akchisko_san1 - Гарри Поттер и Обитель Бессмертия
Торжественно представив всем Гермиону и Эрни как двух новых старост школы и пообещав новые «меры предосторожности», о новом преподавателе защиты от темных искусств Корнелиус Фадж так ничего и не сказал. Поэтому Гермиона по окончании торжественного банкета предложила дождаться Хагрида, расспросить его, да и просто так, поздороваться.
Хагрид выглядел не особенно счастливым. О приглашении кого‑то на должность защиты он ничего не знал, зато намекнул, что его пребывание в школе с приездом Фаджа некоторое время было под вопросом.
— Я так понял, кто‑то из людей Дамблдора в Министерстве замолвил за меня словечко, – сказал великан. – Должно быть, старуха Марчбенкс, как бы мне ей передать спасибо?
Гарри с друзьями уверенно заявили в один голос, что никто не посмеет выставить Хагрида из школы. Но на самом деле они не чувствовали такой уверенности. Гарри, впрочем, был доволен, что эта проблема решилась прежде даже, чем он подумал о такой возможности и начал волноваться.
С Хагридом удалось перекинуться парой фраз, и по ним было ясно, что порядки в школе не остались неизменными.
— Уж он старается, проверяет, планы всякие, да какие учебники мы рекомендуем, – усмехался лесничий. – Самое главное, видно, что сам в этом ни черта не понимает, но сидит, разбирается! Я вот на днях говорил про это Фиренцу…
Гарри очень интересовала судьба кентавра. При Дамблдоре он два года преподавал прорицания на пару с Трелони.
— Так что Фиренц? – переспросил он.
— Ясное дело, Фадж его не оставил, – усмехнулся Хагрид. – Говорил, кентавр не вписывается в штатное расписание. Уж держится за бумажки, и смех, и грех. А Фиренц теперь в лесу, и вроде пока все путем. Уважали кентавры Дамблдора, – Хагрид едва заметно хмыкнул. – Ладно, пустяки все, идите на занятия!
Новость о спасении Олливандера действительно очень порадовала друзей. Гермиона даже не расстроилась, что Тонкс рассказала так мало.
— Главное, Орден держит нас в курсе событий, – сказала она. – Это очень много значит, помнишь, Гарри, на пятом курсе нас вообще ни до чего не хотели допускать? А теперь с тобой считаются! Кстати, я убеждена, что в «Пророке» должны обо всем написать, Министерство не может не сообщить о таком успехе. Ведь Олливандер – один из самых известных и уважаемых колдунов в магической Англии.
Она не ошиблась. «Ежедневный пророк» поместил на обложке большую фотографию старика и несколько изображающих сражение, поменьше – внутри. Там было много подробностей: имена участников операции захвата, пострадавших авроров, не обошли и Кингсли Шеклбота, который «благодаря умело налаженной системе информирования» сумел найти место, где скрывался Темный лорд.
Однако не все отнеслись к статье с должным оптимизмом.
— А толку‑то что? Ведь все Упивающиеся смертью и сам Темный лорд сбежали, – довольно громко объявил слизеринец–пятикурсник. – Называется, отдел быстрого реагирования!
Сидящий неподалеку от него равенкловец начал спорить, вскоре поднялся такой галдеж, что профессору МакГонагол пришлось стучать по своему кубку, призывая Зал к порядку. В общем, большинство ребят полагало, что такая новость в начале учебного года – хорошее предзнаменование.
Пока все обсуждали статью в «Пророке», Джинни получила посылку и торжественно продемонстрировала друзьям новую наплечную сумку, гораздо менее вместительную, чем рюкзаки, купленные миссис Уизли.
— Кажется, из кожи дракона! – похвасталась она.
Многие ее одноклассницы тут же переключили свое внимание на новую вещь, хотя Гарри считал, что всерьез это никого волновать не может. Зато была еще одна тема, которую обсуждали не менее заинтересованно, чем вызволение Олливандера из плена. Ученики, особенно семикурсники, не могли не заметить, что в школу вернулся Драко Малфой, а все они помнили, как преподнес им Гарри его бегство в конце года. Поэтому весь день у Гарри, Рона и даже Невилла отбоя не было от желающих разузнать, как же все‑таки проходило слушание, оправдавшее Малфоя. И Гарри не скупился на гневные комментарии.
— Вы бы его не узнали! Сидел тише воды, ниже травы, прикидывался несчастным ребенком, на которого наложили заклятье подвластья, – рычал он.
— Им так удалось заморочить голову заседателям, все факты перетасовали как попало, – вторил другу Рон.
— С него сняли все обвинения, – заметил Эрни. Присущее хуффульпуффцу трепетное отношение к закону в этот раз вызвало у Гарри только раздражение.
— Он прикидывается, что ничего не помнит о произошедшем в прошлом году, – бросил он. – Кто‑нибудь с ним разговаривал?
— Весь «Слизерин», – незамедлительно донесли ему равенкловцы. – Подходят и поздравляют, как только мозоли еще на языках не натерли!
— Ладно, пусть себе притворяется, рано или поздно он себя выдаст, – успокоительно заметила Гермиона, и тем не менее, Гарри впервые отчетливо почувствовал, что ей это не нравится так же сильно, как и ее друзьям.
Только высказав все, что он думает по этому делу, и выпустив пар, Гарри смог, наконец, рассуждать здраво. Будучи снова в «Хогвартсе», они с друзьями располагали большими возможностями, и у него, помнится, были планы. С утра у старшекурсников было свободное время, и хотелось воспользоваться им как‑то продуктивнее, чем в разговорах о Малфое.
— Я пойду в библиотеку. Вы со мной? – спросил Гарри, улучив момент, когда они остались втроем, и у него никто ничего не выспрашивал.
Рон вопрошающе уставился на Гермиону, очевидно считая, что именно она должна разъяснить недоразумение. Гермиона, не менее изумленная, уставилась на Гарри.
— Это ты заразила его любовью к учебе! – обвиняющее изрек Рон.
— Нет, я не по учебе, – внес ясность Гарри. – Я хочу узнать что‑нибудь о предметах, которые могут оказаться хоркруксами. А если повезет, может, найду подсказку, где их искать.
— Правильно, – согласилась Гермиона, закинула сумку на плечо и первая направилась к месту назначения. – Значит, берем книги про основателей, – рассуждала она, когда они, лавируя между запрудившими лестницу группками других учеников, поднимались на четвертый этаж. – Стоит прочитать и про древние реликвии, которые потеряны…
Гарри поминутно прикусывал себе язык, столь нестерпимо было желание попросить ее помолчать хотя бы сейчас. Он уговаривал себя, что, даже если их и услышат нежелательные уши, Гермиона ведь пока ничего такого не сказала.
Рон походя исправил этот ее промах, предложив подумать, чем еще, кроме своего дневника, мог так дорожить Темный лорд. К счастью, в этот момент они уже свернули в пустой коридор на четвертом этаже.
— Знаешь, вряд ли о личных вещах Тома Реддла в книгах написано, – возразил Гарри. – Так что давайте пока ограничимся тем, что предложила Гермиона.
