Андрей Легостаев - Любовь прекраснее меча
— Родная моя тетушка, сестра матушки, замужем за королем Карлом, — задумчиво заметил Уррий. — Только я ее никогда в жизни не видел…
— Тем более… — поклонился координатор, уважая родственные чувства наследника Алвисида.
Уррий вместе с друзьями подошел к указанному входу и вставил перстень. Почему-то Уррий решил, что теперь-то уж ни одна плита не поднимется, кроме той, что впустила их. Но он постеснялся высказать опасения вслух.
Вход открылся столь же стремительно, как и тот, что впустил их в волшебный коридор. Все жадными взорами уставились в пустоту. В волшебном свете коридора можно было разглядеть выложенные шершавым камнем стены небольшого зала и выход без дверей, ведущий в другое помещение, погруженное в темноту.
Верховный координатор нетерпеливо переступил порог и остановился, посмотрев на спутников.
— Я схожу сначала один, — сказал Фоор. — Ненадолго. Вы обождете четверть часа?
— Да, — сказал Этвард. — Уррий проверит пока работают ли другие волшебные выходы. И не забывайте — в зале совещаний нас ждут, время позднее, ночь.
— Я не задержу вас надолго.
Фоор прикрыл руками лицо, ладонями наружу. Странная рябь пробежала по его фигуре и он отнял руки от лица.
Перед Уррием и его спутниками стоял совсем другой человек — не сэр Дэбош, а верховный координатор алголиан. Могущественный владыка могущественного ордена.
Те же черты лица приобрели каменное величавое выражение, рыцарская одежда превратилась в парадное алголианское одеяние.
Фоор повернулся к ним спиной и пошел. Вдруг он внезапно обернулся, пораженный какой-то мыслью.
— Но ведь плита закроется, — сказал он. — Я не смогу ее открыть.
— Когда вернетесь, подождите, — ответил Уррий. — Мы будем ее открывать время от времени.
Фоор переводил глаза с Уррия на Этварда. Ему вдруг стало страшно, что он никогда больше не вступит в волшебный коридор Алвисида — вдруг бритты захотят избавиться от него… Хотя причин, для этого у них нет. Но никто не может предсказать поступки наследника Алвисида… И Хамрай…
Фоор посмотрел на Хамрая. Тот утвердительно кивнул — им даже не пришлось обмениваться мыслями, чтобы понять друг друга. И верховный координатор, привыкший никому не доверять в этом мире, поверил Хамраю. Поверил — потому что они союзники. Поверил, потому что Хамрай столь же страстно желает оживить Алвисида, как и сам Фоор. Поверил, потому что иного выхода он не видел.
Фоор вновь повернулся и уверенно зашагал в черноту алголианского храма.
Плита не опускалась, Уррию надоело ждать и он обратился к Этварду:
— Пойдем проверять остальные?
Все остальные входы (или выходы?) работали исправно. Этвард, Ламорак и сэр Гловер, намного опередили остальных, читая надписи на плитах и радуясь каждому знакомому названию. Они в уме прикидывали: какие возможности предоставляет им это удивительное место и восхищались: насколько вовремя они открыли его.
Особенно их воодушевила плита с надписью «Камелот»— наверное, выход был где-нибудь в подвалах дома, принадлежащего графам Маридунским.
Хамрай не спеша следовал за Уррием. Мысли его работали сразу в двух направлениях: как сдублировать волшебный перстень Алвисида, и что каталог Аременсис давно костью в горле шаха Балсара и он все равно рано или поздно будет завоеван, а имей Балсар в единоличном распоряжении сей коридор, то мог бы значительно расширить свои владения… Впрочем, это уже политика, а политики Хамрай чурался всегда — он маг, а не полководец. Его интересуют извечные тайны природы и человеческой души, а не сиюминутная власть!
Черная стена оказалось не стеной. Вернее не совсем стеной — двумя плотно пригнанными друг к другу створками из толстого и кристально чистого стекла.
Никто из присутствующих, даже Хамрай, не подозревали раньше, что стекло может быть такой удивительной чистоты.
За стеклом они увидели просторное помещение, погруженное в темноту, заставленное странной мебелью непривычных форм и неизвестного предназначения.
Противоположная стена таинственного зала тоже была прозрачной. Пейзаж, простирающийся за наружным стеклом был дик и странен, живо напомнив Уррию путешествие на Меркурий, в царство Луцифера.
Уррий с перстнем в вытянутой руке недоуменно искал глазами гнездо. Стеклянные двери были гладкими. Тогда Уррий стукнул кулаком по стеклу — ничего не произошло.
— Бычья требуха, дай-ка я его мечом! — Сэр Гловер охотно взмахнул грозным оружием.
— Бесполезно, — остановил его Хамрай, — двери откроются только перед самим Алвисидом. Любое оружие бессильно перед этой дверью, любая магия…
Уррий посмотрел на друзей. Этвард и Ламорак прижались лицами к стеклу, заслонившись от света руками. Уррий последовал их примеру.
Оранжевое гигантское светило висело посереди фиолетового диковинного неба — там за второй прозрачной стеной.
Где-то далеко на фоне черных гор шагало ужасное существо — даже издалека было понятно, что оно невероятной величины, выше чем донжон в Рэдвэлла, и злое.
Несомненно злое.
— Кто это? — удивленно спросил Этвард, не надеясь на ответ.
— Это асур, — пояснил вдруг подошедший Фоор. — Ему и его братьям поклоняются индусы.
Этвард и не заметил, как Уррий отошел открыть выход и алголианин вернулся.
Неужели уже прошла четверть часа?
— И где это? — спросил Уррий.
— Наверное — Плутон, — пожал плечами алголианин. — Сэр Уррий, вы помните, как посланец сам говорил…
— Да, я помню, — сухо сказал Уррий.
Юный граф не хотел, чтобы о том, что он наследник Алвисида узнал сэр Гловер, а значит и все остальные рыцари. Эмрис и Ламорак не в счет — они никогда не будут болтать о его тайне.
Плутон… За всю жизнь не покидая ни разу границ родного графства, Уррий уже побывал на Меркурии и Плутоне — обычным рыцарям в жизни не выпадает подобного…
— Пора возвращаться, — напомнил Этвард, — Нас ждут остальные члены королевского совета.
Верховный король ни на минуту не имел права забывать о своем долге.
После лаконичного рассказа Этварда об обнаруженном волшебном коридоре развернулась жаркая дискуссия. Никого не интересовало, откуда удивительный коридор взялся, всех волновали невероятные возможности, которые он предоставлял.
За окном уже рассветало. Усталость, накопившаяся после тяжелой битвы, и бессонная ночь не способствовали быстроте и ясности мысли.
Кто-то требовал немедленно провести через бретонский каталог гонцов в бриттские замки. Кто-то, и таких было немало, призывал всем отправиться в Бретань и в союзе с королем Карлом пойти на Лондон.
Самые горячие требовали отправить послов к королю Карлу немедленно, несмотря на неурочный час.
