Третья Орда (СИ) - Михнегер Егор

К сожалению, эти вопросы он не мог задать даже тем, кого считал своими друзьями. Ведь сегодняшний названый брат завтра может обернуться «товарищем» и сдать тебя с потрохами. Получив в качестве поощрения чуть более тёплое место в иерархии гномов.

Идеология такая идеология: требует беспрекословного послушания, а не чести. Подставь ближнего своего сегодня или он подсидит тебя завтра! Такое вот «светлое будущее».

К несчастью, всё походило на то, что оно неизбежно.

* * *

— Я уже ответил тебе, Рычача: я от своих слов не откажусь, и не начинай заново свою унылую песню! Орк сказал — орк сделал, вызов брошен. Давай исходить из этого факта, а не рассуждать о стратегическом отупении, то есть об отступлении, ну ты понял. Мы сразимся на руинах Арнарофера, и мы должны победить! Орда — сила, для гномов — могила! Коротышкам не устоять перед натиском, орки всех победят!

Духоподъёмная речь хана, как обычно, не произвела на Рычачу ни малейшего впечатления. Орк сказал — орк сделал. Не сделал? Ещё раз сказал! Подумаешь, какая трагедия, нарушить данное сгоряча слово. Ложь — такое же важное оружие власть имущих, как грубая сила. Без неё управлять быдлом станет труднее в разы. Мудрый вождь… Впрочем, это прилагательное к Горрыку точно не подходило.

— Второй раз застать гномов врасплох не получится. Не все племена откликнулись на твой зов, многие ещё в пути к месту сбора. Чем дольше мы оттягиваем сражение…

— Нет! Нет! И ещё раз нет! — упёрся рогом в своё решение Горрык. — Я бросил Торину вызов, мы встретимся на руинах Арнарофера и выясним, кто сильней! Орки не отступают…

— Погоди, — внезапно осенило Рычачу, — как-как ты сказал?

— Встретимся на руинах Арнарофера, — удивился резкой перемене в тоне шамана верховный хан орков. — Да, именно так, слово в слово.

Старый орк улыбнулся:

— А ведь это действительно не самая плохая идея. На руинах… На руинах, а не вблизи! Мы не выйдем сражаться на поле у города. Сражение произойдёт «на руинах», — Рычача выделил интонацией два последних слова. — В буквальном смысле, сечёшь?

До Горрыка, конечно же, не дошло. Он подозрительно уставился на шамана, ожидая дальнейших пояснений.

— Главное оружие гномов — их проклятые медные трубы, из которых они практически безнаказанно расстреляют в чистом поле любую толпу. Здесь, на руинах, им будет уже не так весело: хоть мы и разрушили изрядную часть стен и строений, они тем не менее по-прежнему представляют серьёзное препятствие для снарядов.

Рычача возбуждённо ходил по шатру верховного хана, энергично размахивая руками, словно восторженный юноша:

— Засядем в городе, и пусть стреляют себе по руинам, покуда не кончатся все снаряды. Пускай они идут к нам! Штурмуют город, отвоёвывают каждую улочку. Да, гномы хороши и в ближнем бою, но то будет битва на равных, а не безнаказанный расстрел с расстояния. Встретимся на руинах Арнарофера, всё правильно.

Верховный хан орков задумался. Задумка Рычачи не сулила эпичности, в иной раз Горрык отверг бы её с ходу, чтобы иметь возможность снискать себе больше славы в масштабном сражении. Но после разгрома флотилии идти напролом на медные трубы ему не хотелось. В конце концов, чтобы стать настоящей легендой, следовало в первую очередь выйти из войны победителем.

Он не нарушит своё слово, если сражение действительно произойдёт на руинах. Всё будет в точности соответствовать вызову, а нравится это кому или нет — не его, сильного, но глупого орка, проблемы.

— Лады. Попробуем в кои-то веки не нападать, а защищаться. Тоже интересный опыт, всё же должно когда-нибудь произойти в первый раз?

Рычача кивнул. Имеет значение результат, а потомки всё равно всё переврут и напридумывают разные небылицы.

Если этим потомкам вообще суждено появиться на свет.

Крушитель Миров уже близко…

* * *

Стоя на крыше полуразрушенной ратуши, Илона вместе с Рычачей наблюдали за суетой орков, готовившихся к большому сражению. Стучали молотки, раздавались громогласные ругательства командиров и нерадивых строителей, уронивших что-нибудь себе на ногу. Вой варгов, непривыкших к тесноте каменных муравейников, дополнял какофонию.

Большинство рабов пало во время отвлекающей битвы, а потому вся тяжесть строительных работ легла на плечи привыкших всё только ломать орков. Зеленокожим это крайне не нравилось, но кого когда-нибудь волновало мнение простого народа? Хан сказал готовиться к обороне, все и готовились как могли.

Собирали разбросанные повсюду камни, грубо заделывали бреши в стенах, возводили баррикады. Чинили поломанные при штурме эльфийского города катапульты и осадные башни, очищали от ржавчины рогульки, щедро рассыпанные прежними защитниками в надежде остановить атакующих. Рыли рвы, сгоняли на руины стада, очищали колодцы.

Скажи Илоне кто-нибудь неделю назад, что орки в поте лица начнут заниматься столь созидательной деятельностью, она рассмеялась бы фантазёру в лицо. Вот к чему приводят замашки властвовать над всем миром: раньше или позже на любую силу находится более могучая сила, и уже захватчику приходится использовать все возможности, чтобы сдержать натиск противника. Агрессия навлекает агрессию, за пролитую кровь приходится расплачиваться если не самим завоевателям, то их потомкам. Насилие всегда ведёт к катастрофе.

В глубине души Илона злорадствовала, хотя и понимала, что идущие на смену оркам лихнисты ни капли не лучше. Возможно, всех сразу гномы не перебьют, но рабство точно всем обеспечено. Причём рабство не столько внешнее, сколько внутреннее. Ты сможешь нормально питаться, одеваться и спать, но абсолютно вся твоя жизнь будет строго регламентирована. Ни шагу в сторону, все строем марш на общее дело! Хорошая перспектива, ничего тут не скажешь… Особенно если ты привык хоть иногда думать своей головой, а не слепо верить всем глупостям и беспрекословно выполнять указания.

— Здесь всё решится, — прервал её раздумья Рычача. — Не будет долгой войны. Либо мы разобьём воинство гномов и загоним коротышек обратно в их горы, либо они будут гнать нас через все Бескрайние степи, покуда не столкнут в океан. Мы растратили силы на людишек и эльфов. Чтобы накопить ресурсы для нового масштабного наступления, придётся ждать, когда вырастет новое поколение. Гномы нам этого времени не дадут — если мы не остановим их сейчас, то не победим уже никогда.

Илона нахмурилась:

— Вы могли бы прямо сейчас отступить в Бескрайние степи и выматывать…

— Ха-ха, мы с тобой точно два сапога пара! — вспрыснул Рычача. — Увы, такое предложение Горрык с ходу отверг. Да и если бы не отверг, не в характере орков постоянно убегать от противника. Когда Третья Орда только-только вторгалась в королевства людей, мы некоторое время кружили, дразня неповоротливое и разобщённое войско местных царьков. Знаешь, сколько мне тогда пришлось тратить сил, чтобы изо дня в день убеждать сородичей ещё хоть немного пограбить окрестные сёла, но не бросаться очертя голову в большое сражение? Я был уверен, что Горрык или какой-нибудь другой хан меня точно прибьёт, настолько им была не по нраву такая стратегия. А сейчас, когда орки прошли через столько битв, отказываться от боя и играть в догонялки наши парни долго не смогут. Лучше дать им возможность сразиться в выгодном для нас месте. Лучше действительно так…

В словах шамана не звучала уверенность, скорее, слышалось сожаление. Всего пара глупых, но важных стратегических ошибок поставили военную кампанию орков на грань катастрофы. Последний жребий был брошен, ставка сделана. Пути назад теперь нет, а если ситуация дошла до точки невозврата, то, как ни крути, это уже означает полный либо частичный провал. Хорошее планирование всегда должно предполагать варианты, если всё пойдёт через жопу.

Планирование непланируемого — так называл этот принцип долгосрочной стратегии Гэльфштейн, а уж кто, как не гениальный маг, знал толк в планах. Пускай Илона и считала новый план Гэльфштейна предательством. Предательством не только Эльфланда, но и всего живого на этой планете!