Уэн Спенсер - Волк который правит (неоф. перевод)
— Расслабься. — Штормовая Песня оказалась натуральной платиновой блондинкой — факт, который Тинкер вовсе не хотелось выяснять. — Мы тебя не съедим.
— По крайней мере, мы — нет. — Дождевая Лилия улыбнулась и покосилась на Пони.
Тинкер встала, осознала, что сейчас все видят ее наготу, и села обратно, чтобы спрятаться в туманной воде. — Не смешно.
Штормовая Песня брызнула в Дождевую Лилию водой. — Цыц.
Если мы не будем ее дразнить, — сказала Дождевая Лилия, — она будет считать, что эльфы такие же ханжи, как люди. Я никогда не понимала, как они могут быть такими вульгарными со своими сексуальными изображениями, и в то же время такими ограниченными в личных отношениях. Можно подумать, что любить можно только одного, и чтобы полюбить другого, нужно сначала освободить в сердце место от первого.
— Дайте ей сначала справиться с одной проблемой, — Пони обеспокоенно посмотрел на Тинкер.
— Я в порядке, — сказала она ему, и подумала, что последнее время ей пришлось очень часто говорить эти слова.
— Один любовник наскучивает после тридцати или сорока лет вместе, — сказала Дождевая Лилия. — Это как арахисовая паста на ложке — очень вкусно, но с шоколадом — это даже лучше.
Тинкер знала, что эльфы любили арахисовую пасту так же, как они любили жевательную резинку «Джусифрут» и мороженое. Учитывая то, какой эффект был, когда она попробовала жвачку, ей точно следовало найти банку такой пасты.
Штормовая Песня причмокнула, когда представила смесь шоколада и арахисовой пасты. Она добавила:
— Или арахисовая паста и земляничный джем на свежем хлебе.
— Арахисовая паста на тосте, — Солнечное Копье подняла руку так, как если бы держала за края кусочек поджаренного хлеба. — Когда хлеб хрустящий, а паста горячая и текучая.
— Арахисовая паста, соленые крендельки, шоколад, — перечислила Дождевая Лилия, — зефир, и все перемешать.
— Ага, это объясняет Идущего По Облаку и Лунную Тень, — пробормотала Штормовая Песня.
— Ниау, — Дождевая Лилия с улыбкой изобразила эльфийскую версию кошачьего «мяу».
— Арахисовое масло на кусочках яблока, — сказала Солнечное Копье.
— На банане, — парировала Тинкер.
— На Небесном Громе, — со значением сказала Дождевая Лилия.
— Да, это неплохо, — согласилась Штормовая Песня.
Тинкер подумала, что для того, чтобы разобраться в отношениях секаша, нужно вести протокол.
— Мороженое с арахисовой пастой, — сказал Пони.
— Мороженое с арахисовой пастой! — дружно воскликнули женщины.
— Однако если доми не возьмет еще секаша, ее выбор будет ограничен. — Дождевая Лилия показала рукой. — Пони, и …опять Пони.
— И это опять арахисовая паста и… — Штормовая Песня подумала секунду и закончила. — …девственный мед.
Дождевая Лилия посмотрела на Пони и улыбнулась. — Определенно девственный мед.
Пони покраснел и опустил глаза.
— А Волк Который Правит — это мороженое с арахисовой пастой, — заявила Солнечное Копье.
Это вызвало хор согласия от женщин. Какой-то момент Тинкер почувствовала радость от того, что она замужем за таким замечательным мужчиной, а затем осознание ударило ее, как палкой по голове.
Она задохнулась от шока.
— Доми?! — все четверо секаша тут же отреагировали, бросившись к ней, одновременно осматривая помещение в поисках врага.
— Ветроволк! Вы все спали с ним?
Женщины-воины обменялись взглядами.
— Ну? — нажимала Тинкер.
— Да, доми, — тихо сказала Штормовая Песня. — Но с тех пор, как он вас встретил, — нет.
Должно ли было последнее замечание заставить ее чувствовать себя лучше, на самом деле? Что ж, когда оно до нее дошло, это помогло. Она знала, что Ветроволк должен был иметь любовниц до того, как она с ним встретилась, однако она в любом случае не ожидала встретиться с ними голой в одном бассейне. Среди секаша были еще две женщины. Тинкер предположила, что они тоже были его бывшими любовницами. В Дом Ветроволка входило семьдесят пять человек… сколько из них были женщинами, она не имела понятия, но большая часть многочисленного персонала кухни состояла из них. Возможное количество предшественниц ошеломило ее. — А другие женщины из Дома?
Секаша моргнули в удивлении.
— Нет, доми, это было бы неправильно, — хорошо это, или плохо, что Штормовая Песня продолжает говорить по-эльфийски?
— Только секаша — наекуна, — объяснил Пони.
— Кто?
— Наекуна. — Пони приподнялся в воде, чтобы показать на татуировку на своем тазе. Она покраснела и отвернулась. — Мы можем отключать и включать свою способность к оплодотворению.
— Считается наилучшим, чтобы доми и дому избирали себе любовников среди секаша, принесших им клятву верности. — Штормовая Песня показала такую же татуировку. — Не подвергается риску безопасность Дома, а мы наекуна.
Тинкер на секунду испытала облегчение, пока не осознала, что ей придется каждый день общаться с пятью женщинами-секаша. Она уставилась на Штормовую Песню, Солнечное Копье и Дождевую Лилию, не зная, как поступить с внезапно обрушившимся на нее знанием о том, что эти женщины спали с Ветроволком. Они знали, каким хорошим любовником он был… возможно, даже помогали ему улучшить его технику секса. Что если… как предполагал весь этот разговор об арахисовой пасте… Ветроволк хотел разнообразия? Как с этим справиться? С давящим весом неизбежности, что ей придется его делить с кем-то? Причем наверняка с такими же сногсшибательно красивыми женщинами?
Эльфы всегда сфокусированы на настоящем. Говорить о прошлом им не нравится. Nae hae, «слишком много лет чтобы сосчитать», это случилось давным-давно, какая разница? Будущее случится в будущем, зачем волноваться о том, что оно набросится на тебя?
При наличии достаточного количества времени, даже самая слабая вероятность может стать реальностью. Рано или поздно, ей придется встретиться со всеми возможными вариантами будущего. Когда ты встречаешься с одним невероятным совпадением за другим, прошлое не будет по-настоящему отражать будущее.
Неужели эльфы так относятся к жизни, просто чтобы оставаться в зравом уме?
— С тобой все в порядке? — спросил Пони.
— Хм, давай я задам тебе тот же вопрос.
* * *— Зе дому, — когда прибыл клан Огня, Призрачная Стрела стал использовать максимально уважительно обращение. Или, точнее сказать, когда прибыли Виверны. Волк помимо воли задумался о том, что, возможно, секаша выбирали короля эльфов, основываясь не на его клане, а на его Руках.
