Художник кошмаров - 3 (СИ) - Бобков Владислав Андреевич
Так, мне постепенно стало казаться, что впереди нас ждут хорошие времена. И вся та темнота, что нам пришлось пережить, останется в прошлом.
Иронично, что в нашей жизни даже самые отпетые пессимисты в глубине души верят, что жизнь должна идти к лучшему. Вроде как с возрастом человек получает больше опыта, что приводит к новым должностям, а последнее к большим деньгам и лучшей жизни.
Но фишка в том, что жизнь отнюдь не гарантирует, что дальше будет обязательно лучше. Вся история той же Земли пестрит годами, когда на протяжении десятилетий становилось лишь хуже и хуже. Целые поколения жили в «хуже», и лишь от удачи зависит, когда и кем тебе повезло родиться.
Глупые философствования. Тем не менее лишь они одни мешали мне окончательно сойти с ума.
В тот момент, когда я понадеялся на лучшее, ко мне в кабинет ворвалась обезумевшая Улу. Лишь метнувшийся ей наперерез Сувон помешал старушке приблизиться ко мне слишком близко.
— Я больна! Я больна! — оглушительный крик вырывающейся из объятий ошеломленного Сувона Энис звенел у меня в ушах.
— Тихо! — вскочил из-за стола я. — Скажи нормально, что случилось⁈
— Я… Я… — Энис обвисла в руках неуверенного старика Джораха. Очевидно, он впервые видел Улу в таком состоянии. — Я заражена чумой…
Мгновенно придерживающий её Сувон отбросил старушку с такой силой, что она ударилась о стену и кулём тряпья упала на пол. Улу же даже не попыталась встать, продолжая лёжа плакать.
«Бум!» — я с отстраненным видом смотрел, как у меня в комнате исчезла одна из стен, когда Сувон просто сбежал.
Спустя буквально пару секунд внутрь влетела Безымянная и принялась спешно оглядываться.
— Где враги⁈ Что случилось⁈
— Улу заразилась чумой. — мои губы сами дали ответ, от чего Энис заплакала ещё громче.
— Эта дрянь перешла от полубогов к высшим⁈ — ахнула Безымянная, чтобы через мгновение её взгляд изменился. — Создатель, а давай-ка прогуляемся отсюда. А то вдруг, она перекидывается не только на высших?
Я успел лишь кивнуть, как меня подхватили и вынесли наружу. Получив приказ ко мне со всех ног неслись все мои творения.
Что-то мне подсказывало, что скоро они могут пригодиться.
Скоро стало ясно, что Энис не была первой зараженной, просто именно она первой заметила болезнь. Так как Сувон куда-то сбежал, то именно мне пришлось сообщать всем остальным высшим о факте болезни.
Вместе с Улу зараженных оказалось ещё двое: Чанг и ещё один высший. Улу и оставшиеся двое были помещены в карантин за пределами города. Причём практически все остальные требовали немедленно их уничтожить, а не изолировать.
И честно говоря, я почти прислушался к их словам. Остановило меня лишь неуверенность в том, что это поможет. Я сказал, что не стоит торопиться. И я был прав.
Спустя неделю, больны были все высшие. Даже напавший на Улу взбешенный Сувон и тот был заражен. Потребовалось немало сил Безымянной и Светоносного, чтобы оттащить брызжущего слюной старика от апатичной Энис. Джохар был уверен, что именно она его заразила.
Ах да, хоть были заражены все высшие, но это отнюдь не касалось моих творений. Сколько бы я их не проверял, никаких признаков заражения у них не было. Возможно, причиной было отличие внутреннего устройства от человеческих тел. Ведь не смотря на внешнее сходство они были творениями Кошмара. А так как я не был медиком и вскрытие не проводил, внутри у них могло быть всё что угодно.
Попытка успокоить психующих высших практиков и не допустить резни оказалась возможной лишь из-за их связи с Кошмаром. Мне пришлось не один и не два раза перекрывать им «кислород», чтобы хоть немного привести их в чувство. Правда, чем дальше прогрессировала болезнь, тем слабее и слабее действовал мой метод.
Прознавшие о случившемся войска тоже ударились в панику и если бы не подконтрольные мне творения, всё мгновенно бы рухнуло, так как остальные высшие были не в том состоянии, чтобы выполнять приказы.
Впрочем, я понял всю бессмысленность своих действий ровно в тот момент, когда Чума перекинулась и на возвышенных. И, надо же какое совпадение, я тоже был одним из них.
В тот день, когда я проверил своё тело и нашел в нём странную, чуждую ци, я понял, что это начало конца.
Если потеря высших была тяжелым ударом, но мы смогли его пережить, то заболевание возвышенных выкинуло всякий контроль над ситуацией в окно.
Глава 21
«Пир во время чумы». — какое ёмкое и в то же время короткое выражение, прекрасно описывающее, что происходит с людьми, когда смерть ласково похлопывает тебя по плечу, а шансов на выживание совершенно нет.
Ещё будучи на Земле, я обожал смотреть видео, где упорные товарищи с помощью карт, домино или подобных вещей строили огромные башни и пирамиды, столь хрупкие, что даже легкого толчка было достаточно, чтобы они рухнули.
Это сочетание хрупкости и в то же время эфемерного величия сильно меня привлекали. И как всегда в конце подобных видео было запланировано торжественное обрушение этих «башен из слоновой кости».
Теперь же, стоя на вершине самой высокой постройки Нового Кесона, я мог наблюдать за крушением своей собственной «карточной постройки».
Новый Кесон пылал, хоть, казалось бы, он был практически полностью построен с помощью камня и земли. Но жадные практики за считанные месяцы сумели наполнить его огромным количеством тканей, одежды, деревянной мебели и прочих легко воспламеняющихся материалов. Получив в своё распоряжение целую страну, они были подобны сорокам, тянущим в своё гнездо всё, что только блестит.
Но бушующее над городом пламя с вязким, черным дымом было не единственной проблемой.
Всюду, куда хватало глаз то и дело вспыхивали стычки между практиками разной силы. В них не было смысла и цели, просто совершенствующиеся выплёскивали прорывающиеся эмоции единственным известным им способом. Им было плевать, что из-за их сражения вокруг гибнут немногие оставшиеся нормальные люди.
Я продолжал смотреть, как всё, что я с таким трудом строил, разваливается у меня прямо на глазах. Те, кто доверился мне, и прибыли в эту смертельную ловушку, умирали, убитые теми, кто должен был их защищать.
И могло показаться, что положение ещё поправимое. Всего лишь ухватись за нити Кошмара и приведи всех этих безумцев к подчинению, но было одно «но».
Да, моё место избранного и верховного жреца Кошмара позволяло мне ослаблять и подавлять обычных жрецов и воинов, но далеко не полностью. Даже так они всё равно были бы в состоянии сражаться и жить. Понимая же, что они так и так умрут, практики просто бы не обратили внимания на столько слабую попытку их остановить.
Даже императрица и та поддалась общей панике, потерявшись где-то в общей схватке. Единственное, что я знал благодаря Кошмару, это то, что она была ещё жива.
— Ничего не скажешь, Светоносный? — едко спросил я, посмотрев на молчаливого ангела, что бесстрастно смотрел на погибающий город. — Обычно тебя не заткнёшь, а сейчас ты удивительно молчалив.
— И что же я должен сказать? — чопорно поднял бровь чернокрылый ангел.
— Не знаю, — я в самоуничижении помахал рукой. — Что такова природа человека, что, естественно, ты ожидал подобного исхода событий. Может быть добавишь, что во всём случившемся моя вина.
— А какой в этом смысл? — легонько улыбнулся Светоносный. — Ты и без меня прекрасно справляешься с ролью своего мучителя. Вы, люди, поразительно, компетентны в вопросе самоуничтожения. Интересовал ли тебя вопрос, как много миров, где человечество уничтожило само себя?
— Я подозреваю, что ответ мне может не понравиться? — с черным юмором уточнил я, на что ангел заливисто рассмеялся.
— Зависит от тебя, Призыватель. Но существует не так много столь распространённых рас, что так упорны в саморазрушении. Может, именно поэтому я никогда не мог относиться к вам с равнодушием. Слышали ли вы когда-нибудь выражение, что ненависть — это одна из высших проявлений лести?
