Сергей Петренко - Империя
Неторопливо текло время, появлялись звёзды. Огонь в очаге засыпал, но угли ещё светились мягким сиянием, грели. Старик доставал свечу и две толстые книги, такие же старые, как и всё здесь. Обитателей замка ждали два мягких кресла…
* * *…Однажды старик обратился к мальчику, и нотки торжественности прозвучали в его голосе:
— Ты узнал покой, и он целительным бальзамом заживил твои душевные раны. А прежде ты прошёл другие испытания, но ты победил. Пришло время нам расставаться…
При этих словах мальчик вздрогнул, и словно стряхнул с себя забытье. Он испуганно посмотрел на старца:
— Уже?
— Да, мальчик, ты рождён для Света. Может быть, какая-то часть твоей души ещё влечёт тебя сюда, в эту обитель древности и покоя, но в сердце твоём очень скоро зазвучит голос, зовущий в путь. Ты юн и светел, жаль, что я должен проститься с тобой, ведь в тебе есть доля и моей жизни, и с тобою я счастлив так, как не был счастлив, может быть никогда. Но оставшись здесь, ты погубишь больше, чем можем предположить мы оба. Иди же.
— А вы?
— Знаешь ли ты, сколько я живу? Ох, мальчик, я хорош лишь для вот этих стен, только здесь моя мудрость ещё называется мудростью, а сам я нужен себе, пока я среди своей старины. Я ценю жизнь, её тепло и красоту, но мне давным-давно пора оставить мир… Лишь мысль, что враг мой возвысился, давила, но теперь… Впрочем, враг ли он мне? Настоящим врагом оказался тот, кого я считал своим соратником. Он теперь сосёт мою кровь, да и ты — его жертва.
— О чём вы?
— То, что я расскажу тебе — великая тайна. Сам Карабандур не знает этого. Если тебе будет трудно, расскажи её слугам Карабандура — они сделают всё, они помогут тебе. Слушай…
Я и Карабандур, Повелитель Миров — давние противники. Много тысячелетий назад Карабандур создал свою теорию, теорию, подсказанную ему вскоре после рождения планет и разума, и основной постулат её: вера — основа бытия. Вещество и энергия починяются сознанию. Карабандур стал полубогом, он правил Вселенной. Я же исходил из другого утверждения, о незыблемости законов материи. Наши магические учения столкнулись, и победил он. Его сила была бесспорной, я был сослан и забыт, и Карабандур больше не преследовал меня. Постепенно я полюбил покой пустыни, был по-своему счастлив в уединении с моими книгами и мыслями. Так продолжалось очень долго… Но вот на планете появился этот проходимец Трох. Маг и негодяй… с головы до пят… он жаждал власти любым путём. И добивался своего медленно и верно, в обход, хитростью, которой ему не занимать. Он пришёл ко мне, плохо знающему людей, прикинулся ярым приверженцем моего учения, выразил желание стать моим учеником. Я согласился. Я научил его тому, на что не способна магия Карабандура, я посвятил его в тайны преобразования измерений, в теорию магических полей. Минуло лет двести, Трох покинул меня, обещав вскоре навестить. И навестил…
Тогда этот негодяй был уже «Великим Зоархом» — имперским канцлером у Карабандура, второе лицо во Вселенной. Он добивался своего, умело используя преимущества обеих теорий, обманывая Повелителя Миров с необычайным искусством. Но меня он по-прежнему боялся. Он видел ту силу моего учения, которая скрыта от поверхностных взоров.
Скоро он начал новую кампанию за власть. К тому времени на планете моей ссылки возникла цивилизация. Люди здесь жили храбрые, свободолюбивые. Великий Зоарх решил подчинить их себе, своему культу. Он создал для них религию, а служители религии были его ставленниками. Дальше — больше…
Взоры Зоарха обратились к делам Земли. На Мерлина он не посягал, однако преемник представлялся ему лёгкой добычей. Последовало соглашение с наместником Груком, чтобы убрать Вампыра и тебя двумя чёткими выпадами. Затея рухнула — Вампыр оказался достаточно сильным в борьбе за власть. И тогда Зоарх вмешался лично.
— Значит, это он похитил меня?
— Да, и если бы только похитил… Он — сам дьявол в магической психодинамике. Он воздвиг башню-душегубку, душегубку в наибуквальнейшем смысле слова. Её стены высасывают душу из человека. — Мальчик вздрогнул всем телом, словно вновь увидел те смертельные кошмары… — Да-да, ты спасся чудом. Убить тебя он не мог, не смел, а вот уничтожить душу…
— Зачем же Зоарх выпустил меня?
— О, конечно, у него есть замысел относительно тебя… Думаю, он хочет кого-то шантажировать, и даже догадываюсь, кого именно. Ты сейчас ему нужен, как воздух, причём живым и невредимым, а исчезнув отсюда, ты отомстишь ему.
— А вы, что он сделает с вами?
— О, пустые угрозы! Великий лишь лает, однако не посмеет и пальцем прикоснуться ко мне. Зоарх, при всём его дьявольском уме, верит в судьбу, а ему однажды было предсказано, что с моей смертью он потеряет всё. О-хо-хо! Этот губитель доставляет мне самые чудодейственные лекарства, но рано или поздно все его старания будут погребены с моим прахом. Иди же, мальчик, иди к тому, кто низверг меня и спасёт и возвеличит тебя…
Спустя полчаса всё было готово. В мягких кожаных сапожках, с курточкой на меху, чтобы не мёрзнуть по ночам, с маленьким посохом в руке он походил отчасти на пастушка из сказок или на гнома. В притороченной за плечами котомке уместилось всё, что могло понадобиться в пути — огниво, сушёное мясо, сухари… К широкому ремню, взятому из мушкетёрского снаряжения, прицеплен нож и фляжка с приятным кисловатым напитком.
Собирая мальчика в дорогу, старик не проронил ни слова, и только в последнюю минуту перед расставанием его сухие губы что-то прошептали. Этих людей на короткий миг свела судьба, подарив одному мимолётное счастье на закате жизни, оставив в памяти другого тёплый свет. Мальчику хотелось спросить, не знал ли старик Ворона, они казались очень похожими, иногда даже мнилось — история повторяется, а Ворон вернулся, у него то же лицо, тот же голос… он просто не смог оставить юного принца в беде, преодолел на короткий миг смерть… Нет, конечно, они были разные. От Ворона веяло величием и силой, спокойствием и даже надменностью. Дряхлый старик в замке посреди всеми забытой пустыни казался всего лишь бесконечно древним, усталым от жизни человеком, смирившимся со всеми невзгодами и самою смертью. И только в бесконечной глубине его глаз мальчик мог увидеть всё то, что было присуще и Ворону, но кроме величия и мудрости эти глаза могли вдруг показаться юными и задорными, с брызгами весёлых огоньков… или печальными.
Почему он не может омолодить себя?! — в отчаянии восклицал мальчик. Мерлин же мог, а ведь Мерлин был всего лишь повелителем Земли. Почему?! Неужели магия бессильна?.. Да чушь! Она крушит пространства и создаёт новые, она нарушает любые законы… кроме своих собственных… В чём же дело, в чём природа того круга, что пленил старика? Неужели… этот постулат Карабандура: вера — основа бытия? Если старик верит в неизбежность, он её власти. Но ведь он-то как раз был против, он — за другую теорию.
