Василий Блюм - Найдёныш
Опасливо косясь на Резьбу, Шестерня отошел к борту, где, погруженный в раздумья, застыл Зола, сказал шепотом:
— Мне кажется, пребывание на высоте не лучшим образом сказывается на состоянии здоровья. Если даже пещерник отказывается есть…
Маг покосился на мясо в руках товарища, перевел взгляд на Резьбу, сказал сухо:
— Не думаю, что за столь короткое время нам станет хуже.
Шестерня задумчиво взъерошил бороду, сказал с сомнением:
— А может, в целях профилактики… — он потряс шматом, вопросительно взглянул на Золу.
Тот поморщился, ответил с досадой:
— Непременно присоединюсь, но чуть позже. Сейчас я немного занят расчетами.
Задумчиво наморщив лоб, Шестерня отошел, некоторое время напряженно размышлял, но лишь махнул рукой, с обреченным видом ухватил мясо зубами, оторвав изрядный кус, принялся сосредоточенно жевать.
Ближе к вечеру, вдали обозначилась полоска облаков, что немногим позже, протаяла, обрела форму, превратившись в иззубренные вершины скал. Все сгрудились на носу, с интересом вглядываясь в приближающуюся землю. Пока еще трудно различимый, далекий берег выглядит недружелюбно: иззубренные каменные зубы нацелились в небо, словно огромная челюсть неведомого хищника, покрытые снегом вершины холодно белеют на темнеющем небосклоне, черная поверхность берега, без единого светлого пятна, кажется безжизненной и угрюмой.
Насмотревшись на скалы, берег не вызвал заинтересованности, Себия чуть повернула голову, произнесла:
— Там что-то есть.
Все разом повернулись, всматриваясь в застывшее впереди и чуть правее, темное пятно. Услышав подземницу, Маховик, что стоял по левую руку, угрюмо уставившись вдаль, неторопливо подошел, некоторое время всматривался, вдруг переменился в лице, сдавленно охнув, метнулся ко входу в рубку, стремительно скатившись по лестнице, исчез из глаз. Его проводили недоумевающими взглядами. Кто-то покрутил пальцем у виска.
Завыло громче, ладья накренилась, пошла в сторону, огибая замеченный предмет по широкой дуге, когда звук неожиданно оборвался. Тишина окутала мягким одеялом, прорезались неслышимые до того звуки: надрывные крики чаек, влажный плеск волн. Некоторое время корабль по инерции двигался вперед, но вскоре, ход замедлился, и ладья недвижимо замерла, едва заметно покачиваясь на волнах.
На палубе вновь появился Маховик, тяжело вздохнув, промолвил:
— Можете расслабиться. Приехали.
ГЛАВА 10
На Маховика смотрели с непониманием. Мычка осторожно поинтересовался:
— Что-то случилось?
— Корабль умер, мы не сдвинемся с места. — Механик развел руками.
— Что ты несешь? — с угрозой спросил Обвес. — Что значит умер? Резьба, проверь.
Второй механик, отдыхавший неподалеку, с готовностью метнулся в чрево ладьи, но вскоре выбрался, ошарашено произнес:
— Не понимаю в чем дело, но ничего не работает. Словно действительно…
Обвес взглянул на Маховика, сказал замедленно:
— Похоже, к нам в рейд попал агент конкурирующей гильдии.
Обнажив меч, он шагнул к механику, но едва не врезался в Дерна, что резво подался навстречу. Огромный, почти в два раза шире и на голову выше, болотник выглядел устрашающе. Обвес замялся, а Дерн мягко произнес:
— Прежде, чем принимать решение, возможно, стоит задать пару-тройку вопросов.
Обвес нахмурился, сказал сумрачно:
— Вопросы излишни. Сперва этот пещерник уничтожил свою ладью, убив почти половину рейда, теперь сломал нашу. Вы дважды, едва не погибли по его вине, и после этого, тебе все еще что-то не ясно?
Дерн пожал плечами, отчего кольчуга с шорохом приподнялась и опустилась, поинтересовался:
— Полагаешь, убив пару-тройку спутников, мы приблизимся к цели? — Отвернувшись от впавшего в задумчивость Обвеса, он взглянул на берег, задумчиво произнес: — Далековато, но при определенном везении, можно и попытаться.
Шестерня посмотрел на болотника, затем взглянул на берег, потом вновь на Дерна, спросил неверяще:
— Ты собираешься туда… плыть? — Глядя на непривычно сосредоточенное лицо болотника, Шестерня отшатнулся, прошептал чуть слышно: — Когда мы падали в море, я думал — это худший момент в жизни. Как же я ошибался…
Не отрывая взгляда от странного пятна на воде, Мычка негромко произнес:
— На вашем месте, я бы не торопился. Похоже, нас несет к берегу.
— Не к берегу, а к этой проклятой штуке, что не дает нам двигаться, — отозвался Маховик. — В море всегда так, к большим предметам прибивает меньшие.
— А разве она больше? — Шестерня сделал ладонь козырьком, вгляделся.
Остальные последовали примеру пещерника. На некоторое время воцарилась тишина, и тихие слова подземницы прозвучали угрожающим раскатом.
— Ты даже не представляешь, насколько.
Непонятный предмет тем временем приблизился, разросся, устрашая размерами. Взорам путешественников предстало нечто напоминающее бревно, только чудовищной величины: огромное, покрытое коричневыми наплывами и зеленоватыми наростами, со скругленными концами и странным, напоминающим башенку, горбиком в центре, «бревно» казалось жутким морским чудовищем, затаившимся в ожидании добычи.
Мельком взглянув на непонятное образование, Зола подошел к Маховику, поинтересовался:
— Ты сказал, оно не дает нам двигаться…. Что ты имел в виду?
Заинтересованный, Мычка повернул голову, на шаг ближе сдвинулась Себия, даже Дерн подошел ближе.
Маховик хмыкнул.
— Да, то и имел. Подошли ближе, чем нужно, двигатель и отключился.
— Так же, как и у тех куполов, что облетали? — быстро спросил маг.
— Ага. — Маховик кивнул. — Только там место известное, а это, — он кивнул на «бревно», — откуда взялось — ума не приложу.
Шестерня почесал в затылке, спросил озадаченно:
— И ты так сразу определил, что та штукенция виновата? Положим, те развалины, что ранее пролетали, ты знаешь, другие рассказывали, да и так видно, захочешь подойти — поостережешься. А тут что?
Маховик кивнул в сторону «бревна», сказал серьезно:
— Вон, ладью прибило, даже две. Говорил уже, вершинники воздушные суда не бросают, слишком ценная вещь, по кускам, а утащат назад в мастерские, заново соберут. А тут сразу несколько. Смекаешь?
Возвращая разговор к интересующей теме, Зола спросил:
— Значит, ты этого раньше не видел?
— Да нет же. — Механик затряс головой. — Тут особо не полетаешь, вон, острова уже рядом, пограничный патруль заметит — пиши, пропало. Но, понимаешь, всяких приходится возить, так что, бывал в здешних местах, но этого — не видал.
Зола извлек из заплечного мешка карту, некоторое время изучал, но прежде, чем он успел проронить хоть слово, Мычка ткнул пальцем в схему, сказал:
— Судя по береговой линии, мы сейчас здесь.
Все опустили глаза, всматриваясь в указанную точку. Там, где указал вершинник, почти под пальцем, розовела одна из многочисленных пометок.
Зола с удовлетворением кивнул, пробормотал:
— Я так и предполагал. Единственное, что странно, это не похоже на животное, и даже на его останки.
Шестерня скривился, отчего кожа на лбу собралась складками, сказал с досадой:
— Само собой, не похоже. Так же, как и разрушившая стены храма штука, с которой мы столкнулись при входе в город, от которой нас спас Найденыш. — Он махнул рукой, закончил ворчливо: — Оно не живое и никогда им не было. Это конструкция. Механизм.
Тем временем, конструкция приблизилась, и путешественники замолчали, подавленные чудовищным величием былой мощи. Мычка прошептал едва слышно:
— Какое же все-таки оно огромное!
— Больше, много больше, — эхом откликнулся Шестерня. — Ведь мы видим лишь надводную часть. Что там, в глубине, страшно и представить.
С глухим стуком ладья ткнулась носом, еще некоторое время шла боком, разворачиваясь, наконец, застыла.
— Пойду, осмотрюсь. — Обвес одним движением перемахнул бортик, мягко спрыгнул. Остальные воины последовали за ним.
Глядя, как группа удаляется, осторожно ступая по испятнанной ржавчиной поверхности неведомой конструкции, Шестерня нахмурился.
— Что-то я не чувствую особого желания гулять по этой, по этому… — он сопроводил свои слова жестом, указывая на возвышающуюся плавучую громаду.
— Боишься, утонет? — насмешливо произнес Мычка. — Брось. Судя по слою ржавчины, оно здесь годами плавает.
Вершинник подался вперед, легко прыгнул с борта, призывно замахал руками. Следом с кряхтеньем полез Шестерня, за ним Дерн. Невесомой тенью мелькнула Себия, опередив неспешно спускающихся товарищей. Зола покосился на спутников, но лишь поморщился, отошел к противоположному борту, застыл в задумчивости.
Шестерня потоптался, поглядев по сторонам, произнес:
