил Давид. – Но и на вид, и на ощупь – это он… А стрелки из чего?

Три стрелки, которые можно было передвигать, крутя колесики, были сделаны из какого-то черного металла. Игла, которая двигалась произвольно, – из другого, более светлого, ее цвет напоминал грозовые тучи. Когда-то Лира и Уилл обратили внимание, что цветом эта игла похожа на лезвие чудесного ножа, но выяснить, что это за металл, им так и не удалось. Даже Йорек Бирнисон, перековавший нож, когда тот сломался, признал, что видит такой впервые.

Но рассказать им все это без долгих объяснений Лира не могла, поэтому ограничилась четырьмя словами:

– Этого никто не знает.

Давид вернул ей алетиометр, и Лира убрала его в рюкзак.

– А знаете что? – сказал Гвин. – В музее Колег Муинглоддиэт есть кусок металла, похожий на обломок какого-то лезвия… вроде ножа… Короче, никто так и не выяснил, что это за металл.

– Тут какая-то тайна, понимаете? – подхватил Давид.

– Но выглядит он точь-в-точь как эта игла. Ну и откуда же этот прибор?

– Из Богемии.

– Хм-м… У них там были отличные мастера по металлу, – кивнул Гвин. – Но сплав золота с титаном изготовить нелегко. Я бы сказал, без современных технологий просто невозможно. И все-таки это он, никаких сомнений. Да. Выходит, этот прибор… его сделали ведьмы?

– Нет. И более того, я – единственная ведьма, которой довелось прикоснуться к одному из таких инструментов. Во всем мире их всего шесть, насколько нам известно.

– А для чего он нужен?

– Задаешь ему вопросы – и получаешь ответы. Но ответ требуется расшифровать, а для этого нужна целая куча старинных книг с ключами к символам. И учиться этому приходится долго. Все мои книги остались в Новом Киевске, а без них я не смогу ничего понять.

– Зачем же вы тогда возите его с собой? Не надежнее ли было бы оставить его дома?

– Однажды его у меня украли, и мне стоило больших трудов вернуть его. Он… – Лира запнулась, не зная, как сказать.

– Что? – спросил Давид.

– Он как будто притягивает воров. То, что случилось сегодня… в общем, это с ним постоянно происходит! Сколько раз его уже похищали, не счесть! Когда его отдали мне, я подумала, что теперь, наконец, он в безопасности, ведь я буду беречь его как зеницу ока. Но куда там! Одним словом, придется быть еще осторожнее. И большое вам спасибо еще раз!

– За нами был должок, – сказал Гвин. – Та ведьма, про которую мы вам рассказывали, здорово нас выручила. У нас тогда случилась эпидемия. Началось все в рудниках, а потом зараза поползла к северу от Салы. Какая-то легочная дрянь. Мы с Давидом оба заболели, но эта ведьма нашла травы, от которых нам полегчало. Ну а потом какие-то местные болваны украли ее облачную сосну, а мы вернули пропажу.

Его деймон, некрупная барсучиха, беспокойно рыскавшая по палубе, внезапно замерла и уставилась в сторону кормы. Гвин что-то тихо сказал ей по-валлийски, и она ответила на том же языке.

– Сюда кто-то идет, – перевел Давид.

Лира никого не видела, что было совсем не удивительно: с этого борта было темнее, да и растрепавшиеся от ветра волосы все время лезли в глаза. Она запихнула рюкзак под скамейку и нащупала дубинку в рукаве. Горняки подобрались, приготовившись к драке, и Лире показалось, что эта перспектива их только радует, – но прежде, чем они успели вскочить, в озерце света перед дверью в салон показались двое.

Они были в какой-то странной форме, Лира такую видела впервые. Черные, ладно скроенные мундиры и фуражки с эмблемой, которую ей не удалось разглядеть. На моряков не похожи, скорее уж военные. Один из них сделал шаг вперед и потребовал:

– Ваши проездные документы!

Гвин и Давид полезли в карманы, а деймоны людей в форме, огромные псы или волки, уставились на Лиру тяжелым и сосредоточенным взглядом.

Тот из двоих, который, видимо, был за главного, протянул руку в перчатке за билетом Гвина, но Гвин только посмотрел ему в лицо.

– Во-первых, – сказал он, – вы не сотрудники «Северо-голландских линий». Ваша форма мне незнакома. Скажите, кто вы, а уж тогда я решу, показывать вам билет или нет.

Деймон человека в форме зарычал. Гвин положил руку на загривок своей барсучихи.