Ирина Успенская - Замуж за орка, или Эльфы тоже плачут
— Так волки — это тотемные животные ханов? — догадалась Элизабет. — А отчего я их вижу?
— Потому что это ханы, а не простые смертные. Дри приказал, вот они для тебя и стали осязаемы и видимы. Дри — великий шаман, — пояснил ей Тургун.
— Лучше принца Эриндриэля? — не поверила Элиза.
— Такой же, — прыснула одна из наложниц.
Элиза не знала ее имени, но запомнила девушку по украшению — золотому ошейнику, усыпанному драгоценными камнями.
— Принц — самый великий маг, какого только знал наш мир! — с пылкостью бросилась защищать любимого писателя Элизабет. — Был бы он здесь, ни один темный маг не посмел бы прийти на эти земли!
— На это вся надежда.
Тетушка Сагха сунула недовольно мяукнувшего кота в руки Тургуну и спросила:
— Ты, бестолочь мускулистая, кто у тотемных столбов дозором стоит?
— Там Сирена.
Тургун почесал Витора за ухом, но кот все равно умудрился выскользнуть из его лап и успел на прощанье хорошо царапнуть.
— Сказала, что не уйдет, пока ее любимый Шайтан не вернется.
Орк скривился, лизнул царапину и добавил:
— Лестар с нею.
— Видящие знают — какой тотем исчез, тот воин пал в бою, — пояснила одна из девушек недоумевающей Элизе.
Опять повисла напряженная тишина, и Элизабет вдруг с ужасом осознала, что Шеол или Дри могут не вернуться… Как так? Почему именно сейчас, когда она только начала привыкать к статусу замужней женщины, когда ей начал нравиться Шеол? А если погибнет Дри? Он относился к ней лучше всех, и вдруг его не станет? Нет! Нельзя даже думать об этом! Отогнать дурные мысли!
— Всем спать! Не первый раз наши мальчики уходят воевать, нечего здесь сидеть с хмурыми лицами! — стукнула по столу тетушка Сагха. — Сколько вы продержитесь? — обратилась она к рыжей.
— Сколько надо, столько и продержимся, — решительно ответила зомбичка. — Кто слабее, обратится к тебе или Тургуну. Сейчас голодных нет.
Остальные согласно закивали. Двадцать две женщины и трое мужчин зомби, оставленных в помощь Тургуну. Элизабет нахмурилась, соображая, о чем они, и, глядя на решительные лица, поняла, что разговор идет о чем-то очень важном.
— Тетушка Сагха, научи меня готовить! — вдруг вырвалось из ее уст.
Она не планировала сегодня произносить эти слова вслух. Ну, может быть, когда-нибудь, но не сегодня! Но раз сказала — отказываться нельзя. Не подобает Элизабет Рауль отказываться от своих слов. Да и что делать, пока мужей дома нет? А так развлечение хоть какое, да и со свекровью поможет подружиться. Пригодится! Когда это Раули боялись трудностей? Прабабка фурия, говорят, сама мужу любимому кольчугу из заговоренного железа склепала, неужели ее правнучка не сумеет рыбу приготовить? Вот удивится Шеол, когда она подаст им ужин. А Дри улыбнется и скажет: «Цветочек, я ничего лучшего в своей жизни не пробовал». Так и будет! И советы русалок она использует, и травки всякие в кушанья добавит! Для тела и духа. Тогда еще посмотрим, кто здесь пустышка!
Только бы с ними ничего не случилось!
Перед сном впервые за последний год Элизабет Рауль молилась Богине. Она просила победы для орды и защиты от стрел и мечей для двух орков. Ну и для себя немного счастья. И любви. И чтобы это… два, четыре… платье сгорело наконец синим пламенем!
Всю ночь Элизабет вертелась на огромной кровати, а утром проснулась, едва сквозь плотную ткань шатра пробился первый крик петухов. Спать не хотелось, на сердце было тревожно. Она прислушалась, но за стенами было тихо. Орда не вернулась. Где-то самозабвенно орал Витор, словно ему наступили на хвост и убирать ногу не собирались. Элиза, может быть, и заснула бы, но слух зацепился за кошачий ор и ничего другого уже слышать не хотел. Она попробовала закрыть уши подушкой, но и это не помогло, да еще и подушка пахла Дри, что рождало какие-то волнующие желания. Девушка еще немного полежала и решительно скатилась с кровати, накинула на ночную сорочку домашнее широкое платье без шнуровки и, зевая, вышла из шатра.
Возле догорающего костра суетились две девушки, Тургун сосредоточенно тащил куда-то мешок, тетушка Сагха огромным тесаком решительно разделывала большую рыбину. Рядом сидел Витор и самозабвенно орал, следя за каждым взмахом тесака. Наконец на землю полетела зубастая голова, и кот, моментально замолчав, с утробным рыком потащил ее в кусты.
— Доброе утро, ханым! Мы идем стирать, если у тебя есть грязное белье, неси.
Мимо прошли зомбички с корзинами. Они доброжелательно улыбнулись Элизе, и она улыбнулась в ответ. Что-то изменилось за эту ночь.
— Помоги девочкам. — Тетушка Сагха кивнула на двух женщин, чистящих овощи. — Только осторожно! Малый нож возьми.
Элиза села на низкую табуретку и взяла в руки самый маленький нож, покосилась на молчаливых зомбичек, но те только клыкасто улыбнулись в ответ и даже не стали смеяться, когда она неумело отрезала от свеклы почти половину. Наоборот, одна из девушек подошла и показала, как правильно держать нож, чтобы он не натирал холеные пальчики, откуда начинать чистить. При этом все доброжелательно улыбались и ни разу не сделали ей замечания, а, наоборот, хвалили и подбадривали.
Никогда еще Элизу не хвалили за то, что она делала сама. После смерти мамы ее вообще редко хвалили. Даже когда она успешно сдавала экзамены замковым наставникам, папенька хвалил учителей за их умения, но игнорировал дочь, считая, что лишняя похвала только испортит характер будущей правительницы собственного замка. А оказывается, это так приятно.
— У меня получилось, — с недоверием рассматривая очищенную морковь, сообщила она тетушке через полчаса.
Ну и что, что это была седьмая попытка, зато результат оказался великолепным! Морковка почти сохранила свой изначальный размер!
— Умница, — похвалила ее орчанка, и Элизабет зарделась от удовольствия. — Ты не думай, что тебе придется каждый день заниматься домашними делами, но ханым-бай должна уметь и стол для пира накрыть, и младенцу распашонку вышить, и врага остановить.
Элизабет услышала самое главное: не придется самой все делать. Это была прекрасная новость, восхитительная, обнадеживающая. Тем временем тетушка продолжила:
— Огонь разжечь без волшебства, постирать в речке, с голоду не умереть да помощь болящему оказать. Тебя ведь не учили травы распознавать?
Элизабет отрицательно покачала головой.
— Значит, научим! — решительно закончила орчанка и ободряюще улыбнулась. — Ты у нас девочка таки не глупая, заносчивая немного. Да это с годами пройдет.
— Ой, а тебе Кариалл поцелуй передавал, — вспомнила Элизабет, проигнорировав последнее замечание свекрови.
