Гала Рихтер - Семь историй Чарли-Нелепость-Рихтера
Забавно, у меня никогда не было родины. Я не знаю, где родился, да и вырос в самых разных местах, и даже Нью-Йорк, который я знал досконально, не был моим родным городом. Я никогда не думал, что я смогу ощутить странную теплоту к огромному шару, что оставался позади флайера.
— А это что за хрень? — сказал я через полтора часа, повернув наконец голову в другую сторону. Мы двигались к явно искусственному объекту, висящему в пространстве перед нами. Объект был…космическим кораблем?
Всем известно, что космических кораблей таких размеров не существует. Есть ракеты. Есть спутники. Есть флайеры, вроде того, в котором летели мы. Но на объект таких размеров понадобилось бы огромное количество энергии — чтобы он мог двигаться, вырабатывать кислород для экипажа, чтобы приборы, обеспечивающие его жизнедеятельность, могли работать. Навряд ли хоть у одного из государств мира хватило бы денег и возможностей — а может и просто смелости — на то, чтобы отгрохать такую махину.
Мозаика, начавшая складываться еще месяцы назад, после сообщения о том, что нашлась первая база "Альтернативного мира", внезапно обрела целостность. Корабль. Космический корабль, прям как в фантастических книжках.
— Мать честная, — пробормотал я себе под нос, — Вот оно что… Вы строили корабль. Поэтому вам понадобились Чейсы, и все остальные тоже.
Но, чуть не сказал я, для чего нужен этот черный металлический монстр, выглядящий как привет от "Звездных Войн"? К счастью, я вовремя прикусил язык. Вряд ли Синклер сказал бы мне правду, а даже если бы и сказал, я уже не был уверен, что хочу знать ответ.
— Но я вам зачем? Для чего вам я? Вы что, один из этих чертовых маньяков-педофилов, или еще что-то? Потому что я не верю в то, что нужен вам только потому, что я — хороший аналитик!
Сказался дерьмовый долгий день. Сначала эта проклятая женщина, потом путешествие в космос и теперь вот это… Наверное, я уже заработал себе право немного поистерить.
Синклера аж перекосило.
— Мальчик, у тебя скверное воспитание и ложное представление о мире, — сказал он, передернувшись. Я мрачно наблюдал за тем, как он ищет что-то в карманах. Наконец, он вытащил кожаный бумажник и, достав тончайшую пластинку, нажал на кнопку и бросил на стол, — Смотри!
Я взял в руки голографию осторожно, как ядовитую змею. На ней было изображение Синклера, который держал за плечи смеющегося мальчишку лет семи-восьми. У парня были темные кудри и серые веселые глаза, загорелая кожа, и едва заметный тонкий шрам над правой бровью. Синклер на фотографии был моложе и, как мне показалось, намного счастливей.
Я перевернул фото и увидел на обороте надпись, сделанную детским крупным почерком: "Деннис и Папа". Если верить дате, фотографии было около восьми лет.
Я поднял на него взгляд.
— Это…Ваш сын?
Поль Синклер медленно кивнул.
— Да. Он был бы твоим ровесником, мальчик, — сказал он, со странной печальной улыбкой.
— Был бы? — переспросил я, очень надеясь, что всегдашняя проницательность меня обманула. Но Синклер ответил, не отрывая взгляда от фото:
— Это наша последняя съемка. Восемь лет назад мою жену и моего сына убили по приказу американского правительства, а меня, воспользовавшись ситуацией, выжали с поста премьера моей страны. А знаешь почему, мальчик?
От его мягкой улыбки у меня побежали мурашки — Синклер не выглядел рехнувшимся, но и нормальным его назвать было сложно.
— Почему? — спросил я.
— Да потому что почти никто в Канаде не хотел объединяться в одно государство с Соединенными Штатами. Их взорвали у меня на глазах. Так что, не надо считать меня чудовищем, юноша.
Я заткнулся и молчал до самого момента пристыковки флайера к кораблю.
* * *
Давным-давно, лет в семь, я — как и многие мальчишки — увлекался коллекционированием моделей. Кто-то собирал миниатюрные копии гоночных машин, кто-то парусники, а мне, с молчаливого попустительства тогдашнего мамашиного хахаля, подфартило на серию "космос". Потенциальный папочка — назовем, его, скажем, Тед — был механиком и сам "болел" моделями, и заразил меня. Я хорошо помню, как целый месяц увлеченно искал, менялся, находил, до того самого дня, пока мы не тронулись с места в очередной раз, и Тед оказался не у дел. Мою коллекцию мать сплавила ему на прощанье, увлекаться стало нечем, и вскоре я об этом позабыл.
А сегодня вот вспомнилось.
Флайер наконец аккуратно пристыковался к кораблю, и через полчаса мы смогли оказаться внутри. У своеобразного трапа нас встретил чрезвычайно гордый экипаж, отдающий честь своему командиру, играла музыка, подозрительно напоминающая "Правь, Британия, морями", а Синклер довольно ухмылялся и раздавал рукопожатия. Честно говоря, я вполне мог поверить, что этот человек хоть и не долго, но правил целой страной.
— Только вот музыкальное сопровождение хромает, — сказал я ехидно, — По-моему, попахивает плагиатом.
Синклер оскалился — от меланхолии, что охватила его во флайере, не осталось и следа. Передо мной был энергичный и полный активности человек, хотя я бы поставил последние десять долларов на то, чтобы его активность протекала в каком-нибудь другом русле.
— Ну, как тебе "Квебек"? — поинтересовался он. Я клацнул нижней челюстью:
— Вы назвали корабль "Квебеком"?!
Честно говоря, я думал, что все это чудовище называется как в фантастических сериалах: что-то вроде "Энтерпрайз" или "Старквест", или с пафосом, типа "Гелиос", но чтобы кто-то назвал целый корабль в чести канадского захудалого городишки… Ну, ладно, не такого уж и захудалого, но будем честными, Квебек абсолютно ничем, кроме кленового сиропа и хоккейной команды, непримечателен.
— Ну да, — произнес Синклер, потирая подбородок, — Я родился и вырос в Квебеке. Там моя родина.
Я очень старался сдержать истерический смешок, и, кажется, в этом преуспел. Мы шли по коридору, и нас окружала целая толпа. Синклеру о чем-то докладывали люди в форме со значками "Альтернативного мира", люди в белых халатах (подозреваю, на "Квебеке" велся не один вид исследований, и при более приятных условиях Чейсы бы душу продали за возможность побывать в здешних лабораториях. Впрочем, утверждать не стану), и куча штатских — насколько я понял, это был обслуживающий персонал.
— Черт побери, — выдохнул я, вконец утомившись от мелькания незнакомых лиц перед глазами. Я бы с удовольствием упал бы где-нибудь на пол и посидел, приходя в себя, но тот факт, что Синклер тащил меня чуть ли не за руку, этому несколько препятствовал, — Как вы справляетесь? Тут же огромная куча народу.
— Шестьсот сорок восемь человек, — педантично уточнил он, — Плюс, мы с тобой. Шестьсот пятьдесят. Корабль рассчитан на вдвое большее количество людей.
