Кир Булычев - Великий Гусляр
– Тогда, - сказал главный пришелец, - сыграем на недвижимость.
– Ну какая у меня недвижимость, - вздохнул Удалов.
– Давай играть на Землю. Ты Землю ставишь на кон, а мы - наш космический корабль.
Удалов вошел в азарт. И согласился.
Ему бы подумать, зачем пришельцам Земля со всеми ее людьми и природными ресурсами. А он:
– Раздавай карту!
Ну и проиграл.
Потом опечалился и спросил:
– Зачем вам наша родная Земля?
– А она нам нужна, чтобы ее поработить. Мы заставим вас гнуть на нас спину, мы обесчестим ваших женщин, мы подчиним себе вашу экономику и вывезем ваши природные богатства, завалив вас в ответ дешевым, никому не нужным ширпотребом.
– А выкупить назад ее у вас можно? - спросил Удалов.
Пришельцы посчитали на своем компьютере и ответили:
– Если ты к завтрашнему вечеру достанешь сто сорок три тысячи рублей с копейками, возвратим тебе Землю. А нет - не обессудь. У нас все по-честному.
Тут начало темнеть, пришельцы улетели, чтобы засветло успеть на свою базу на обратной стороне Луны, а Удалов поехал домой. Без грибов, без пиджака и еще проиграл Землю в карты.
Приехал домой туча-тучей. А Ксения учуяла запах спиртного и увидела отсутствие пиджака. Ей бы догадаться, что произошла трагедия, а она говорит:
– Опять заместо рыбалки бегал к этой Римке? Лысый уже, а как был козлом, так и помрешь.
– Нет, - отвечал Удалов. - Дело куда хуже. Я Землю пришельцам в карты проиграл.
Ксения рассердилась на такую ложь, стала бить посуду, но Удалов понимал: Ксюша-то побуйствует и успокоится, а ему надо завтра сто сорок три тысячи рублей достать.
– Ксюша, - спросил Удалов. - А что у нас на книжке?
– А ты не знаешь? - сказала Ксюша и саркастически расхохоталась. - Ветер гуляет у нас на книжке, не на что ребенку велосипед купить. Так что неоткуда взять нам денег ей на драгоценности!
– Ты все о том же, - вздохнул Удалов и пошел к соседу, профессору Льву Христофоровичу Минцу, великому изобретателю.
Профессор отдыхал, давал сам себе сеанс одновременной игры в шахматы на двенадцати досках.
– Погоди, - сказал он Удалову. - Кажется, наметился вечный шах.
– Некогда годить, - сказал Удалов. - Над планетой нависла беда. Я проиграл Землю в карты.
– Кому? - спросил профессор.
– Пришельцам.
– Откуда?
– Черт их знает. Зеленые, в военной форме.
– Ну что ж, - сказал Минц, ставя себе мат на шестой доске. - Я давно хотел тебя спросить, Корнелий, ты кто будешь по национальности?
– Местный.
– Странно. Если бы ты был евреем, я бы понял: сначала продали Христа, потом Россию, теперь - Землю. Но от русского человека я такого не ждал.
– Я в азарт вошел, - признался Удалов. - Если я завтра к вечеру сто сорок три тысячи не наберу, они нас поработят.
– Значит, это не пришельцы, - сказал Минц и поставил себе мат на восьмой доске. - Пришельцы умеют считать. Они отлично знают, что Земля стоит дороже, чем сто сорок три тысячи. Во много раз.
– А кто же они?
– Переодетые хулиганы. Из Вологды.
– Настоящие, - возразил Удалов. - Метр ростом, три ноги, глаз посреди лба, ну как в такого переоденешься?
– Нет. Это авантюра. И не вмешивайся ты в нее.
– Так не дадите взаймы? Я верну при первой возможности.
– Не из чего тебе такую сумму отдавать. Лучше иди спать.
– Неужели вам Землю не жалко?
– Мне ее еще вчера жалко было. Может быть, к лучшему, если ее захватят пришельцы?
– Что вы говорите, Лев Христофорович! Ведь они же не скрывают, что поработят нас, обесчестят наших женщин, расхитят наши природные ресурсы.
– Что-то не вижу разницы, - сказал профессор и сыграл с собой вничью на третьей доске.
Удалов попрощался и пошел на первый этаж, к Саше Грубину. Все-таки хороший человек Минц, образованный, думал он, а еврейская национальность сказывается. Ему все равно - порабощенные мы или нет. А русскому сердцу порабощение недопустимо!
Так он и сказал Саше Грубину, когда отвлек его от изобретения вечного двигателя.
– У меня денег нет, - сказал на это Саша, запустил пальцы в свои патлы и начал бегать по комнате, сшибая приборы. - Но если бы были... не знаю, дал ли бы я их тебе.
– И ты тоже?
– Нет, тут не национальная проблема, - сказал Грубин. - Евреи и татары тоже бросались на дзоты. Тут вопрос в том, что у нас в магазине совсем электрические лампочки кончились.
– А разве что не кончилось? - удивился Удалов.
– Резиновые сапоги были, - сказал Грубин. - Сорок шестого размера.
– Это вчера были, - ответил Удалов. - Сегодня утром и они кончились. Значит, не дашь денег?
– А может, пускай поработят? - вопросом на вопрос ответил Грубин. - Хоть какая надежда...
Удалов ушел от Грубина. У Корнелия были принципы, и ему невозможно было от них отказаться. Его любимым героем в детстве был Иван Сусанин.
Ночью Удалов спал плохо. Ему снились эротические кошмары про то, что делают с нашими девушками инопланетяне. Проснулся он на рассвете полный решимости погибнуть, но спасти Землю от порабощения.
Он взял письменный стол сына Максимки, вынес его на Советскую площадь, на газон у памятника Первопроходцам, рядом вбил в землю лопату, к черенку которой было прикреплено:
«СБОР СРЕДСТВ НА СПАСЕНИЕ ЗЕМЛИ ОТ ИНОПЛАНЕТНОГО ПОКОРЕНИЯ»
Вскоре стали появляться первые прохожие. Они останавливались, задавали вопросы, и всем без исключения Удалов честно отвечал: так-то и так, проиграл Землю в карты, нужно сто сорок три тысячи, чтобы спасти ее от порабощения.
Нельзя сказать, чтобы сильно осуждали, хотя, конечно же, и не одобряли. «Сегодня ты Землю в карты проиграешь, а завтра еще за что возьмешься - проигрывал бы собственную жену!» Тут все начинали смеяться. Понимали, что далеко не каждый пришелец захочет выигрывать Ксюшу с ее характером.
Подавали немного, Ложкин положил в банку из-под растворимки несколько монет, потом, возвращаясь из магазина, взял одну монету обратно. Школьники пробегали - сложились на сто рублей. Проходил Пупыкин, он теперь работает в малом предприятии «Удавка» - собирается разводить удавов на шкуры. Он вложил в благородное дело пожелание успехов.
Больше интересовались - какие условия порабощения, когда сдавать Землю, как обещали угнетать. Римма, старая приятельница Удалова, которую не любит Ксения, все пыталась узнать, как пришельцы ее обесчестят. А если обесчестят, то будет компенсация или только для удовольствия.
К обеду накопилось тысячи две пожертвований, а паники в городе все не было. Удалов, который нервничал, относил это спокойствие за счет фатализма: ведь куда убежишь - Земля круглая и проиграна целиком.
