Ксения Баштовая - Пыль дорог
— Им расскажешь!
На первом этаже загрохотали тяжелые подкованные сапоги.
— Запомни,— быстро говорил тем временем менестрель,— все, что тебе надо: пятая струна. Третий, пятый, а потом седьмой лад. И опять: третий, пятый, третий. И пожалуйста, отожми струны как следует, иначе мы оба — трупы.
Дверь, за которой скрылся сбежавший преступник, пришлось выламывать: он совершенно не реагировал на окрики городской стражи и, судя по звукам, доносящимся из комнаты, решил просто так не сдаваться, взяв в заложники хозяина номера и начав его пытать.
Роль тарана сыграла голова младшего лейтенанта Давниела. Младший лейтенант был против, но его, к сожалению, никто не слушал.
Каково же было удивление ворвавшихся в комнату военных, когда за рухнувшей дверью их взорам предстала более чем странная картина: на кровати, застеленной посеревшим от времени бельем, сидел темный эльф, небрежно закинув ногу на ногу, и изо всех сил дергал струны гитары. Именно эти звуки городская стража и приняла за стоны пытуемых.
Перед эльфом стоял, скрестив руки на груди и нервно постукивая носком сапога, мужчина лет тридцати пяти. После очередного стона гитары он страдальчески закатил глаза и выдал длинную цветастую фразу на оркском. В крайне вольном переводе на гьерольский его речь звучала примерно так:
— О, неверный сын собаки! Будь проклят тот день, когда я доверил тебе в руки этот ценный инструмент, сделанный великим Хрхрыыном! Будь проклята та минута, когда твой лживый язык убедил меня взять тебя в ученики! Пусть твоя мать...
— Кхе-кхе,— вежливо прервал вдохновенную речь неизвестного капитан городской стражи Эмскиел.
Мужчина вздрогнул и обернулся.
Надо сказать, что столь длинную тираду Найрид высказывал весьма искренне: ему было почти физически невыносимо смотреть на то, как Каренс издевается над его инструментом. Каждый взвизг струн менестрель воспринимал как личное оскорбление. Но приходилось сжимать зубы и терпеть. Когда мошенник поспешно опустил глаза, уставившись взглядом на гриф гитары, менестрель понял, что у их неотрепетированного спектакля появились первые зрители. Пришлось импровизировать. И вот теперь бард отыгрался по полной. Жаль только, не удалось высказать мысль до конца.
— Что вам угодно? — мрачно поинтересовался менестрель, старательно подбавив в голос ледяных ноток.
И если бы кто знал, каких сил ему стоило сохранять видимость спокойствия.
— Мы пришли арестовать этого эльфа! — бойко сообщил капитан стражи, не забыв уверенно ткнуть пальцем в сторону мошенника на случай, если кто не догадался, какого именно эльфа пришел арестовывать отряд.
В отличие от Найрида Каренсу приходилось общаться с представителями властей, а потому, сидя на кровати, мошенник чувствовал себя вполне естественно. Первая волна страха, нахлынувшая во время бега по закоулкам Тиима, давно прошла, и сейчас, глядя в лицо хлыщеватому троллю, начальнику стражи, он был абсолютно спокоен.
Если бы еще не надо было удерживать эту чертову гитару, так и норовившую соскользнуть с колена, было бы совсем хорошо. Но Найрид его со свету сживет, если на этой балалайке появится новая царапинка!
— А кто вам дал право арестовывать моего ученика?
— Ученика? — презрительно прищурился тролль. Менестрель медленно склонил голову, что вполне могло быть расценено как кивок:
— Совершенно верно, ученика.
— О, как интересно! — скривился начальник стражи.— И вы, конечно, знаете, где находился ваш ученик сегодня после обеда?
— Разумеется. Со мной.
— Да-а-а? — В голосе тролля зазвучата неприкрытая издевка.— И есть те, кто может это подтвердить?
— Разумеется! — холодно обронил менестрель.— Хозяин этой таверны.
Повинуясь короткому жесту начальства, один из солдат сорвался с места, и всего через пару минут перед стражниками появился худощавый, трясущийся от страха гоблин:
— Скажите, любезнейший... — начал было тролль, но менестрель не дал ему продолжить:
— Вы ведь можете подтвердить, что мой ученик был весь день со мною?
Гоблин уже открыл рот, собираясь возразить, что ничего подобного он подтвердить не сможет, но в этот момент мошенник, сидящий на кровати, как бы невзначай сдвинулся в сторону, и взгляду трактирщика предстала небольшая горка монет.
— Конечно-конечно! — поспешно закивал он. Гоблина мгновенно вытолкали из комнаты, а тролль перевел тяжелый взгляд на менестреля и его «ученика».
— И ваш ученик,— он сделал ударение на последнем слове,— конечно, сможет что-нибудь сыграть?
Менестрель только вздохнул, когда пальцы эльфа коснулись струн.
Пятая струна опять ослабла, а потому единственная разученная мошенником мелодия звучала очень фальшиво. Но капитан бессмертную мелодию, сыгранную «учеником», определил безошибочно. И даже тупой Давниел тихо заржал, расшифровав короткое «послание». И тут же замолчал под злобным взглядом начальства.
Капитан окинул комнату еще одним разъяренным взглядом и, процедив:
— Чтоб на рассвете вашей ноги в городе не было! — вышел.
Менестрель мгновенно подскочил к окну и, убедившись, что последний из солдат вышел на улицу, тихо сказал:
— Никакой пользы от тебя, Каренс, одни убытки. А потом пошел рассчитываться с трактирщиком. Найрид сам не мог сказать, каким богам он молился в тот момент, когда джокер несмело коснулся струны. Скхрон чересчур изменчив, а Великий дух — говорят, он не обращает внимания на полукровок.
В любом случае сейчас надо было благодарить всех.
Когда берешь гитару в руки в первый раз, самое главное — как следует отжать струны, не заглушив при этом их пение. Иначе вместо звука раздастся безжизненный хрип. Как ни странно, мошенник смог не только запомнить нужные лады, но и сыграть саму мелодию. Сыграть, а не просто поиздеваться над гитарой, вызвав вместо музыки натяжные хрипы.
Расплатившись с трактирщиком, которому за молчание пришлось отдать все заработанные за сегодняшний вечер деньги, Найрид вновь поднялся на второй этаж.
Шулер по-прежнему сидел на кровати. Услышав шаги, он испуганно дернулся, намереваясь одним прыжком доскочить до окна, и замер, разглядев, что в комнату вошел всего-навсего менестрель.
— Хвала богам! — тихо выдохнул он, возвращаясь к постели.— Я уже думал, что пропал. Честное слово, ты просто спас меня!
— А то я не знаю! — фыркнул Найрид, привязывая к поясу пустой кошелек. — Вот только что ты теперь собираешься делать?
— В смысле? — не понял джокер.
— Что ты собираешься делать? — тихо повторил менестрель, как бы невзначай проводя ладонью по отставленной в сторону гитаре. На мгновение ему показалось, что инструмент, подобно кошке, мурлыкнул, прильнув к ладони. Но все это, конечно, просто показалось.— Нам двоим на рассвете надо уйти из города. Иначе я даже не знаю, что будет. Сказать, что иначе ты станешь трупом, значит не сказать ничего.
