Della D. - Метаморфозы
— Именно поэтому я настаивал, чтобы вы шли спать к себе, — насмешливо произнес зельевар. Она подняла на него глаза: ему было заметно лучше.
Профессор Снейп стоял в двух шагах от дивана, скрестив на груди руки. Он все еще был бледнее обычного, но уже не шатался и не собирался терять сознание. Сейчас на нем не было мантии, но сюртук был, как всегда, черным, безукоризненным и застегнутым на все пуговицы, из‑под него под самым подбородком виднелся ослепительно белый край воротника–стойки.
— Могу я полюбопытствовать, почему вы остались?
Его голос не был ни ехидным, ни угрожающим. Скорее в нем слышались весьма добродушная насмешка и усталость. Гермиона была удивлена: она никогда не видела своего профессора таким. Конечно, ночью она ему очень помогла, но было как раз в духе Снейпа после этого вышвырнуть ее из комнат пинком под зад, а то и назначить дополнительное взыскание.
— Я хотела, — голос отказывался подчиняться хозяйке, поэтому ей пришлось откашляться. – Хотела задержаться ненадолго, чтобы убедиться, что вам не станет хуже, и… уснула.
— Я подозревал что‑то в этом роде, — вздохнул профессор. – Что ж, теперь вы видите, что я в порядке. Я уже выпил Заживляющее и Восстанавливающее зелья, так что рана почти затянулась, а кровь восстановилась. Я должен поблагодарить вас за помощь, оказанную мне. Хорошо, что я назначил взыскание вам, а не Лонгботтому: едва ли он смог бы сварить незнакомое зелье с первого раза.
Она сначала усмехнулась, а потом помрачнела, вспомнив о сорвавшейся поездке. Он заметил это и добавил:
— Мне очень жаль, что вы не смогли поехать с родителями в Париж. Если хотите, я могу помочь вам аппарировать во Францию. Вы ведь уже получили лицензию?
— Получила, но не стоит, — она покачала головой, внезапно сознавая, что ей действительно не хочется уезжать от него. – Вы еще не совсем здоровы, а мои родители, скорее всего, уже отменили резервацию моего номера… Если вообще поехали.
— Понятно. Мне, правда, жаль.
Она кивнула.
— Вы уверены, что с вашей раной все в порядке? – обеспокоено уточнила она. – Может, стоит показаться мадам Помфри?
— Мисс Грейнджер, если вы еще не поняли, то я получил ранение как Пожиратель в стычке с Аврорами, — бесстрастно сообщил он. – Я не хотел бы афишировать это.
— Да, конечно, — она стукнула себя по лбу в знак раскаяния.
— Простите, не подумала. Может, мне взглянуть? – вырвалось у нее, о чем она моментально пожалела.
Он приподнял бровь, но Гермиона не совсем поняла, что он пытался этим продемонстрировать: удивление, насмешку, презрение или все сразу? Однако он молча стал расстегивать сюртук, а потом распахнул его полы, словно приглашая ее самостоятельно расстегнуть рубашку.
Девушка встала с дивана и очень медленно сделала два шага к нему, потянулась к пуговицам, попутно вытаскивая край рубашки из брюк. Открыв для обозрения его грудь и живот, она внимательно осмотрела уже затянувшуюся рану. Следов занесенной грязи или инфекции не было. Она чувствовала, как Снейп сверлит ее своими глазами. И все же искушение было слишком велико. Она протянула руку, прикасаясь к его животу в сантиметре от входного отверстия. Гермиона почувствовала, как нервно сократились мышцы пресса под ее пальцами.
— Все в порядке, — выдавила она, убирая руку. – А который сейчас час?
— Время завтрака, вы еще успеете, — невозмутимо ответил он, снова застегивая и поправляя свою одежду.
— Вы пойдете?
— Нет, прикажу эльфам принести мне что‑нибудь сюда.
— Тогда, до свидания? – она посмотрела на него, словно ждала, что он ее опровергнет.
— До свидания, — кивнул Северус.
Она развернулась и направилась к выходу. Он смотрел ей вслед, судорожно соображая, чтобы такого сказать, чтобы еще раз увидеть ее лицо. Что‑то же люди говорят друг другу? Ах, ну да…
— Мисс Грейнджер?
Она обернулась так резко, словно только и ждала, что он ее окликнет.
— Да?
— С Рождеством вас.
— Спасибо, вас также. Вы будете на праздничном ужине?
— Еще не знаю. Я постараюсь, — ответил он, изо всех сил стараясь не потянуться рукой к начинавшей гореть Метке. Это было очень странно: Лорд редко призывал его два дня подряд.
— Тогда до встречи, — сказала она и вышла.
Он какое‑то время смотрел на закрывшуюся за ней дверь, пытаясь понять, что из его воспоминаний о прошедшей ночи было правдой, а что – только сном. Потом он взял плащ и маску и покинул свои комнаты.
Гермиона же уходила из подземелий, понимая, что получила ответ почти на все свои вопросы, но это ее не радовало, потому что эти ответы рождали еще больше вопросов. Зато она была теперь абсолютно уверена в своих чувствах. Но она была абсолютно не уверена в том, что ей с ними делать.
А как прикажете жить студентке, которая не на шутку влюбилась в своего преподавателя, да еще в такого, как Снейп?
Глава 13. Самое ужасное Рождество Гермионы.
На пути в Гриффиндорскую башню Гермиона никого не встретила. В Школе оставалось всего несколько человек, которые в данный момент, скорее всего, завтракали. И только у портрета Полной Дамы она столкнулась с Гарри и Роном, вернувшимися из Главного Зала.
— Гермиона? – Рон выглядел удивленным. Он как всегда держал в руке два пирожка, которые не влезли в него за завтраком, но которые могли очень пригодиться ему в ожидании обеда. Под мышкой у него торчал «Ежедневный Пророк». – Ты где была?
— Что с тобой? – спросил Гарри, замечая ее усталость и пятна на ее мантии. – Это что, кровь? Что случилось?
— Ты опять ходила во сне? — теперь лицо Рона выражало обеспокоенность.
— Нет, идемте ко мне, я все объясню, — она втянула их в открывшийся проход и потащила к своей комнате.
Закрыв за ними дверь, она скинула испорченную мантию.
— Это не моя кровь, — поспешила успокоить друзей Гермиона. – Я ведь вчера пошла на отработку к Снейпу, — напомнила девушка, бесцеремонно выхватывая у Рона пирожки. – Обратно иду только сейчас.
— Что этот изверг с тобой сделал? – лицо Рона покраснело от гнева.
— Успокойся, Рон, — старательно пережевывая кусочек пирога, приказала Гермиона. – Если хочешь знать, то он вообще отменил свое взыскание, когда я пришла на отработку.
— Ну не гад разве? – возмутился Уизли, плюхаясь на кровать Гермионы. Гарри остался стоять у двери, подперев плечом стену. Гермиона, болтая ногами, сидела на стуле.
— Что с ним случилось? – поинтересовался более проницательный Гарри.
— Он был ранен. Это его кровь на моей мантии, — сообщила девушка, принимаясь за второй пирожок. Оба парня замерли.
— Профессор?.. – начал было Гарри, но Гермиона его перебила:
— Жив. Сейчас с ним все в порядке. Но он был очень плох.
