Юлия Обухова - "Седьмая колыбель"
- А почему зортеки не отравят воду? – спросила Маша.
- Боятся лезть к нам, – не без гордости сказал Синтаро. – У зортеков природный страх перед подземельями: что-то происходит с вестибулярным аппаратом – теряют ориентацию на глубине. Сначала лезли, но в наши ловушки попадали целыми отрядами…
- Поэтому на глубинных скважинах и в шахтах у них работают только рабы или роботы, – добавил Дерган.
- А почему не взрывают? – продолжала допытываться Маша.
- Все водохранилища и каналы мы окружили отражателями взрывных волн, – тоже с гордостью ответил Дерган. – Зортеки пробовали направленные взрывы, но только обрушили свои шахты и повредили скважины.
- И вы не знаете, куда делся магический кристалл Олары? – спросила Маша.
- Этого никто не знает, – сказал Синтаро.
- Скорее, кто-то знает, но до поры молчит, – сказал Дерган.
- Значит, вам нужен совершенно новый источник, на пустом месте… – сказала Маша и задумалась.
Воцарилось молчание. Тишину нарушали только то и дело вырывающиеся из озера шумные фонтанчики гейзеров.
– Я не знаю, чем вам помочь, – сказала, наконец, Маша. – Оживить отравленный источник, как это сделала Тимберлитта на Мероне, это одно, а открыть новый – совсем другое дело. Я даже не знаю заклинаний, бесполезно и пробовать. Простите, мне нужно сохранить магические силы для оживления источника Мероны.
- Только без обид! – влезла Юлёна, взяв Синтаро за руку и смотря ему прямо в глаза. – И меронийка Нибара наверняка не знает заклинаний, а кроме её и Маши здесь, выходит, хранителей нет. Летим на Мерону: там опытные хранители – подскажут. Только побольше запасов – корабль у нас огромный…
На переговорное устройство к Синтаро пришёл вызов. Он молча выслушал и, наконец, с беспокойством взглянул на Юлёну:
- В ту ловушку, что и вы, ещё двое людей угодили: парень и девушка, меронийцы. В меронийских скафандрах, вооружены. Похоже, явились за вами…
На небольшом летательном аппарате они вернулись на космодром. По пути Револ и Нибара рассказали землянкам последние новости.
На днях космодром и несколько скважин мервуда захватил неожиданно нагрянувший отряд меронийского спецназа. Но отряд совсем небольшой, а пришедшие в себя зортеки стягивают силы со всей планеты и придётся убираться. Иван остался на базе ремонтировать челн с Церолой и готовить корабль к отлету на Мерону. Вылет через семь земных часов…
По прибытии на космодром, Револ с кем-то связался, доложил, потом обратился к друзьям:
- Я передал командование кораблём более опытному офицеру, так положено по кодексу. И доложил про обретение технологий по мервуду. Тогда командир согласился взять Синтаро с нами. Остальным оларийцам отказано: для спецоперации они не годятся. А сейчас идём на совет.
Они зашли в помещение, где сидели несколько меронийцев и Иван. Тот короткой улыбкой поприветствовал вошедших, и вновь сосредоточился на говорящем.
Это был высокий для меронийцев мужчина, на вид не старше тридцати пяти земных лет. Преждевременно поседевшие волосы не соответствовали его молодому лицу, тронутому возрастом лишь в уголках глаз тонкой паутинкой морщин. Прямой взгляд его карих, почти чёрных глаз говорил о сильной воле и невероятном упорстве этого человека. Даже поворачивая голову в сторону собеседников, его подбородок оставался приподнятым, широкие плечи расправленными, грудь развернутой, словно при вдохе.
Чем больше Маша смотрела на этого человека, слушая его голос, тем роднее он ей казался. Такое странное чувство, что этот человек ей очень близок. На секунду она уловила его взгляд и будто почувствовала запрятанную глубоко в душе боль, неразлучно сопровождавшую этого человека. Когда он снял перчатки с рук и расстегнул костюм, приоткрыв шею и грудь, Маша увидела багровый шрам от сильного ожога, опоясывающий шею, словно удавкой и перетекающий на щёку. Кисть правой руки тоже была изуродована таким же шрамом. На мизинце левой руки Маша рассмотрела колечко с драгоценным камушком, очевидно женское, явно выпадающее из всего стиля бойца.
Он говорил:
- На имперском крейсере наш друг с Земли – он кивнул в сторону Ивана – нашёл звёздную карту с координатами секретной базы Угласа. А теперь у нас есть и некоторые технологии по мервуду. Поэтому, ближайшие военные задачи определились: вернуться на Мерону, подготовиться и напасть на базу…
- Кто это? – почему-то сильно волнуясь, спросила Маша у Нибары.
Нибара посмотрела на Револа, тот кивнул.
- Твой отец, – сказала Нибара, взяв Машу за руку.
- В каком смысле?
- В биологическом.
- Поздравляю, Машунь! – горячо зашептала Юлёна. – Не зря пёрлись в такую далищу!
- Объясните, – дрогнувшим голосом сказала Маша, и инстинктивно схватилась свободной рукой за кристалл.
По её лицу брат с сестрою поняли: поверила.
- Значит, они знают и кто твоя мать, – опередила Юлёна. – А в полёте так и не рассказали, интриганы. Впрочем, я теперь умная девушка: сама догадываюсь…
- Тимберлитта? – тихо сказала Маша. – Из вашей легенды?
- Она и ваша, земная, легенда, только пока скрытая, – сказал Револ. – Вы дочь великой Тимберлитты, первой земной хранительницы!
- А как звать отца? – спросила Юлёна.
- Тиаман, – ответил Револ. – Он самый боевой генерал. Хотя мавелы считают его неудачником – жену, дочь потерял, с Угласом справиться не в состоянии… И всё-таки, нам немыслимо повезло, что он оказался на Оларе. С Тиаманом отряд меронийского спецназа. Они разгромили полицаев и захватили космодром и склады: запасы теперь есть!
Нибара живо рассказала Маше о родителях, что знала и сама додумала.
- Я родилась на Мероне… – бормотала Маша, слушая. – На Земле сохранялась у мавелов в хрустальном гробу… Моей маме подсунули как детдомовскую… Велели ей пуще ока хранить кристалл… И мама ничего про меня не знала?
- Ваша мама Тимберлитта, – прошептала откуда-то Церола. – Никто ничего не знал, даже ваш отец. Поэтому только вы все остались живы. Во время войны на уничтожение многое лучше не знать.
- И Тимберлитта не знает, что я жива? – спросила Маша.
- Она, если сама жива, даже не знает: улетел ли её младенец с Мероны.
- Это когда я голодала?
- Лучше кувалдой, но никогда не признаюсь, чем вас кормил Подлиза, чтобы довезти живой до Земли. Он вас, Мария, узнал, когда увидел на корабле. Вероятно, из-за того многодневного голода в младенчестве вы так не доросли: почти на голову ниже своей величественной мамы.
- И мы подрастём! – объявила Юлёна. – Здесь почему-то все хотят подрасти. Зато ты, Маш, теперь генеральская дочь. Отец не зэк и не пьяница. И Ванька у нас генеральский сын, одна я дочь таксиста – затесалась в калашный ряд.
