Вероника Иванова - Берег Хаоса
Дознаватель задумался, вспоминая.
– Второго, кажется, нет, а третьего было. Очередная глупая кража.
– В какое время она произошла?
– Сразу после часа дня.
А мы были у магички с начала двенадцатого до часа. «Капли» появились из Потока примерно в половину первого. О чём это говорит? О том, что между извлечением и кражей прошло более получаса. Где-то я уже встречал недавно упоминание о подобном временном отрезке...
– Вот что... В начале будущей ювеки я хотел бы посетить Кенесали. Ты, часом, туда не собираешься?
Кайрен нахмурился:
– Вообще-то, нет, но... Могу поехать.
– Это было бы совершенно замечательно! Есть у меня одна игрушка...
– Того же рода, что и кольцо?
– Примерно. Я бы дал её тебе, но тогда придётся объяснять, как с ней обращаться, а это довольно долго и неинтересно: мне будет проще самому пройтись по городу и посмотреть, что к чему. Заодно сверю карту ещё раз.
Оставшееся время отдохновения Сари не замечала ни меня, ни Кайрена, чем только вызывала улыбку у нас обоих. Зато и в споры больше не вступала, подарив нам тишину и покой, которыми мы распорядились каждый по-своему. Дознаватель отправился в город, а я, перемежая умственные занятия физическими, то бишь, попеременно чистя дорожки и рисуя карту, старался не думать о предстоящих делах.
Механика построения логических цепочек не бывает одинаковой для всех, и это с одной стороны печально, а с другой – удивительно и великолепно. Печально потому, что невозможно двух людей обучать одним и тем же способом, а удивительно потому, что чем больше разных умов, тем более затейливые цепочки они строят и, изучив разные варианты, можно расширить свои собственные знания. Например, как я делаю какой-либо вывод? Долго и тщательно обдумываю все известные мне подробности? Вовсе нет: зачастую вообще ни о чём не думаю. Но всё, что происходит вокруг, не может оставаться незамеченным, верно? Я слышу, вижу, обоняю и осязаю. Получаю множество всяких сведений, столько, что даже не могу выделить в их непрекращающемся течении отдельные струи и капли. Они текут, текут и текут, наполняя... запруду сознания. И в какой-то момент их становится ровно столько, сколько нужно для того, чтобы осознать: вот оно, решение! Но прийти к нему раньше... невозможно. Для меня. Наверное. Может быть.
Нить девятая.
Осушил одну
Лужу тревоги. Шагнул...
И увяз в другой.
Письмоводческая управа встретила меня неприветливым образом hevary Канты, выложившей целую пачку писем: Ксантер оказался донельзя убедителен, и все, кто должен был заполнить опросные листы, их таки заполнили. Кроме того, присутствовал и свиток из Академического Регистра, гласивший: плетельщики в Кенесали не селились. Что ж, примерно этого я и ожидал. В общей куче обнаружился сложенный вчетверо и запечатанный листок бумаги, на котором довольно коряво было выведено «Для hevary Сари». Наверное, то самое послание... Ничего, отдам вечером: мы договорились с Кайреном оправиться в путь с Кинжальной заставы, и возвращаться домой не было времени.
Казённая карета «покойной управы» довезла нас быстрее, чем экипаж, любезно выделенный управительницей глиняного городка: вместо полутора часов дорога заняла всего час. Не то чтобы мы торопились, но терять лишние минуты тоже не желали, и наше настроение, видимо, передалось вознице, который заставил лошадей идти лёгкой рысцой, благо расчищенная дорога это позволяла.
Под снегом Кенесали и впрямь смотрелся красочно. То есть, был весь красный. Ну и мельницы, скажу я вам! Если город с таким постоянством заваливается глиняной пылью, как в нём живут люди? Печальная картина. Неужели трудно соорудить заклинание, не дающее излишкам пыли подниматься в воздух? Или это попросту никому не нужно?..
Увидев мою физиономию, Варита не выказала восторга. Вообще ничего не выказала, кроме усталой покорности судьбе.
– Вы задали не все вопросы?
– Я? Все. А вот мой знакомый – нет.
Кайрен вежливо поклонился магичке и показал медальон. Зрачки светлых глаз испуганно расширились:
– Какое управе дело до меня?
– Не до Вас, и всё же... – Дознаватель повернул голову ко мне, взглядом прося помощи.
– Вы сегодня уже проводили извлечение?
– Нет.
– А собираетесь?
Варита непонимающе хлопнула ресницами:
– Какое это имеет значение?
– Может быть, огромное, может быть, никакого. Я хотел бы понаблюдать ещё раз.
– Если купите «капли» снова, я могу...
– Признаюсь честно: я не настолько богат, hevary. Поэтому и спрашиваю касательно...
В дверь постучали, и магичка, извинившись, оставила нас на минуту, а когда вернулась, вместе с ней в комнату вошёл прыщавый парнишка в щёгольской куртке из коротко стриженого меха, судя по виду, либо посыльный, либо подмастерье, но полагающий себя важной особой. По крайней мере, на нас он взглянул с таким пренебрежением, что сразу захотелось отвесить ему подзатыльник, дабы научить уважению.
– Эти господа...
– Уже уходят, heve, – поспешно ответила Варита, коротким кивком показывая: вот вам и заказчик, как просили.
– Да, уходим. Всего наилучшего, hevary!
Мы откланялись и вышли на двор.
– А вот теперь посмотрим!
– Куда? – Спросил Кайрен.
– Не «куда», а «на что»! – Я вытащил из сумки полированную стальную пластинку, по краю которой змеился кант из материала, похожего на мрамор красноватых тонов – результат моих забав с «каплями». – Видишь?
«Зеркальце» светилось ровным белым светом.
– Что сие означает?
– Это отражение Потока. А теперь подождём, пока пройдёт извлечение.
Дознаватель терпеливо вглядывался в пластинку вместе со мной и удивлённо ахнул, когда свет начал уходить: сталь тускнела и тускнела, в конце концов, став угольно-чёрной.
– Сейчас Поток в этом месте почти исчерпан, но примерно через полчаса он восстановится.
– И как это поможет нам?
Я беспечно пожал плечами:
– Пока не знаю. Просто возьмём на заметку.
– Будем ждать?
– Пожалуй, нет. Где живёт воровка? Я хочу взглянуть, как выглядит Поток в пределах её дома.
Кайрен ничего не имел против моего любопытства, и мы двинулись по набережной вниз, у пристани обогнули святилище лайоки – духа местной реки, повернули на улицу, поименованную на карте «Главной» (да, именно так, скромно и незатейливо), а с неё перешли на Рыночную. На всё про всё у нас и ушли те самые полчаса, и, когда приблизилось время возвращения Потока в изначальное состояние, дознаватель увидел новый фокус: тьма в «зеркальце» рассеялась, вернув стали белое сияние. Спустя десяток шагов я уже собирался убрать сослужившую службу пластинку, но случайно брошенный взгляд заставил меня вздрогнуть и остановиться.
