Сэй Алек - Хитроумный советник
Валетта атаковал быстро и стремительно, но не мог достать гибкого и подвижного дракона. Каах в бою был похож на туман. Он стелился над землей, он был везде, но пробить защиту своего противника не мог. Клинки звенели, бойцы двигались в бешенном ритме, то вздымаясь в полный рост, то припадая к земле, их мышцы играли, тела изгибались порой самым немыслимым образом, но дышали они при этом ровно, и пока еще пот не начал струиться по их телам мелкими бисеринами.
— Хороши, — негромко заметил коронал, обращаясь к сэру Алану, — Но у Валетты почти нет шансов. Корзуна уже дважды мог его достать в голову. Чего он ждет?
— Быть может, не хочет убивать? — пожал плечами Лавора.
— Возможно. Но как бы тогда не убили его.
"А вот этого не надо", подумал советник. Но промолчал.
Схватка длилась минут семь, и закончилась так же стремительно, как и шла. Дракон скрестил клинок с клинком сэра Октина, позволил тому надавить на свой меч, и финтом убрал лезвие вниз. Более массивный Валетта, решивший, что его противник таки попался, провалился вперед, на миг открылся и упал с рассеченным кистевым движением предплечьем. Меч со звоном отлетел на шаг от распластавшегося ревнивца.
— Остановитесь! — закричал сэр Рихар, хотя Каах, похоже, и не собирался добивать поверженного соперника.
— Сэр Каа, вы объявляетесь победителем в поединке чести, — произнес Понера, выходя к дракону, — Вы удовлетворены?
— Вполне, — фыркнул тот.
— В таком случае, вам следует немедленно примириться с благородным Валетта. Пожмите ему… Навь!!!
Сэр Даин резко толкнул дракона в сторону, оказавшись на его месте, и получил меч в живот — озверевший от поражения сэр Октин схватил оружие левой рукой и, из лежачего положения, взметнулся вверх, намереваясь пронзить Кааха.
— Как… неблагородно… — прошептал сэр Даин, медленно опускаясь на землю. Валетта с ужасом смотрел на дело рук своих, и даже не пытался сопротивляться, когда несколько сэров, стоящих поблизости, скрутили ему руки и оттащили в сторону.
Поднялась ужасная суматоха. Каждый пытался что-то говорить, что-то сделать, но никто не знал, что именно. Бледный как мел Каах стоял в окружении братьев Корзуна, коронал и Тимману склонились над сэром Даином, которого осматривал вызванный на поединок посреди ночи медикус. Валетта вязали руки его собственным ремнем.
— Я не чудотворец, — вздохнул медикус, извлеча меч из раны (Понера при этом потерял сознание), — Могу лишь уменьшить его боль.
— Неужели… ничего нельзя сделать? — прошептал Вард Легор.
— Он умрет в течение трех часов. Тут уже жрец нужен, а не я.
— Перенесите его в дом, — приказала леди Дихано слугам, — Если ему суждено умереть, то он умрет в доме, на перине, а не на грязной брусчатке.
Лавора мысленно поаплодировал Таши. Только что она получила весьма недурные шансы перейти в разряд официальных любовниц Его Светлости.
— Благодарю вас, леди Дихано, — негромко произнес коронал поднимаясь, и поцеловал Таши руку, — Я не забуду вашей заботы о моем друге.
— Это самое малое, что я могу для него сделать, — в голосе Дихано сквозила, казалось, мировая скорбь.
Лавора едва успел перехватить дракона, решительно шагнувшего в сторону сэра Даина.
— Не вздумайте лечить его прямо сейчас, на глазах у все, — прошипел он, — Вам будет предоставлена такая возможность в доме. Или желаете, чтоб все поняли кто вы такой?
— Мне все равно! — процедил Каах, — Он мне жизнь спас.
— Хотите делать глупости? Извольте! Но тогда я за вашу голову и медяка не дам. Ждите, вам говорят!
Дракон на несколько мгновений застыл, подобно каменному изваянию, а затем медленно и шумно выпустил воздух из легких.
— Может статься вы и правы, — прошептал он тихонько, и по щеке его скатилась одинокая слеза, — Но если он умрет, то это будет на моей совести.
— Сразу не умрет — минимум полчаса у нас есть. И оденьтесь, а то простынете, — буркнул первый советник.
Дракон молча кивнул.
* * *Сэр Даин Понера лежал на кровати, до середины груди укрытый простыней. Глаза его были закрыты, грудь вздымалась невысоко, прерывисто. Лавора тяжко вздохнул и опустился на табурет рядом с ним.
— Понера, жить хотите? — серым и будничным тоном спросил он, будто поинтересовался тем, какой десерт после ужина тот желает.
— Лавора… — на губах сэра Даина появилось слабое подобие улыбки, но глаз он не открыл, — Кажется… ваш план полетел… в навий котел.
— Ничего подобного, все только к лучшему, — невозмутимо ответил советник, — Так вы не ответили.
— Глупый… вопрос, Лавора. Конечно… хочу. А вы… в благословенные Лией записались?[17]
— Рад бы, да грехи не пускают, — хмыкнул сэр Алан, — Но есть у меня на примете чудотворец один. Сразу на ноги не поставит, но выживете вы точно. Только… — последнее слово первый советник произнес с явным сомнением.
— Не валяйте… дурака, Лавора. Вы ведь… не душу мне потравить… перед смертью пришли. Выкладывайте… ваши условия.
— Условие простое. Тот, кто к вам придет — не человек. И это, между прочим, государственная тайна. Придется вас в Четвертый стол моей Канцелярии определить, а там принцип знаете какой?
— Знаю. Вход… империал, выход — десять.
— Ничего вы не знаете, — хмыкнул Лавора, — Вход империал, а выход только в склеп. И неподчинение, или предательство, этот выход очень даже приближают. Так что? Устраивает вас исцеление на таких условиях?
На минуту в комнате повисло молчание. Лавора блефовал — ведь удержать дракона от магического вмешательства в случае отказа сэра Даина он никак не мог. Нервы, и так измотанные событиями последних дней, были напряжены до предела.
— Если он не человек… то кто? Нав? Ангел? Сам… Лёр Пресветлый?
— Дракон, — ответил сэр Алан поднимаясь, — Сейчас войдет. Только не удивляйтесь особо — вам это сейчас вредно… агент Понера.
Первый советник вышел из комнаты умирающего, и придержал дверь, пропуская сэра Каа Корзуна.
— Вы примирились? — устало поинтересовался коронал.
— Не хочет, — покачал Лавора, — Даже на смертном одре не хочет. Очень гордый. Уважаю таких.
Коронал мрачно кивнул.
— Пройдусь по саду, господа и дамы…
Наследник вышел из комнаты, и Лавора не преминул воспользоваться моментом.
— Пытаетесь пленить Его Светлость? — негромко поинтересовался он у Таши, — И пленяетесь сами?
— Ну уж нет, — леди Дихано активно обмахивалась веером, — Пленять, это сколько угодно, на это мы завсегда горазды, а вот пленяться самой — увольте. Мужик — скотина в хозяйстве, может, порой и небесполезная, но относится к тому разряду зверья, которое баловать нельзя ну никак, потому как избалованный вниманием и заботой мужчина стремительно наглеет, перестает тобой восторгаться, носить на руках, обожать и, даже, хоть изредка, дарить подарки, ходит по дому в старых заношенных халатах, чешет выпирающий из под него живот, да к тому же имеет наглость требовать, чтобы ты оставалась (в таком-то обществе!) по-прежнему стройной, привлекательной, красивой, желанной, недоступной для посторонних, страстной, а также завтрак, обед и ужин вовремя. Нет, сэр Алан, мужчину надо держать в строгости, в стальных рукавицах с железными шипами, и на коротком поводке, да к тому же, желательно, еще и в наморднике, потому как этот, практически ни на что непригодный, и в быту абсолютно беспомощный, подвид человека, очень любит, чтобы пленившаяся им женщина глядела ему в рот с видом, выражающим полнейшее счастье от осознания того, что Великий и Могучий Самец выбрал в спутницы жизни именно ее, пока он, раскрыв рот, с умным видом вещает какие-нибудь благоглупости и банальности. Ну, а если на мужчине надет намордник, широко раскрыть рот, элементарно, не получится. Оно и к лучшему.
