Избранное. Компиляция. Книги 1-11 (СИ) - Пулман Филип

– Мой деймон у меня под пальто, – сказала Лира. – Он плохо себя чувствует. И вообще, это не ваше дело.

– Ну нет, так не пойдет. Я так думаю, что деймона у вас вовсе нет. Моя Бесси в таких вещах не ошибается.

– Ничего подобного! Моему деймону нездоровится. И я не стану его беспокоить только потому, что вы думаете всякую чушь.

– Не смейте говорить со мной в таком тоне, юная леди! Я этого не потерплю. В таком состоянии, как вы, находиться в общественном месте не положено. С вами что-то неладно.

– Да что с ней такое? – спросил мужчина со скамьи напротив. – Чего вы раскричались?

– У нее нет деймона! И я тут ей объяснить, что в таком состоянии нельзя выходить на люди! Это очень, очень плохо…

– Это правда? – уточнил другой пассажир, а его деймон-грачиха взлетела ему на плечо, захлопала крыльями и громко закричала.

Лира поняла, что он обращается к ней.

– Конечно, неправда, – ответила она со всем спокойствием, на какое только была способна. – Как бы я вообще жила без деймона?

– Ну и где же он тогда? – спросил первый.

– Не ваше дело, – повторила Лира, уже всерьез обеспокоенная вниманием, которое привлек к ней нелепый инцидент.

– Людей с такими уродствами нельзя допускать в общество! – заявил толстяк, а его собачонка снова взвыла. – Да вы сами посудите, юная леди: вы пугаете людей! Неужели вам самой не стыдно? Для таких, как вы, есть специальные заведения…

Рядом заплакал ребенок; мать испуганно подхватила его на руки и отодвинулась подальше от рюкзака Лиры, словно тот был заразный. Деймон ребенка стремительно менял форму, превращаясь из мышки в птицу, из птицы – в щенка и снова в мышку, цепляясь за ребенка, но каждый раз падая на пол, от чего оба вопили все громче, пока наконец мастиф, деймон матери, не схватил детеныша за шкирку и не встряхнул.

Лира крепче сжала рюкзак и попыталась встать, но сосед схватил ее за рукав.

– Пустите! – потребовала она.

– Э, нет, милочка! Так дело не пойдет! – Толстяк огляделся вокруг в поисках поддержки и увидел по лицам окружающих, что многие уже на его стороне. – В таком виде расхаживать нельзя, – продолжал он, явно уже обращаясь не к ней одной, а вещая на публику. – Вы пугаете детей. Вы – угроза общественному порядку! Так что сейчас вы пойдете со мной, и я вас передам кому следует…

– Не волнуйтесь, все под контролем, – внезапно раздался мужской голос с валлийским акцентом. Лира подняла голову и увидела двоих из той компании у бара – спокойных, уверенных, чуть раскрасневшихся… возможно, подвыпивших. – Мы о ней позаботимся. Передайте ее нам и ни о чем не беспокойтесь.

Толстяку явно не хотелось терять место в центре внимания, но валлийцы были моложе и сильнее. Пришлось ему отпустить Лирин рукав.

– Вы пойдете с нами, – сказал один валлиец с таким видом, словно ему никогда в жизни никто не отказывал в повиновении. Лира неуверенно посмотрела на него и не сдвинулась с места. – Идемте, – повторил он.

Второй смотрел на нее оценивающе. Ждать поддержки было неоткуда. Все лица вокруг – замкнутые, холодные, равнодушные и даже полные неприкрытой ненависти. Все деймоны испуганно жмутся к своим людям, чтобы те защитили их от ужасного, противоестественного существа, которому хватило наглости расхаживать у всех на глазах без деймона. Переступая через ноги, сумки и чемоданы других пассажиров, Лира двинулась следом за валлийцами.

«Неужели всё? – пронеслось у нее в голове. – Так быстро? Нет, я не сдамся! Я буду сражаться, как только выйдем наружу». «Малыш»-пекеньо прятался у нее в левом рукаве: быстро выхватить его правой рукой будет нетрудно, и куда придется первый удар, Лира уже знала – в висок второму валлийцу. Как только они выйдут из салона и закроют дверь.

Они шли под нарастающий ропот пассажиров и сдержанные, но одобрительные кивки валлийцев, оставшихся у стойки. Все прекрасно понимали, что эти двое собираются с ней сделать. И никто не возражал. Лира только успела нащупать рукоять дубинки – и вот они уже снаружи, на холодном ветру. Дверь в салон с грохотом захлопнулась за ними.

Палуба была мокрой от дождя и брызг пены, паром раскачивался на высоких волнах, ветер бил в лицо. Лира выхватила из рукава дубинку… и замерла.

Двое валлийцев отступили от нее, подняв руки и всем своим видом показывая, что не желают ей зла. Их деймоны – барсучиха и канарейка – сидели спокойно и мирно, одна – на палубе, другая – на плече своего человека.

– Не бойтесь, мисс, – сказал тот, что повыше. – Надо было просто вывести вас оттуда, вот и все.

– Почему? – спросила Лира, радуясь, что хотя бы голос у нее не дрожит.

Второй валлиец достал что-то из кармана. Лира узнала бархатный мешочек, в котором хранила алетиометр, и покачнулась, словно от удара.

– Что это значит?.. Как?..

– Когда вы вошли в салон, мы заметили, как один тип сунул руку вам в рюкзак и что-то вытащил. Быстро, да так ловко, что вы и не почувствовали. Мы подождали, пока вы сядете, а потом потолковали с вором. Он попытался нам голову морочить, да быстро сдулся. Мы у него отобрали эту штуку, а тут как раз этот придурок со своей брехливой собачонкой стал на вас бочку катить, ну мы и решили убить двух зайцев разом.

Лира взяла у него мешочек и развязала тесьму. Блеснувшее золото и знакомая тяжесть на ладони ее успокоили: с прибором все было в порядке.

– Спасибо, – сказала она. – Огромное вам спасибо!

Канарейка, сидевшая на плече того из двоих, который был повыше, заговорила по-валлийски:

– Duw mawr, dydi hi ddim yn ddewines, ydi hi? [37] Человек кивнул и посмотрел на Лиру:

– Вы, должно быть, ведьма? Может, и невежливо спрашивать, вы уж простите, но…

– Как вы догадались? – воскликнула Лира, и на сей раз ее голос все-таки дрогнул.

– Мы уже встречались с такими, как вы, – сказал второй валлиец.

Желтый свет фонаря бил им в лица, и Лира поняла, что ее спасителям тоже неуютно здесь – на ледяном ветру, под дождем.

– Ветер с этого борта, – заметил один. – Пойдем на ту сторону, там, может, малость потише.

И они двинулись к другому борту, а Лира пошла следом, стараясь не потерять равновесие. Тут было темнее, но стены салона и подвешенная на балке спасательная шлюпка и впрямь защищали от ветра и дождя, а чуть подальше обнаружилась даже относительно сухая скамейка.

Мужчины сели. Лира убрала дубинку в рукав и тоже села. Они подвинулись, освобождая ей место, и подняли воротники, прикрывая лица от холода. Один достал из кармана шерстяную шапку и натянул ее на голову. Лира, наоборот, откинула капюшон и повернулась к свету, не желая больше прятать лицо от этих людей, так вовремя пришедших ей на помощь.

– Я – Гвин, – представился тот, что повыше. – А это – Давид.

– Я – Татьяна Азриэловна, – сказала Лира, на ходу составив отчество из имени лорда Азриэла.

– Так вы и в самом деле ведьма? – спросил Давид.

– Да. Приходится путешествовать таким образом. Будь у меня выбор…

– Это мы и так поняли, – усмехнулся Гвин. – Будь у вас выбор, вы бы точно не сунулись в такое скопище придурков, как в этом поганом салоне.

Внезапно до нее кое-что дошло.

– Вы – горнодобытчики? – спросила она.

– Откуда вы знаете? – изумился Давид.

– Догадалась. Куда вы едете?

– Возвращаемся в Салу, – сказал Гвин. – Это в Швеции. Серебряные рудники.

– Там-то мы и встретили ведьму, – подхватил Давид. – Она забралась так далеко, чтобы купить серебра, но попала в беду. Не могла домой улететь. Эту ее ветку сосновую… ну, вы знаете…

– Ветку облачной сосны.

– Ну да. Так вот, кто-то ее украл. Но мы разыскали ее и вернули.

– Только эта ведьма сначала сама помогла нам, – уточнил Гвин. – Мы перед ней в долгу были, и вот, помогли ей. А заодно узнали о них кое-что – как они живут и всякое такое.

– А вы куда направляетесь, Татьяна? – поинтересовался Давид.

– Далеко на Восток. Я ищу одно растение, оно растет только в Центральной Азии.