Григорий Шаргородский - Острие ужаса
— На паролете. Тичо наконец-то пробило, и он заорал об опасности. Мы едва успели добежать. Из болота полезла разная дрань. Мы загрузились и теперь висим в воздухе.
— Ну а нам что делать? — спросил я, действительно не зная, как теперь выбираться из этой древесной западни.
Еще в голове бился вопрос, почему нас не просто бросили, а даже не удосужились предупредить, но задавать его лучше при личной встрече.
Хотя кого я обманываю.
— Будем думать, — попытался обнадежить меня Юлий, но это у него получилось плохо.
— Причальные ветви, — послышался сзади голос эльфа.
Я, не особо вникая в смысл сказанного, повторил в микрофон:
— Причальные ветви.
— Точно, — донеслось из динамика. — Двигай туда, мы прилетим за вами.
Легко сказать — двигай. Либур все еще баюкал свои обожженные кисти, а эльф вряд ли покажет рекорды в марафонском беге.
Я покосился на Этну, имея серьезные сомнения в том, что она станет помогать раненым, но все решилось без моего вмешательства. Крякнув, Сор взвалил на плечи возмущенно зашипевшего эльфа, а Либур встал на ноги самостоятельно. Он хоть и пошатывался, но двигался не так уж медленно.
— Куда идти? — спросил я у оседлавшего охранника эльфа.
— Туда, — указал он рукой, как полководец со своего скакуна.
Появившаяся в моей голове мысль была не совсем своевременной, но я не удержался:
— А почему мы сразу не использовали эти причалы?
— Потому что мертвый таули не самое гостеприимное место. Даже залетать под их кроны капитан судна стал бы только после угрозы отлучения от семьи. Если будем здесь стоять, то скоро узнаем, почему все так боятся соваться в мертвую крону.
А ведь ушастый скот прав, но лучше бы мне рассказали об этом перед тем, как посылать вслед за эльфами.
Я с обреченным вздохом посмотрел туда, куда ранее указал Саравах. Несмотря на полное отсутствие листьев на таули, сплошная вязь почерневших ветвей и непривычная обстановка окончательно запутали мою ориентацию в пространстве. Так что без указаний эльфа не обойтись.
И мы побежали! Ну как побежали — темп передвижения был чем-то средним между скоростью бегущего человека и ползущего пьяницы. Вполне понятно, что скорость группы равнялась скорости самого медленного ее члена. Им оказался Либур, которого мне приходилось постоянно поддерживать. Сор нес эльфа, и только Этна шла впереди, не обремененная ничем, кроме своей плети. Именно благодаря этому нас не разорвали, как гнилую тряпку.
За общей атмосферой тревожности я едва не пропустил дуновение опасности. Тем более что оно было направлено на впередиидущего — то есть на Этну.
Черные ветви затрещали от ударов. Казалось, будто вниз посыпались тяжелые плоды. Этими плодами были странные существа, похожие на закопченных мартышек.
— Суахи! — крикнул эльф, перед тем как свалиться со спины Сора.
Сделал он это не случайно. Охранник скинул с себя лишний груз и ухватился за паромет. Благо, что оружие он повесил по моему примеру.
Мы начали стрелять почти одновременно, но двух стволов было слишком мало для того, чтобы нанести серьезный урон нападающим. Сказывалась их численность и мелкий размер — суахи походили на мартышек также и габаритами.
Самой эффективной, как всегда, оказалась Этна. Буквально каждое движение крючьев на кончике ее плети разрывало, скальпировало либо просто смахивало с ветвей по несколько эльфийских мартышек.
Но и этого было недостаточно.
Нахлынувший адреналин и ярость сначала не дали мне понять, что действовать нужно совсем по-другому. Наконец-то осознав это, я уронил на ремень игломет и раскинул руки широко в стороны. Затем сильно хлопнул в ладоши, на которые по-прежнему были надеты перчатки законника.
— Тур-р-рах!
В этот раз я не прилагал усилий, чтобы придать родившейся внутри меня дрожи определенное направление, потому что эти мелкие твари были уже везде.
А ведь сработало!
Устремившиеся к нам мартышки словно утратили целеуказание и рванули в разные стороны. Многие сцепились друг с другом.
— Бегом! — заорал я, понимая, что неведомый кукловод скоро восстановит разорванные мной нити управления.
Впрочем, не такой уж неведомый. Были у меня предположения на этот счет.
Чуть отстав, я побежал рядом с Сором, благо ширина постепенно сужающейся ветви пока позволяла пройти рядом даже четверым, не особо задевая друг друга.
— Саравах, таули обладают разумом? — спросил я, стараясь не сбить дыхание разговором.
— Это не твое дело, человек. — Едущему на Соре эльфу беспокоиться о дыхании не приходилось, поэтому он старательно вложил в каждый звук своего ответа максимум надменности и презрения.
— Да плевать на твои тайны! Просто ответь, может ли то, что пыталось убить тебя, управлять этими уродцами?
Блин, из-за злости я таки сбил дыхание.
Эльф думал не меньше минуты, но все же разродился ответом:
— Да.
Слова эльфа подтверждали мои догадки, как и стягивающиеся к нам преследователи. То, что жило внутри погибших деревьев и, скорее всего, убило всех жителей этого города, сейчас сгоняло своих марионеток с целью не дать нам уйти.
С одной стороны, это хорошо, ведь у меня имелся неплохой способ задержать погоню. Плохая же новость заключалась в том, что воспользоваться этим козырем я смогу еще раза три, а затем точно вырублюсь.
Может, оно и к лучшему, еще не хватало оставаться в сознании, когда меня начнут жрать закопченные мартышки.
Второй раз мне пришлось прибегнуть к оркскому заклинанию метров через сто. Драка потерявших контроль бурхов создала куча-малу и дала нам время на уход в солидный отрыв. Но то, с какой скоростью дух таули восстановил контроль над своими марионетками, навевало мрачные мысли. К мартышкам уже присоединились похожие на псов болотные жители. Даже несколько бывших гномов сумели как-то забраться на верхотуру.
Дуновение дурных предчувствий говорило о том, что это еще не все. Что именно подразумевал мой дар, стало понятно, когда мы все же достигли упомянутых эльфом причальных ветвей.
Впереди, сквозь ставшую очень редкой мешанину мелких веток, показался гигантский веер воздушных причалов. Это были три конечных ответвления одной ветви, шедшей параллельно с той, по которой мы бежали. Нет, эльф не ошибся и не завел нас в тупик — перейти с ветки на ветку оказалось не такой уж большой проблемой.
Открывшаяся перспектива показала, что причалы были обращены не внутрь центрального круга таули, а наружу, к мертвому городу. Это объясняло, почему до сих пор не видно паролета — ему ведь сейчас приходится переваливать через огромную крону.
