Eugene - Гимн неудачников
— Вот и чудненько, — благодушно закруглил беседу Клен.
После исхода друидов в фургоне сразу стало тихо и спокойно. Последним свалил Кактус, с такой неохотой, словно собственноручно бросал ситуацию на произвол судьбы, оставляя меня вынашивать злодейские планы без присмотра. Не, ну параноик же.
Я — и злодейские планы?
Нет, я — и планы???
Жуткий скрежет ударил по нервам; блестящее лезвие прорвало тент в сантиметре от моей головы и проехалось вниз.
— Что б тебе заржаветь, жертва пестицидов, — тихо прошипел я. — Вылезай.
Понимаю, так о товарищах нельзя, но я с этимплодом союза сенокосилки и зеленых соплей поседею скоро.
Ниморец прекратил изображать работника пилорамы и вывалился на пол, уставившись на меня внимательным взглядом деревянных бусин. Перья, перепачканные в машинном масле, топорщились и блестели.
— Судя по твоему виду, план удался?
Ворон презрительно встряхнулся, всем своим видом говоря, что он заданий не проваливает.
Я не строю злодейских планов. На то есть Дэн Рола.
В глубине фуры что-то зашуршало. Ворон замер, неестественно выгнув шею, и черной молнией рванул к источнику звука. Только перья, кружась, отметили его путь.
— Куда?!
Сона даже не обернулся, сгинув во тьме. Я неуверенно встал и сделал несколько шагов. Груды мешков и ящиков, мирно громоздящихся по сторонам, внезапно обрели странный объем и жизнь. Пугающую жизнь…
— Здесь кто-то есть? С-сона?
А потом мне зажали рот и ткнули под подбородок чем-то острым, и незнакомый голос прошипел.
— Тихо!
Я возмущенно скосил глаза, пытаясь углядеть, что такое холодненькое прижимается к шее, и потерял дар речи. Сона, гад ползучий, выкидыш сталелитейной промышленности! Подлый ниморец, вцепившись когтями в майку, недвусмысленно держал спицы из правого крыла прямо у моего горла.
— Слышишь?
Я вздрогнул. Говорили снаружи, совсем рядом.
— С этим колесом все в порядке, — второй человек чем-то шуршал и звякал. — Пошли, начальство ждать не будет.
— Ты слышал? — не унимался первый. — Шум в машине.
Там люди, там свет, там жизнь! Только бы дать знать о себе!
Я очнулся и попытался вывернуться, но сразу замер, почувствовав, как лезвия проткнули кожу. Сразу же вспомнилась угроза Дэна Ролы; может, ниморец и не хотел такого исхода, но Сона, я уверен, едва сдерживался, чтобы не довести дело до конца. Только дай повод.
Второй техник разбил мои надежды на мелкие осколки:
— Там друиды. Шеф велел к ним не лезть. Убытки пусть братство оплачивает…
Голоса удалились и стихли. Человек за спиной разжал руки и медленно отступил; я обернулся…
Незнакомый молодой парень жизнерадостно улыбнулся и помахал мне рукой:
— Привет!
Подлюга Сона с грацией утюга спланировал на пол, приземлившись прямо между нами, и выразительно чиркнул спицами по шее. Я подавился воплем о помощи и мрачно ощупал горло: воротник майки разорван на ленточки, длинные кровоточащие разрезы жжет, как огнем. Вот только пусть гнилое сборище микробов занесет в мою родную кровушку заразу, я такое сделаю… А что я сделаю? Бойкотирую его вместе с Дэном путем собственной безвременной кончины.
Не дождавшись ответа, странный тип чуть менее уверено продолжил:
— Отличная погодка, не правда ли?
Я ткнул в него окровавленным пальцем:
— Ты. Что ты тут делаешь?!
Незнакомец пожал плечами:
— Еду?
Я вспомнил, где мог его видеть: тот самый тип, что дал взятку водителю нашей машины. Надо было его сдать. Преступаешь закон — делай это тихо.
— Ты. Напал на меня.
— Ну, прости, — он легкомысленно развел руками. — Больше не буду, обещаю.
Че-е-его?
— И не стоит, — в душе медленно вскипала злоба. — Сам уберешься, или охрану позвать? Они тебя быстро отсюда вышвырнут!
— Скорее уж они вышвырнут мой труп в ближайшую канаву… — пробормотал парень. Улыбка слегка поблекла. — Возьмешь грех на душу?
— С чего им это делать? — подозрительно осведомился я у незаконного пассажира. Отстаньте вы от моей души. У нее и так карма плохая.
— Потому они из Милосердия, а я черный маг? — предположил он.
— А-а… ты черный маг?!
Парень криво ухмыльнулся:
— Вот так мне не повезло.
Вот так мне не повезло! Сона, оппортунист проклятый, где твоя национальная гордость? Ниморец внимательно смотрел на кровного врага деревянными бусинами, поворачивая голову то вправо, то влево, но нападать не спешил. Ну да, а как на меня — за ним не заржавеет!
Я попятился, угрожающе пообещав:
— Только дернись! И мой ручной киборг-убийца сделает из тебя дуршлаг!
— Правда? — будущий дуршлаг с интересом посмотрел на ниморца. Ручной кадавр, оружие нового поколения, скромно царапал на полу букву "Ш" в рамочке. — Меня зовут Беда. Приятно познакомиться!
Я не хочу, чтобы колдунам со мной было приятно знакомиться…
— Н-не очень…
— Жа-аль, — огорченно протянул черный маг по имени Беда. — Извини?
Словно подтверждая его слова, ниморец взмахнул крылом и прочертил на полу еще несколько штрихов.
— Киборг-убийца? Никогда не встречал… — Беда с познавательным интересом протянул руку к ворону.
— Н-не на…
Стремительный взмах крыльев, яростный блеск стали и пение напившихся кровью лезвий… Сона, я знаю твое истинный лик, и имя тебе — миксер!
— Нимма тебя забери! — я оторвал ворона от жертвы и запихнул в тюки. Экспериментатор-самоучка прижимал к груди правую руку и смотрел на меня круглыми глазами.
— Ничего себе… — пораженно выдохнул он. Разорванный до локтя рукав быстро намокал от крови.
— Небеса, держи! — я протянул психу бинт, выуженный из рюкзака. Тот благодарно кивнул. — Промыть рану что-нибудь есть? Ну хоть вода?
Было же у меня что-то… или не было…
— Не беспокойся, — легкомысленно отмахнулся раненый. Руку он бинтовал прямо-таки профессионально. — Я живучий.
Как и все колдуны.
Он нисколько не напоминал колдуна. Обыкновенный человек, разве что бледноватый, одет, как и все приграничные, в нечто серо-коричнево-черное, рядом потрепанный рюкзак. Колдун бы давно уже превратил меня в пепел и отправился пинать окружающих за несанкционированную остановку.
И глаза: обычные, карие. Не переживу третьего умертвия.
Мда, великолепный подарок милосердечникам. Есть на кого спихнуть вину за все неприятности. О Смерть они зубы обломали, а вот Беде не поможет никто. Шестерка. Самый несчастный уровень: уже маги, но слишком слабые. Во всех войнах главный удар всегда приходился на них.
Я потоптался на месте, и сел рядом.
