Мирей Кальмель - Песнь колдуньи
Сценка была забавной, но Альгонда не видела никого и ничего кроме Матье.
В испачканном мукой фартуке юноша перекладывал на лопату подошедшие булки, которые ночью приготовил его отец. Привычным движением он перенес лопату к печи, и булки соскользнули в ее раскаленный зев.
По двору замка разносился аромат сдобных булочек, которые он уже успел выпечь. Альгонда поняла, что испытывает голод. Безжалостный голод — ей страстно хотелось жить. Стряхнув со своего тела боль, присутствовавшую в нем с того момента, как она погрузилась в ледяную речную воду, девушка ощутила, что к ней возвращается прежняя веселость. Она неслышными шагами подошла и встала за спиной у Матье.
— Что ты мне дашь в обмен на поцелуй?
Матье вздрогнул так, что чуть не ударился о дверцу печи. Он обернулся. Девушка отскочила — руки спрятаны за спину, в глазах искрится смех, губы сложены в капризную гримаску. Лицо Матье расплылось в простодушной улыбке. Он прислонил свою лопату к стене. В два шага подскочил к полке, выбрал самую аппетитную булочку и протянул девушке. Он был так рад ее видеть, что потерял дар речи.
— Подставляй щеку, — сказала она.
Юноша хотел было подчиниться, как вдруг его осенило, и он передумал.
Матье нахмурился.
— А ты меня ущипнешь. Ну уж нет, спасибо!
Альгонда расхохоталась. Бесспорно в любой другой день она могла бы так поступить. Матье пожал плечами, уверенный в том, что правильно угадал ее намерения. И отвернулся, чтобы проверить, все ли в порядке с сидящими в печи булками. Держа в руке свою булочку, девушка подскочила к нему и, быстрая как молния, чмокнула его в щеку, которую он отказался подставить. Матье словно окаменел от неожиданности. Альгонда отступила. Это легкое прикосновение разожгло в ней огонь желания, разбуженного накануне бароном. И оно, помимо воли девушки, отразилось в ее глазах. Матье обернулся и внезапно понял: что-то в ней изменилось.
— Сегодня у меня свободный день, — пробормотала Альгонда неуверенно и опустила глаза. — И я подумала…
— Можно сходить на речку, — с бьющимся сердцем предложил Матье.
— Когда ты закончишь с выпечкой.
Он кивнул.
Проглотив комок в горле, она повернулась, чтобы уйти, но тихонько бросила ему через плечо:
— Спасибо за булочку. Мне ее так хотелось…
Матье стоял и смотрел ей вслед, пока до него не донесся призывающий к порядку голос Жанно, его отца, который как раз возвращался из отхожего места, располагавшегося у стены:
— Пошевеливайся, сердцеед ты наш! Женщина — как хлеб: кусать надо, когда у нее уже корочка хрустит! И после свадьбы то же самое…
Пребывая во власти приятного волнения, Матье вернулся к печи.
Спустя час он явился в кухню с корзиной хлеба и булок в обмен на которую обычно получал от мэтра Жаниса свой завтрак. Повар, подмигнув, взял у юноши корзину.
— Налей себе гоголь-моголя за труды, — сказал он, кивнув в сторону деревянной колоды, на которой стоял кувшин с лакомством.
Альгонда сидела тут же, за столом. Юноша направился к ней, ощущая, как горит щека в том месте, куда она его поцеловала. Альгонда встретила его улыбкой. Помогая мэтру Жанису готовить пироги с разными начинками, она совершенно успокоилась. Тем более ей было приятно видеть, как обрадовался этот добряк, отметив, что к ней вернулись беззаботность и веселость. Они поговорили о приготовлениях к свадьбе, для которой повар с помощниками уже успели испечь массу пирогов и паштетов. Альгонда по секрету сказала мэтру Жанису, что юноша наконец решился.
Альгонда протянула Матье кубок. Он глотнул вкуснейшего гоголь-моголя.
— Что-то сегодня от вас обоих слова не дождешься, — со смехом сказал мэтр Жанис, подходя к столу с большим куском хлеба, намазанного сливочным маслом, в руке.
Он положил его на стол и разрезал ножом напополам.
— Это все из-за вашего гоголь-моголя, — попытался оправдаться Матье, радуясь, что между ним и Альгондой вновь установилось взаимопонимание.
— Рад, что вы поладили, — громко сказал повар, упирая руки в бока. — Посмотрите на них — пара нежных слов, и оба потеряли дар речи!
Дружный хохот поварят смутил молодых людей.
— Идем? — спросил Матье, опуская на стол пустой кубок.
Альгонда кивнула. Они обменялись понимающими взглядами. И одновременно, как это бывало в детстве, вскочили из-за стола.
— А как же хлеб с маслом? — возопил мэтр Жанис.
Но ни Альгонда, ни Матье даже не оглянулись. С умилением глядя им вслед, повар пухлыми пальцами взял кусок хлеба и откусил от него. Переводить продукты? В этой кухне — никогда!
В ущельях, через которые протекает Фюрон, можно найти спокойное местечко. Матье и Альгонда знали несколько таких мест и в детстве часто ходили туда купаться. В замке были и другие дети, но помладше или, наоборот, постарше, поэтому они не хотели обременять себя первыми и становиться бременем для последних. Часто, закончив работу, они убегали к реке. Однако чем старше они становились, тем меньше времени у них оставалось для забав. Они все реже приходили в это небольшое ущелье, где можно было спрятаться от нескромных взглядов. Едва переводя дыхание после долгого пути, они становились каждый на свой камень, омываемый быстро текущей водой. Отточенными за годы движениями снимали башмаки, садились и опускали в воду ноги.
— Я уже забыла, какая она холодная, — поежилась Альгонда, снова пережив неприятные ощущения, испытанные в подземелье.
И все же ее охватило желание прыгнуть в воду. Она поставила ноги на камень и, поднимаясь, чуть не свалилась, когда Матье, болтая ногами в воде, нарочно забрызгал ее. Он засмеялся. Альгонда выпрямилась. Прошлым летом она упала в воду и отомстила ему, облив водой с ног до головы. Чтобы защититься, Матье тоже полез в воду. Кончилось все потасовкой, причем каждый старался потопить другого. Такие беззаботные… И влюбленные друг в друга, хотя и не подозревавшие об этом.
— Помнишь? — спросил он.
Альгонда не сомневалась, что он, как и она сама, вспоминает, как переплелись тогда их тела.
И поцелуй, который стал для обоих неожиданностью — целомудренный и чистый, как речная волна. И с того мгновения все изменилось.
Альгонда опустила голову, наблюдая за поднимавшейся по течению маленькой форелью.
Прерываемое криками ястреба, кружившего над ближним лесом, неловкое молчание повисло между ними. Матье нарушил его вздохом.
— Какая она, комната Мелюзины?
— Обычная, — ответила Альгонда.
Она предпочла бы поговорить о чем угодно другом, но ничего не шло на ум.
— Ты не хочешь мне о ней рассказывать?
