Патрик Корриган - Закон стаи
Он закрыл глаза и резко вскинул голову вверх. Руки жреца покоились на двуглавом чудовище, венчающем его посох. Губы шептали слова заклинания, но ни один из смертных не мог бы понять этих слов, ибо язык этот сгинул с великим народом, исчезнувшим в океане еще в незапамятные времена. Маленькая каморка за дверью наполнилась призрачным светом, подобно волнам разбегающимся от мага кругами. Вот свет коснулся стен, и камень плит словно ожил, превратившись в живую кипящую лаву. Блестящие бисеринки пота усыпали лицо жреца, а вокруг пего шло неведомое превращение, будто невидимые мастера из самой преисподней перекладывали стены кирпичик к кирпичику.
Заклинание оборвалось внезапно и магические струи света, словно вспугнутые кошкой мыши, попрятались в щели между каменных плит. Яхм-Коах открыл глаза, и устало огляделся по сторонам. Грудь жреца тяжело вздымалась, громоздкие душные одеяния пригибали его плечи к земле. Все вокруг выглядело вполне обыденно, будто и не было чудесных превращений. Но острый взгляд чародея, проникающий в суть предметов, с удовлетворением отметил, что капкан насторожен и поджидает свою добычу. Жрец отступил в зал и аккуратно вернул дверь на место.
Здесь он позволил себе расслабиться.
— Эй, вы там, за дверью! — громко крикнул маг. — Можете войти!
Разбойники, прячась друг за друга, повиновались и сгрудились плотной толпой в проходе.
Жрец холодно окинул взглядом их лица и брезгливо поморщился. Настоящие головорезы, ни одного приличного человека, хоть и наряжены в черно-белые туники воинов барона. Никого из них жрец не знал. Сомнительно, что эта свора смогла бы остановить киммерийца.
— Кто из вас главный? — высокомерно спросил Яхм-Коах.
— Я, господин, — неуверенно выступил вперед один из громил, с обезображенным следами какой-то болезни лицом, отчего оно казалось изрытым канавами. — Я здесь, вроде, за главного. Ямой меня зовут.
— Тогда ты мне и ответишь головой, если кто, кроме меня, войдет в эту комнату и останется цел! Это ясно?!
— Да, по-ве-литель! — запинаясь, выкрикнул разбойник, невольно приседая.
Яхм-Коаху хотелось нагнать на эту кучку оборванцев еще большего страха, ему нравилось наблюдать за их заячьим трепетом, но в это время над замком одиноко захрипел сигнальный рог, предупреждая о скором приближении кортежа герцога.
— Не подведи меня, Яма, — зловеще бросил маг уже на ходу. — Я должен идти.
Жрец подхватил на руку длинный шлейф и опрометью бросился за дверь. Его сандалии громко топали в пустынном гулком коридоре.
Он уже собирался выскочить во двор, но тут вдруг вспомнил, что не сменил личину — по обычаю, жениха должен встречать родитель невесты. К счастью, рядом находился чуланчик для дров, и маг решительно повернул туда, а спустя миг, из кладовой вышел барон Сантос Орландо в расшитом жемчугом наряде и непокрытой головой, с развевающимися на ветру седыми локонами, поредевшими на макушке.
Ворота были гостеприимно распахнуты, тщательно выметенный двор резал глаза непривычной девственной чистотой. Даже молодцы Шрама, выстроившиеся для встречи знатного вельможи, казались аккуратными и подтянутыми. Маг остался доволен мимолетным осмотром и скорым шагом направляясь к посланнику герцога.
— Утро доброе, господин Кабраль! — еще издали приветствовал его Яхм-Коах.
— Оно действительно дивное, барон, — ответил юный рыцарь. — Будто день этот отмечен милостью самих богов. Взгляните, как прекрасен восход.
— О, да! Жалко я не родился поэтом… — поддержал его жрец, рее внимание которого было сосредоточено на воротах.
На мост ворвалось несколько свирепого вида всадников в полном боевом облачении, окруженных сворой громадных мохнатых псов. В гробовом молчании верховые разъехались по двору, придирчиво заглядывая в каждый угол, с подозрительным прищуром окинули оробевший и притихший караул. Собаки, между тем, расселись по периметру двора, и мало бы сыскалось храбрецов, рискнувших приблизиться к его светлости. Один из всадников направил коня к открывшему от удивления рот барону, неуклюже поклонился, не покидая седла.
— Все ли благополучно в замке, господин? Вопрос был в большей степени адресован Кабралю, и маг едва сдержал гнев, но смолчал.
— Ты можешь ничего не опасаться, Гланже. Скачи и сообщи его светлости, что все готово к его встрече, — ответил рыцарь.
Воин удовлетворенно кивнул и подал знак остальным.
Сигнальщик протрубил трижды, и вскоре все услышали на дороге шум приближающегося отряда. По двое в ряд в ворота въехали десять воинов, за ними слуги и ловчие с соколами, три фургона с подарками для невесты, снова воины, и лишь за ними появился штандарт его светлости и сам герцог Ренальд в окружении блестящей группы придворных. Рядом с герцогом катила двухколесная повозка, запряженная парой низкорослых лошадок, управляемая человеком в сером плаще, облик которого не вызывал сомнений в его ремесле. Маг был целиком погружен в себя и не обращал внимания на карусель из пестрой мишуры окружающую герцога.
Яхм-Коах настороженно прищурился, оценивающе оглядывая придворного чародея, но тот был слишком занят своими мыслями, и пока не представлял никакой угрозы. Широкий замковый двор едва вместил весь свадебный кортеж. Жрец терпеливо ждал, обычаи не позволяли ему приблизиться к высокому гостю и первым его приветствовать. А солнце уже припекало, и разбойники в плотном строю сердито пыхтели и обливались едким потом, растеряв весь свой бравый вид. Герцог заметил их плачевное состояние и поспешил избавить от мук. Он легко соскочил с коня и, бросив поводья в руки набежавших со всех сторон слуг, пружинистым твердым шагом направился к барону. Ренальд был высок и крепок в кости, весьма привлекателен внешне; массивный волевой подбородок слегка выдавался вперед, свидетельствуя о решительном и крутом нраве своего обладателя.
— Барон Сантос, позвольте мне обнять вас! — громко приветствовал он хозяина замка и заключил жреца, ткнувшегося носом в его плечо, i стальные объятия.
— Ваша светлость, — едва смог выдохнуть лаг, — я так тронут.
— Привет, Кабраль! Я вижу, ты тут зря времени не терял?
— О, да, мой господин. Мы ожидали только вас.
— Хорошо, но о делах чуть позже, — отмахнулся герцог. — Давайте-ка, барон, отпустим этих молодцов, изнемогающих под тяжестью кольчуг.
— Им это только на пользу, — злорадно ответил жрец. — К сожалению, годы берут свое, и руки уже до всего не доходят. Но, если вы настаиваете…
Они прошли перед строем измученных жарой и тяжестью снаряжения разбойников, осипшими полосами и нестройным стуком железных перчаток о щиты приветствовавших герцога и барона, л приняли рапорт сотника. После чего караул промаршировал через двор и рассеялся по всему 1амку.
