Тамара Воронина - Приносящая надежду
Лена устала внезапно и невероятно, только рука шута и придавала ей силы. Гарвин покосился беспокойно. Ага. Значит, ты меня все-таки чувствуешь, и об этом мы поговорим позднее.
— Я забираю Гарвина, — сказала она. — А остальное решайте сами.
— Может быть, — предложил Лиасс, — я заберу его в Тауларм на какое-то время? Или навсегда… Он может не появляться в Сайбе…
— Он может появляться, где ему захочется появиться, — отрезал Родаг, — как и всякий другой подданный короны. А формально он все-таки подданный короны. Так, Гарвин?
— Сайбия стала моим домом, — тихо ответил Гарвин, тронув даже черствые сердца магов. Об этом мы тоже поговорим. Впрочем, это было сказано к месту. — Но если мне будет позволено, я бы отправился в Тауларм.
— Как хочешь, — повторил король. — Ты свободен, Гарвин.
Лиасс сделал пару шагов и протянул Лене руку. С пальцев свисала капля застывшей магмы. На надел на шею, как в первый раз, а просто предложил, понимая, что она может и отказать. Вот еще, ты мне еще пригодишься, Владыка. Кто меня спасать в случае чего станет — дракон? Да с его насмешечками…
Тебе перестало нравиться мое чувство юмора?
Он еще и подсматривает!
И подслушивает. Ты опять спасла эльфа. Черт тебя возьми, девочка, ты делаешь успехи.
Я всего лишь попрощалась.
Вот я и говорю — успехи. Ты испугала их до… э-э-э… расстройства желудка. Они поняли, что ты действительно уйдешь навсегда. А после того как ты сделала Сайбию своей штаб-квартирой, это могло иметь неважные последствия.
Я бы действительно ушла навсегда.
Нет. Не навсегда. Но при жизни присутствующих ты точно не вернулась бы.
Ты полагаешь, это стерлось бы у меня из памяти: мой друг с петлей на шее и его отец, готовый эту петлю затянуть?
Не полагаю. Из твоей — не стерлось бы. Щас, погоди. Посмотрю там, что у этого… отца… Ого. Надо же. Детка, а он и правда страдает. Я потрясен до кончика хвоста. А ты едва на ногах стоишь.
Что я сделала с королем, а?
Силой осчастливила. Проживет теперь лет на двадцать дольше. А может, больше. И вообще… как бы так выразиться? Это полезно для организма.
Ага, и мой Свет очищает.
Тю! сколько у нас сарказма! Не свет очищает, дура, а нахождение вблизи светлой личности. Не твоя энергия, но твой идиотски славный нрав и гуманные взгляды на мир. Личный пример, так сказать. Ум, значит, честь и еще чего-то вашей эпохи. А они пусть верят, что это именно твоя сила.
ее свет.
И меня еще попрекают, что я подслушиваю! Верь, остроухий, верь.
верю. ее свет. свет ее души.
А, ну если души… и я об том же. Ты б ее увел куда, полукровка. Она очень устала.
да. сейчас.
Лиасс смотрел на нее немножко странно. Наверное, почувствовал, как дракон роется у него в голове… а как у него это получается? Он далеко, он вообще в другом мире. Через Лену?
Временами ты соображаешь даже весьма прилично. Не бойся. Ради тебя же стараюсь. Это ему не вредно вовсе. А ты, когда отдохнешь, подержи за руку своего некроманта.
Мур, ты знаешь, что такое некромантия?
Я — знаю. Но не скажу. Ты, в общем, все правильно делаешь. А частности… ну так известно, бабы дуры мелочные. Главное, в глобальном смысле, так сказать… Хи-хи-хи.
Лиасс прямо из суперзащищенной башни открыл проход в Тауларм и, что называется, даже не запыхался. Пусть посмотрят, на что он способен. Он поклонился магам, почтительно, но как равный равным, опустился на одно колено перед Родагом.
— Благодарю тебя за сына, мой король. Эльфы Сайбии поддержат тебя в любом твоем начинании.
Еще один прозрачный намек Гильдии: обидите Родага — разнесем вдребезги. А нужны ли ему для этого эльфы Сайбии? Нешто один не справится?
Гарвин, естественно, тоже и так же поблагодарил Родага, но встать-то на колено он встал, а поднимал его уже Карис, потому что у Гарвина кончился завод и его качало слабым холодным ветром. Магам он всего лишь поклонился, здраво рассудив, что третий раз его и Владыке не поднять. Проход захлопнулся с легким щелчком. Лена тоже раскланялась со всеми и побрела … нет, гордо направилась к выходу. Дороги она не помнила, архитектура башни была еще сложнее дворцовой, но шут и здесь хорошо ориентировался. Карис обнаружился рядом. Милый Карис, отважившийся пойти против Гильдии и даже в какой-то степени против короля, но не из-за божественного света Лены, а из-за своих представлений о чести и справедливости. Сразу за дверью Карис был поцелован и даже расцвел. Может, и ему маленько силы досталось, хотя Лене ее не хватало даже не переставление ног. Она почти не помнила, как они добирались до дворца, брели по путаным коридорам. С двух сторон ее поддерживали, почти несли, но на руки не поднимали, чтоб не волновать общественность: в Сайбе вставали рано, и если на улицах народу было еще немного, то вот в мастерских уже были распахнуты окна, звенел металл в маленькой кузнице, пахло хлебом — Лена даже слюну сглотнула, и через несколько минут перед ее носом появилась аппетитная горячая горбушка, и Лена так и слопала ее на ходу, и ничего вкуснее последние месяцы она не ела…
Уже в комнате она еще раз с нежностью поцеловала Кариса в щеку, он немножко покраснел, но был доволен. На всякий случай Лена сказала:
— Помни, что я на твоей стороне. И если что, обязательно скажи или мне или ребятам.
Ребята (шут и Маркус) старательно закивали. Где, спрашивается, Милит?
— Милит простецки напился до невменяемости, — сообщил черный эльф. — Что-то он узнал такое. Я его на матрац закатил, пусть проспится. Что там, Светлая?
— Я тебе расскажу, — пообещал Маркус. — Она устала страшно. Рош, ты б ее уложил, что ли… Она на ногах не держится.
Шут сосредоточенно кивнул, не только уложил ее, но и лег рядом, только не просто обнял, чего Лена ожидала, а начал целовать с вполне определенными намерениями, впервые за все время не обращая внимания на полное отсутствие у нее энтузиазма.
— Поверь мне, — прошептал он ей на ухо, — поверь, это тебе сейчас только поможет.
Лена не поверила, но и не протестовала. Ну пусть, наверное, ему нужно, он ведь тоже устал, тоже…
А он оказался прав. Океан был так великолепен, что Лена, прижавшись головой к его плечу, не сразу поняла, что плачет. Ну пусть слезы счастья нейтрализуют слезы горя. Пусть. Шут, едва дыша, все-таки бормотал что-то ласковое, а глаза у него сияли так, что были похожи на полированное серебро, куда девалась просинь, непонятно…
