Саймон Браун - Сын соперника
Лицо Лерены просветлело.
— Так займитесь же этим немедленно, ваша светлость.
* * *
Паймер отправился к главным воротам Омеральта в военном экипаже, созданном для скоростного передвижения, но никак не для комфортабельной поездки. Единственным развлечением было присутствие Идальго, постоянно отпускавшего шуточки по адресу гвардейского капитана. Это заставляло герцога время от времени краснеть и глупо посмеиваться. Офицер всю дорогу притворялся, что ничего не слышит, но часто бросал косые взгляды на старика, от чего тот хихикал еще громче.
У ворот их ожидал королевский паланкин, и Паймер заставил гвардейца следовать за ним пешком, поскольку не нуждался ни в чьей компании, кроме Избранного.
— Капитан думает, что я пытаюсь его проучить, но я лишь желаю защитить беднягу. Всю дорогу в экипаже ты вел себя крайне бессердечно, — сказал герцог, обращаясь к Идальго. — Он всего лишь…
— Выполнял свой долг, — закончил за него Акскевлерен. Он долго и очень пристально вглядывался в герцога: у того даже мурашки по спине пробежали.
— Мы все выполняем свой долг…
Паймер выглянул наружу. Весна в самом разгаре, но нигде не было слышно звуков парадов и фестивалей. Что это Лерена о себе возомнила? Людям нравятся праздники. Именно они помогают Кевлеренам поддерживать хрупкую связь с народом, показывают королевскую семью с самой лучшей стороны.
Паланкин достиг дворца. Вместо того чтобы остановиться у аудиенц-зала или у покоев Лерены, носильщики двинулись на северо-запад.
— Куда мы направляемся? — поинтересовался Паймер у Идальго.
Избранный высунул голову из окошка и огляделся.
— Я думаю, к замку Юнары.
— Это нехорошо, — промолвил старик. Герцог еще не забыл, через какое унижение заставила его пройти Лерена, когда он был там последний раз.
— Мы едем туда, куда приказывает императрица, — небрежно бросил Идальго, усаживаясь поудобнее.
Паймер глубоко задумался. По его мнению, Лерена не должна так вести себя с сестрой: Юнара обязана приезжать к ней, а не наоборот. Впрочем, это не его ума дело. Пусть сама решает. В конце концов, ведь сейчас императрица именно Лерена, а он занимает достаточно скромное положение. И Юнара, кстати, тоже.
— Да, вы правы, она всего лишь герцогиня, — прокомментировал вслух Идальго.
* * *
Как странно, что до сегодняшнего дня Лерена не замечала сходства между ривальдийским послом и ее двоюродным братом Родином Кевлереном.
Родин, как и Авенел, начал лысеть; он был невысоким, но коренастым мужчиной. Больше всего Лерене нравилось, что оба они — коротышки. Она надеялась, что это — хороший знак.
Императрица тяжело вздохнула: появился канцлер. Малус Майком тоже здесь и тоже коротышка…
Малус, как и посол, пребывал в приподнятом настроении, а это уже плохо. Но веселость канцлера уравновешивалась мрачностью Родина, который всем своим видом предрекал грядущие беды.
Лерена надеялась, что шпионы брата постарались на славу.
— Что слышно, кузен?
Родин развел руками:
— Увы!.. Я пока не могу подтвердить ни один из слухов об уничтожении членов нашей семьи… как не в состоянии сказать и о том, сколько Избранных принимали участие в перевороте.
— Родин, когда ваши агенты смогут представить мне полные и точные сведения о ситуации в Ривальде?
— При последней нашей встрече вы сказали, что у меня есть месяц, — почти умоляюще произнес Родин.
Лерена перевела дух, изо всех сил стараясь не испортить себе настроение. Неужели она так много просит?…
— Что происходит, в конце концов? — громко произнесла императрица, и все птицы, примостившиеся на близлежащих деревьях, с оглушительным шумом взвились с насиженных мест.
Родин и Малус задрали головы и с опаской посмотрели вверх.
— Каковы настроения в народе? Армия дезорганизована? Были ли выступления против Комитета безопасности? Имеется ли негативная реакция на волну убийств в Беферене? Мне необходимо обо всем этом знать!
Родин лишь вновь развел руками.
— Времени было не так уж много…
— Не надо говорить о времени! — зло бросила императрица, потом сказала более спокойно: — У меня есть основания полагать, что Комитет безопасности в скором времени пригласит меня посетить с визитом Ривальд.
Родин и Малус были так удивлены, что не могли произнести ни слова.
Первым опомнился Родин. Он поинтересовался:
— И вы примете подобное приглашение?
— А почему бы и нет?
— Ни один из правителей империи никогда не посещал Ривальда, — заметил Кевлерен.
— Они — наши враги, — добавил канцлер. — И всегда были врагами.
— Значит, настало время изменить отношения, — слегка улыбаясь, произнесла Лерена.
Появившийся придворный сообщил императрице о прибытии герцога Паймера Кевлерена.
— Прошу прощения, господа, — обратилась Лерена к Родину и Малусу. — Мне необходимо обсудить кое-какие вопросы с дядей.
Мужчины поклонились.
Императрица еще раз напомнила кузену:
— И не забудьте о Ривальде. Мне необходимо узнать обо всем как можно быстрее.
* * *
Настроение у Авенела Кенди было отвратительным.
Когда посол поднимался на крышу посольства, чтобы отправить депешу в Беферен, он совершенно не испытывал к Омеральту той любви, о которой разглагольствовал на утреннем приеме у императрицы. Город отражал то беспокойство и стесненность, которые Авенел ощущал в присутствии Лерены.
Посол поежился. Он не знал, как описать словами впечатление, произведенное на него императрицей во время их второй встречи. Кенди считал себя неплохим знатоком человеческих душ. Да что там, он очень хорошо разбирался в людях и поэтому был уверен, что женщина, беседовавшая с ним во дворце сегодня, — совсем не тот человек, которого он встретил десять дней назад при вручении верительных грамот. Что-то в ней точно поменялось. Какая-то часть ее трансформировалась, умерла или превратилась во что-то другое…
Авенел покачал головой. Он знал, что всё попытки объяснить ситуацию с рациональной точки зрения попросту бесполезны.
Посол выпустил почтового голубя, привязав к лапке сообщение. Мысленно он пожелал ему большей удачи, чем его предшественникам.
Авенел окинул взглядом Омеральт. Тысячи зданий, которые были построены из одинакового камня цвета сливочного масла, расположились у подножия Вардарских гор. Да, этот город прекрасен, особенно в сравнении с мрачным Беференом, окруженным холодным заливом… но сейчас в глазах Кенди он стал менее привлекательным.
