Александр Рудазов - Экипаж
Ежов дернулся в ее сторону, чтобы остановить обезумевшую женщину, но больше никто даже не шевельнулся. И неудивительно – она замерла в шаге от Фриды, словно натолкнувшись на невидимую стену, и упала на землю, громко крича и держась за голову.
- Пожалуйста, не нападайте на меня больше, - грустно прозвенела телепатка. – Я очень не люблю это делать...
- [Зеленое пятно, розовое пятно, зеленое пятно, розовое пятно].
- Да, ты прав, - печально согласилась Фрида. – Но легче от этого не становится... Михаил Петрович, судя по мыслям этой женщины, тот, кто оболгал нас перед таможней, был имперцем.
- Интересно... – стало интересно Ежову. – Опять Империя... А как его звали? Он все еще здесь?
- Нет... – ответила Фрида, продолжая читать память с трудом поднимающейся на ноги таможенницы. – Он улетел на следующий же день... Он сообщил, что звездолет «Вурдалак» везет контрабандой опасный вирус и... и перевел на счета кое-кого из начальства крупные суммы, чтобы они под предлогом обыска задержали наш корабль на Янусе. И чем дольше, тем лучше.
- Я тебя!.. – сжала кулаки Тобогган, но осеклась, вспомнив, как больно Фрида умеет поджаривать мозги. – Дрянь такая...
- Понятно... – презрительно усмехнулся Косколито. – Вы, человеки, такая шалкая раса... Ни один серран никогда бы не унисился до того, чтобы принять всятку от человека!
- А от серрана? – прозвенела Фрида.
- От серрана – дело другое, - уверенно ответил ящер. – Всять деньги от серрана – почему нет? Но от человека?! Мошет, мне еще в навосной куче покопаться?!
- Спасибо за комплимент, Михаил Петрович, - прозвенела Фрида, не слушая Косколито. – Мне это очень приятно.
- Э-э-э?.. – удивился Ежов. – Я вроде бы ничего такого не говорил... и не думал...
- О, прошу прощения, - смутилась телепатка. – Тогда это вы.
Она указала на четвертого таможенника – молодого парня, который до сих пор не сказал ни одного слова и только что-то отмечал в наручном информе. Тот моментально покраснел – похоже он действительно только что подумал о Фриде что-то хорошее.
- Моя устала и хоти кушай, - громко пожаловался Дитирон, уставший стоять неподвижно. – Можно, моя пойти кушай? Моя голодная!
- Отличная идея, - согласился Соазссь. – Я тоже ж’йать хочу.
- А я ничего не готовил, - кисло проворчал Дельта. – Вас много, а я один.
- [Множество зеленых треугольников].
- Дельта, ты у нас стюард, - неодобрительно посмотрел на него Рудольф. – Бархат правильно говорит – что будет, если он откажется тебя лечить?
- Я не в восторге от этого факта, но я робот, - равнодушно ответил Дельта. – К чему мне ваша протоплазменная медицина?
- А если я откажусь тебя чинить, когда ты сломаешься? – упер руки в бока бывший профессор. – Система автоматической репродукции справляется не всегда...
- А имеет ли смысл продлевать это бессмысленное существование? – тоскливо посмотрел на него робот-стюард. – Не лучше ли сразу...
- Дельта, дружок, наше терпение не безгранично, - улыбнулся Койфман. В его глазах едва заметно поблескивали бешеные огоньки. – Вот вернется капитан, все ему про тебя расскажу...
Дельта только равнодушно погасил обзорный экран – бессмысленно угрожать тому, кто и так день и ночь думает о суициде.
- Давно пойа его пейеп’йог’йаммийовать, - проворчал Соазссь. – Ву, может займешься? Исп’йавь ему немножко личность, а?
VY-37 никак не прореагировал на просьбу. Он уже больше часа висел неподвижно, никак не демонстрируя того, что все еще функционирует.
- Та як довго нам доведеться чекати йижу?! – возмутился Остап, в животе которого уже давно явственно бурчало. – Яки там е готови страви? Хучь недосмажене, хучь пересмажене – усе зьим!
Великан опустил топор-пушку и грозно затопал в недра «Вурдалака». За ним потянулся остальной экипаж – есть хотели все. Даже Дельта все-таки усовестился и отправился на свое рабочее место – на камбуз.
Снаружи остались только VY-37, Тайфун и Койфман – роботы в пище не нуждались, а бывший раввин перекусил в городе. Он оперся одной рукой на импровизированный костыль в виде винтовки, а другой – на Тайфуна, и продолжил дебаты с таможенниками. К трапезе их никто не пригласил.
Кухня семьдесят второго века не так уж сильно отличалась от того, что можно было отведать в двадцать первом. Конечно, появилось великое множество новых блюд, но основные разновидности остались прежние – закуски, супы, мясо, рыба, овощи, фрукты, сладости... Эта часть цивилизации вообще всегда менялась медленнее всех.
Остап буквально опустошил консерваторий – он вытащил из него все, что можно было отправить в пасть без предварительной обработки. Увы, осталось там не так уж много – экипаж «Вурдалака» редко позволял провизии залеживаться.
Великана с трудом уговорили поделиться с товарищами – алкморег ужасно не любил расставаться с едой. Ежову, например, досталась только четвертинка позавчерашнего ростбифа – большего ему не уделили. Джина с Фридой разделили гусиную грудку (Фрида ела с помощью специального прибора, превращающего пищу в жидкую кашицу), Рудольф, предпочитающий вегетарианскую диету, перекусил картофельным салатом с парой груш, Косколито и Соазссь доели лобстеров, а Дитирон умудрился отбить у Остапа половину молочного поросенка. Хотя тот едва не заплакал, лишившись такого жирного окорока.
- Аарона и Дельта купила большой коробка с мясной добыча и травка, - сообщил уу-де-шуу. – Много еда, хорошо кушай.
- А свыня там е? – с надеждой спросил Остап, отправляя в гигантскую пасть уже девятую котлету. – Хочу свинячу видбивну з картоплей!
- Есть, есть, - грустно ответил робот, стоящий у конвертера. – Вы, органические создания, поразительно нефункциональны – вам приходится потреблять столько ненужного протеина... И еще вы все очень уродливые.
- А ну-ка, отключи звук! – швырнула в него гусиной косточкой Джина. – Еще нам тут мешки с гайками нотации не читали!
Ежов зачарованно смотрел, как ест Дитирон. Посмотреть там было на что – уу-де-шуу насадил на руку-бивень поросенка, вонзил в него клыки и быстро-быстро работал длинным языком, покрытым мелкими шипами, как терка. Так же он и пил – опустил голову прямо к чашке с подслащенной водой и начал с поразительной скоростью лакать. Когда дело дошло до гарнира – кучи вареных бобов, в ход пошли паутинные бородавки. Дитирон с молниеносной скоростью выбрасывал паутинки, ухватывал ими бобы целыми горстями и швырял их в пасть, забрызгивая все вокруг жиром. Теперь Михаил понял, почему все старались сидеть подальше от него.
Впрочем, Соазссь тоже ел не так, как люди. Его хоботок вытянулся еще сильнее, а из него вылез длинный осклизлый шип. Он воткнул его в лобстера и буквально высосал его, оставив пустую скорлупку. Точно так же он и пил, только без шипа – просто опускал хоботок в стакан.
