Анатолий Нейтак - Камень и Ветра 5. Путь наверх
- {Мне кажется,} – сказал последний из Основателей, когда Прядка окончательно скрылась из вида, – {пора устроить тебе последнее испытание.}
- {Кажется?} – переспросила я.
- {Ты вполне можешь отказаться,} – сказал Волк. И добавил, улыбнувшись. – {Твой выбор.}
- {Разве тебе нужны догадки, чтобы знать, что именно я выберу?}
- {Свобода,} – напомнил он.
- {Вот поэтому я никогда больше не взойду на этот холм. Там, где разные сущности сливаются в единстве Песни, нет свободы, которая мне нужна.}
- {Или той, что нужна Лицедею… или мне…}
- {…так что пусть будет последнее испытание. В какой форме, кстати?}
- {А разве есть разница? Можно устроить рыбалку в чайной чашке; можно считать звёзды до заката, на скорость; можно играть в прятки, используя один носовой платок и три соломинки на всю Обитель. Однако это было бы слишком просто для Амазонки, которая Пела шесть ночей подряд и сумела завершить свою партию в хоре…}
- {С твоей помощью.}
- {С ней или без неё! Ты Пела, и я слышал тебя. Аколитам не спеть глубже.}
- {Ты хочешь, чтобы моё испытание послужило к пользе Обители?}
- {Да. Потому что для тебя это будет формальностью. Как было когда-то формальностью последнее испытание твоего друга, который остаётся собой в любом облике.}
- {Тогда пойдём в Дом Девяти Орудий.}
- {Твой выбор.}
Никаких громогласных объявлений не было, но в Доме словно сами по себе собрались все десять наставников. Не только уже знакомые мне Шорох и Свист с Коброй, но также люди (и нелюди), которых я видела лишь мельком – или даже вообще ещё не видела. Явившиеся наставники по очереди принимали свои боевые аспекты, а я…
Что ж, я тоже принимала боевые аспекты.
…пятиголовая кобра запуталась в клейких нитях паутины, которую за считанные мгновения сплела гигантская паучиха. Если, конечно, бывают паучихи о девяти глазах и шестнадцати лапах. Пленённый сетями, более прочными, чем сталь, Кобра мог лишь бессильно шипеть, признав полное и безоговорочное поражение.
…мастер рукопашного боя не изменял человеческому виду. Зато менял размер. С каждым шагом навстречу он прибавлял в росте вдвое. Когда мы сошлись, его голова уже подпирала облака. Лодыжки стали в обхвате толще, чем стволы слоновых деревьев, руки могли бы передвигать холмы с места на место, как песочные куличики, а голова… голову ему пришлось задирать, потому что когда Шорох глядел вперёд, взгляд его приходился мне чуть ниже колен. Отступив, он молча поклонился, признавая поражение по факту радикальной разницы в весовых категориях.
…со Свистом пришлось нелегко. Чтобы победить ветер, надо сначала его поймать. Но мокрый песок успешно погасил его порывы, и когда мы оставили боевые аспекты, Свист лежал лицом вниз, а я фиксировала его надёжнейшим из удушающих захватов, который заодно насмерть блокировал его правую руку…
Остальные семеро наставников также не задержали меня надолго.
По окончании последнего из поединков Волк произнёс фразу явно ритуального характера:
- {Иди, куда хочешь. Действуй достойно. Возвращайся, когда пожелаешь.}
Вот и все церемонии. Наставники начали расходиться… а я кое-что вспомнила.
- {Волк, у меня есть кое-какие опасения. Судьба Отравы внушает мне беспокойство, да и угроза гибели, нависшая над Дикарём…}
Ответом была широкая улыбка, слишком клыкастая для человека.
- {Не надо опасений. Своим вмешательством ты отменила гибель Темриза Скользкого и подарила ему новую судьбу. Неужели ты полагаешь, что ради своих учеников я, последний из Основателей, сделаю меньше?}
Я глубоко поклонилась Волку, повернулась и покинула Обитель. Раз уж меня напутствовали так щедро, буду действовать достойно.
Тысячелетний турэу не оставил мне выбора, однако сумел подарить свободу.
"Возможно, когда-нибудь я вернусь сюда", – подумала я, исчезая из одной точки пространства-времени, чтобы реализоваться в другой. И добавила: "Когда пожелаю".
***
- Приветик. А почему ты не в Обители?
Я поглядела на Эмо, выразив взглядом искреннее недоумение.
- Разве?
- Судя по тому, что я вижу тебя у ворот замка, ты находишься довольно далеко от неё.
- Вопрос точки зрения, – кротко заметила я. – Ты должен знать: расстояние не имеет особого значения. И состояние – тоже. Стоит завернуть за угол, как окажется, что я по-прежнему Пою, стоя лицом к Основателям.
Глаза Эмо (все три, поскольку в данный момент его тело не было гуманоидным) сверкнули.
- {Докажи!} – потребовал он.
- Пусть доказательствами дети балуются, – ответила я, подчиняясь императиву и одновременно игнорируя его.
И тогда Эмо улыбнулся.
***
Гастроли без правил
1
Она хорошо сохранилась. Консервирующая жидкость постаралась. Если бы не лёгкая муть, можно было бы рассмотреть покойницу в мельчайших деталях.
Недлинные светлые волосы развеваются клубком водорослей. Немигающие светлые глаза неопределённого цвета не то наполовину закрыты, не то наполовину открыты – кому как больше нравится. Губы синие, словно от холода. Щёки полные. Слишком узкий и крупный нос плохо подходит к почти квадратному лицу. Никто не потрудился её раздеть, поэтому она плавает в смеси, как есть: в синем свитере и синих же штанах особого покроя… как их… а, "джинсах". Универсальная одежда! ЗДЕСЬ такую носят мужчины и женщины, дети, подростки и старики, богачи и нищие. Хотя марки выпускаемых джинсов, ясное дело, разные. И фирмы, занимающиеся их пошивом, тоже. И цены на почти одинаковые во всём, кроме "лейблов", предметы…
Впрочем, это касается не только "джинсы".
- Значит, "фабричное производство" позволяет дёшево шить одинаковые вещи?
- Именно.
- А зачем?
- Как – зачем? Потому что так выходит дешевле.
- Не вижу смысла. Почему люди готовы ходить в одинаковых поделках?
- Причин уйма, – "и все они совершенно не относятся к делу".
От нарочито "громкой" мысли я чуть не поморщилась. И сменила тему:
- Хотя бы детей у неё не было?
- У неё никого не было, – оскалился рослый широкоплечий хлыщ, по милости которого я торчала рядом с могильным аквариумом, мысленно примеряя на себя его содержимое.
Ну ладно, ладно. Хлыщ с замашками великого телепата, с самого момента знакомства нагло пытающийся залезть в мой разум как можно глубже – вовсе не главная причина браться за это задание. И даже не главная причина заранее хмуриться, преисполняясь недовольства пополам с дурными предчувствиями.
- В каком смысле – никого?
- Прямом. Прямее не бывает. Солла Виэнаф – приютская дочь, замкнутая, боязливая. Ни мужа, ни хотя бы постоянного бойфренда. Типичный интроверт. – "Прямо как ты, дикарка". – Только и достоинств, что талантлива в своей узкой области… была.
